Чтение 10–й страницы книги ~Двойник~

Из последних сил я швырнул ему вдогонку кочергу, но промахнулся. Он
понесся по улице, как заяц, и мгновенно исчез за углом.

Я вышел на улицу и поднял кочергу. Парк-Лейн был безлюден, только на
противоположной стороне улицы сидела кошка и мирно почесывалась.

В это время часы пробили три...

Я не из тех, кто легко сдается, но я был в таком костюме, что не
могло быть и речи о дальнейшем преследовании.

Закрыв за собой дверь я повернулся и увидел в глубине вестибюля двух
женщин: обе в ночных сорочках, они стояли прижавшись друг к другу и
всхлипывали.

- Все обошлось хорошо, - проговорил я, желая их утешить, - никто не
пострадал.

Старшая из женщин, вероятно, кухарка, истерически зарыдала, а младшая
- горничная, что приносила мне утром чай, сказала:

- О, мистер Норскотт, мы думали, что вы уже убиты!

На столе в вестибюле горели две свечи. Я взял одну из них и обратился
к женщинам:

- Идите, оденьтесь и узнайте, что случилось с электричеством!

Поднимаясь по лестнице, я услышал звуки голосов. Дойдя до площадки, я
увидел Мильфорда, а рядом с ним женщину в костюме сестры милосердия.

Заметив меня, Мильфорд вскрикнул и опустился на дубовую скамью,
стоявшую позади него. Вся грудь его ночной рубашки была в крови.

- Вы ранены? - взволнованно спросил я.

Он отрицательно покачал головой.

- Нет, нет, сэр! Это от того человека: у него все лицо было
окровавлено.

Я обратился к сестре милосердия, которой необходимо было дать
некоторые объяснения.

- Здесь произошло покушение на грабеж! - сказал я. - Вчера я нанял
нового слугу и он, повидимому, пришел с поддельной рекомендацией!
Проснувшись я нашел его в своей комнате и, понятно, ударил его... До вас,
вероятно, донесся шум?

Сестра, оказавшаяся женщиной с большим самообладанием, кивнула
головой.

- Мой пациент услышал шум, - сказала она. - Я пыталась удержать его в
кровати, но он оттолкнул меня и раздетый понесся наверх. Единственно, что
могла я сделать, это бежать за ним вслед и зажечь свечи.

Я положил руку на плечо Мильфорда.

- Вы хороший слуга, Мильфорд, но отвратительный пациент! Вы должны
немедленно лечь в постель!

Он слабо улыбнулся, но ничего не ответил. Я помог ему встать на ноги
дал ему опереться на мою руку и спустился с ним вместе с лестницы. Сестра
следовала за нами. Мы дошли до нижнего этажа, когда электричество вновь
загорелось, и в коридоре появилась горничная.

- Мы выяснили, что случилось с электричеством, сэр, - сказала она, -
кто-то выключил ток!

- Ну, теперь все в порядке, - заметил я. - Вы можете идти спать:
думаю, что больше вас беспокоить не будут!

Я довел Мильфорда до кровати, уложил его и оставил на попечении
сестры милосердия, а сам поднялся к себе.

В комнате царил ужасный беспорядок на полу лежали железные предметы,
разбитое стекло, куски рамы от картины, перевернутый стол.

Я кое-как все убрал и стал с интересом разглядывать следы от двух
неудачных ударов, направленных на меня моим противником. Мне трудно было с
точностью установить, какое у него было оружие, но, очевидно, это было
что-то вроде топора: подушка была рассечена пополам.

Я лег на кровать, перевернул взорванную подушку и, оставив гореть
свет, свернулся под одеялом, с приятным сознанием, что день прошел не без
пользы. Несколько минут спустя я уже спал крепким сном.

На другое утро Мильфорду не только не было хуже от ночного
приключения, но напротив, я и приехавший к нему доктор, нашли моего рыцаря
сидящим на кровати с большой чашкой молока в руках. Он с большим
удовольствием ел булку и запивал ее молоком.

- Алло, Мильфорд! - весело заметил я, - это утешительно.

Славный малый улыбнулся.

- Я сегодня чувствую себя гораздо лучше, сэр! Пожалуй, я уже могу
встать и приняться за свою работу.

- Да он совсем молодцом! - подтвердил и Ричи. - Ему уже можно встать
и, хотя работать в ближайшие два дня не советую, лечение можно считать
законченным!

