ценность, которая есть у нее и ребят. Единственное, что они получили в
результате всей этой предпринимательской деятельности! Конечно, они смогут
поместиться и в двухкомнатной хрущевке, жили же раньше. Но даже если продать
все: компьютер, пианино, телевизор и так далее, - все равно не собрать даже
и половины, да что там, четверти требуемой суммы. Тем более цены на
недвижимость так упали после дефолта.
она? Какой обмен? Мерзавцы! И держат себя, как хозяева жизни. С какой стати
она должна плясать под их дудку?! Никакого обмена! Эта квартира принадлежит
ей и ее детям, и больше об этом никаких разговоров.
посмотрим. Нечего распускать нюни. Ничего они нам сделать не смогут", -
ответила она сама себе.
представляя, что к ней могут заявиться бандиты и потребовать уплаты долга.
Ей казалось, что она сделает все, лишь бы они отстали от нее и детей. Но вот
они пришли, а она почти не боится. Стоило только поразиться собственному
мужеству. Вот уж не думала, не гадала, что на такое способна.
могут определить, кто пришел, и Ольга знала: это явился Павлуша.
Действительно, дверь медленно распахнулась, и на порог с трудом влезло нечто
невообразимое, среднее между средневековым рыцарем и полностью экипированным
вратарем сумасшедшей хоккейной команды.
но сверху к нему был приделан выкрашенный бронзой "под золото" шишак,
украшенный изображением птицы, подразумевавшей уменьшенного орла. За плечами
существо тащило огромную доску, вырезанную в форме лилии и украшенную
геральдическими животными, выполненными явно непрофессиональной рукой, но
зато очень яркими. В руках сей современный рыцарь нес деревянный меч весьма
устрашающего вида. Если таким мечом двинуть по незащищенной голове, то мало
не покажется. Имелась также мантия из блестящей подкладочной ткани, ботфорты
со шпорами, основу которых составляли резиновые сапоги, и еще множество
мелких прибамбасов.
эта проза, и он просопел в ответ нечто на непонятном средневековом языке.
в плен.
надеясь, что их не приводят домой в семьи неприятелей.
амуницию и тем самым превращавшийся из великого Торина в обыкновенного
Павла.
подростка.
что Павлуша-Торин охотно уписывал все, что ему предлагалось: и гречневую
кашу с котлетой, и холодную вчерашнюю картошку, и кусок вчерашней печенки, и
булку с маслом.
трех представителей "параллельного мира" настроил ее на более философское
отношение к бытовым неурядицам. В конце концов, если "эти" отнимут компьютер
и квартиру, никто уже не будет ругаться из-за Интернета. Всякая вещь, как
известно, привносит свои проблемы, но компьютер уж пусть будет. И тем более
- квартира. Как говорится: "Если у вас нету тети, то вам ее не потерять..."
сервере выход в Интернет стоит всего десять рублей, но все зависит от того,
сколько занимать времени. Если висеть по десять часов в день, то никакой
зарплаты не хватит. Это надо же такое придумать: болтать с приятелями через
Интернет! Что за дурацкая фантазия! Как будто телефона нет. Да и просто
встретились бы и поболтали. Можно подумать, что у них мать Рокфеллер!
выложить им двести тысяч долларов, но ее-то собственный сын должен понимать,
что деньги она не печатает. Геннадий из своего Дюссельдорфа тоже не спешит
помогать, да и вряд ли может.
если и переживала за него, то как-то очень отстраненно, почти как переживала
бы за любого другого знакомого человека, попавшего в сложную ситуацию.
Хорошего знакомого, но не близкого.
фактически сбежал от своих проблем, свалив их на ее плечи. Ее и детей.
Потому что, если сейчас придется менять квартиру, переезжать в какое-нибудь
Рыбацкое или Лигово, в этом будет часть и его вины.
выбраться в Германию... Прятался бы по знакомым... Ольга вспомнила те
ужасные дни, перед тем как он уехал... Странные звонки, после которых муж,
молодой и спортивный человек, буквально серел и принимался сосать валидол...
Да, Дюссельдорф - это было единственное правильное на тот момент решение.
поражалась тому, сколько он начал есть. То, бывало, из ложечки кормили "за
маму, за папу", а тут только успевай на стол ставить. "Растет", - подумала
она.
тогда телевизор. Тебе дай волю, ты вообще от него не отлипнешь!
сильной воле. Утешало одно - английским более сильная воля разрешила
заниматься по священному тексту Сильмариллиона. Это было не в пример
труднее, чем читать учебник, но зато это было одновременно приобщением к
Великому. Так что время не пропадало даром.
фосфоресцирующей надписью: "Гэндальф жив!"
педагогики в университете. Суха теория, мой друг. Вот бы Песталоцци вместе с
Руссо и всех, кто еще любил порассуждать о воспитании, сюда к конкретному
ребенку, живущему в начале двадцать первого века... Ребенку, которому, кроме
"толкинизма", или как там они называют свое безумие, решительно ничего на
свете не интересно,
получилось? Бывало, приходилось, отгонять Павла от телевизора. Скандалы,
угрозы, а тут он вдруг взял да послушался. И даже не огрызнулся. Чудеса, да
и только.
Ольга об этом думала, раздражение начало закипать, как молоко, поставленное
на слабый огонь. Однако внезапно все улеглось.
заплатит. А то я ругаю его, а потом сама же и еду, наверное, это не
правильно ", - подумала Ольга и успокоилась. И тут ей в голову пришло
поистине гениальное решение. Нужно сменить пароль. А Петр пусть открывает
свой собственный вход. Он, как студент, имеет право. И тогда не будет
никаких проблем. Хочешь болтать с приятелями по Интернету - пожалуйста,
только деньги на это заработай, будь добр, сам. Используй свою стипендию -
ее как раз хватит на оплату семи с половиной часов работы. Ольга даже
улыбнулась, до чего решение оказалось простым.
на часы: пять. Всего лишь! Как быстро сегодня она все успела. Она пошла в
комнату. На колени прыгнула Пунечка, и Ольга вздохнула, взглянув на милую
кошачью мордочку. Смешно, а на самом деле очень грустно. Пуня страдала от
аллергии, и вся ее хорошенькая белая мордочка была усыпана коросточками. Все
как у людей. Ольга носила ее к ветеринару, сказали: "Аллергия. Ищите на что.
Может быть, вообще на загрязнение окружающей среды. Тогда ничего сделать
невозможно". Они пробовали и так, и эдак. Исключили из рациона молоко, потом
рыбу, вроде напасть поуменыпилась, но окончательно никак не хотела
проходить.
Вспомнилось, какой он был необыкновенно вонючий, когда его постелили. У всех
первые дни болели головы. "Надо было сразу тогда же его и заменить. Было же
ясно, что он не полезен, мягко выражаясь. Эх ты! А еще биолог называется", -
обратилась она к самой себе.
***
это самая прекрасная девушка на свете. Звали ее Даша, и ему казалось, что он
знает о ней все, если не считать того, что он не знал о ней решительно
ничего.
в мире котлет и картошки, мокрых ботинок, ворчливой мамы и придурковатого
брата. Даши, может быть, и не существует. Он мог даже допустить, что где-то