После ухода доктора, я позвал горничную и велел ей передать Билли
Легану, если он позвонит или приедет во время моего отсутствия, что я буду
дома после обеда. Затем я отправился в Ганновер-сквер, к Сигрэву.

Последний, очевидно, ждал моего прихода, потому что как только я
вошел в контору, он броился мне навстречу.

- Вы получили мою записку, мистер Норскотт? Если бы вы знали, в каком
я отчаяньи! - бормотал он, извиваясь как ученая собака передо мной.

- О какой записке идет речь? - недовольно спросил я. - Я ничего не
получал.

- Четверть часа тому назад я послал вам записку с извинениями:
произошла досадная ошибка! Оказывается, лорд Генри Трегстон никогда не
имел лакея с именем Френсис! Очевидно, когда я звонил лорду в дом, кто-то
другой ответил за него... От имени фирмы я приношу вам самые искренние
извинения! - юлил передо мной Сингрэв.

- Черт возьми, что толку мне в ваших извинениях! - сердито рявкнул я.

- Ах, мне ужасно неприятно это, уверяю вас, мистер Норскотт! Надеюсь,
не было несчастных последствий...

- Несчастных последствий?! - перебил я его. - Да знаете ли вы, что
этот человек не только хотел ограбить мой дом, но даже покушался на мою
жизнь!

С мистером Сигрэвом чуть не сделался удар после моих слов.

- Это ужасно, сэр, ужасно! - завопил он. - Если это станет известным,
наша фирма перестанет существовать!

Его откровенный эгоизм даже понравился мне, и я более миролюбиво
произнес:

- Да, я не думаю, чтобы это принесло вам особую пользу! Но почему вы
решили, что это станет известным?

Луч надежды озарил его лицо.

- Я против гласности! - продолжал я. - Но вы должны быть впредь
осторожны! - прибавил я строгим голосом.

- О, конечно, конечно, мистер Норскотт! Я больше не буду
довольствоваться рекомендацией по телефону.

Очевидно, этот подлец имел своего сообщника в доме сэра Генри!

- Ну, с сэром Генри разбирайтесь сами, как знаете, а меня прошу
оставить в покое! - заявил я, собираясь уходить.

Сигрэв провожал меня до порога конторы.

По дороге домой, я вспоминал события предыдущей ночи и мне было
приятно от сознания, что один из интересующихся мною людей, имеет теперь
на своем лице следы моего удара.

Кто бы ни был этот Френсис, таинственный Гуарец или другой тип с
подобными же намерениями, - я был уверен, что узнал его! И дал я себе
слово, что ни один иностранец с обезображенным носом не осмелится подойти
ко мне на близкое расстояние...

В послеобеденное время я сидел дома, надеясь, что Билли даст о себе
знать, но пробило уже шесть часов, а он не приходил, не звонил по
телефону.

Огорченный напрасным ожиданием, я спустился по лестнице, чтобы узнать
о здоровье Мильфорда.

- Я не могу понять одного, - заметил я ему, - как вы могли заболеть
от кружки пива?

- Оно было отравлено!

- Вот как? - удивился я. - Но из чего вы это заключаете? - спросил я,
желая узнать от него больше подробностей по интересующему меня вопросу.

Мильфорд нервно заерзал в кресле.

- Видите ли, сэр, я уверен, что мне в пиво всыпал что-то один
человек, когда я отвернулся.

- Какой человек, где?

- Там, в баре, был один высокий малый вроде иностранца! Он начал со
мной разговор, когда я туда пришел. Мне кажется, что это он и всыпал мне
отраву в питье...

Эта теория Мильфорда целиком совпадала с моими собственными
подозрениями.

- Могли бы вы узнать его? - спросил я.

- Конечно, сэр! Высокий малый с черными волосами, одно плечо у него
выше другого... Мне он не понравился с первого же взгляда!

Я только что собирался сказать, что хозяин бара, возможно, сумеет нам
что-нибудь пояснить об этом человеке, как послышался стук и вошла
горничная.

- Простите, сэр, - сказала она, - мистер Симпсон пришел!

Наступил затруднительный момент: я не имел никакого понятия о том,
кто такой мистер Симпсон, но Мильфорд еще раз выручил меня:

- Я посылал за ним, сэр! Вы говорили, что хотите завтра проехать до
Будфорда, если будет хорошая погода, вот я и вызвал его, что бы вы сказали
ему, понадобиться ли вам автомобиль!

Для меня это было большой новостью - до сих пор я не знал, что