состоянии. Но одежда была пуста.
сэр, и вам придется поднять руки вверх, или клянусь Богом, сэр, я всажу
вам пулю в живот, сэр.
была тонкой, как лезвие бритвы.
чтобы...
швырнул ее. Все это он сделал одним летящим движением. Первый выстрел
прогремел, когда он бросился в сторону. Второй прогремел, когда крутящаяся
подушка неслась в воздухе.
Подушка ударила прямо в ствол револьвера, блокируя третий выстрел. Прежде,
чем мого быть четвертый, Сид пригнувшись прыгнул вперед. Слуга рухнул на
пол.
дальний конец коридора, где он не мог принести вреда, и побежал к выходу.
Гров, 6372 Мильпас-стрит. След был слабый, но у Сида не было других.
занесло на тротуар перед довольно-таки невзрачным зданием, расположенным в
той части города, где частные особняки поестепенно уступали место
прачечным, парикмахерским, мелким мастерским, дешевым пансионам.
поворачиваться, когда уловил легкий звук бегущих ног по второму этажу.
короткий промежуток за ними последовали топающие шаги, затем сдавленный
вскрик и тишина.
окно не заперто. Рама скользнула вверх, и Сид перевалился через подоконник
на пол жилой комнаты, обставленной дешевой мебелью.
распахнул ее и стал подниматься по лестнице. Какой-то инстинкт заставил
его идти осторожно, и все же ступеньки скрипели под тяжестью его ног.
кончилась. Такая борьба между мышью и поймавшей ее кошкой, которая почти
отпускает свою жертву, и тут же накидывается на нее с выгнутой спиной и
выпущенными когтями.
почувствуешь боли... Ты слишком много знаешь, ты и твой дружок. Но сейчас
все будет кончено. Я знал, что он будет подозревать меня, и оставил пустую
лдежду, чтобы сбить его с толку. А потом пришел и поймал тебя.
этот раз это тебе не удастся. Да, моя дорогая. Я знал, что Кром
сумасшедший. Но я играл на его безумии, чтобы заставить его делать то, что
мне нужно. И затем, когда он спятил, я выкрал один из его аппаратов.
меня. Я убил банкира, потому что он был такой хладнокровной рыбой....
Хладнокровной, вот именно.
заскребло по полу, как будто кто-то пытался тщетно бороться. И снова тот
же голос.
и этого образца добродетели, Сида Родни, который и навел тебя на идею.
Позднее я начну трясти миллионеров, но никто не заподозрит меня. Все будут
считать меня мертвым.
растворяются, проваливаются в пространство и исчезают. Я не слишком много
почерпнул от Крома, но достаточно, чтобы в общих чертах представлять,
принцип действия. Это что-то типа эфирных волн, так же как радио и
икс-лучи, и на них резонируют только живые клетки. Если втереть этот
порошок в волосы...
став агрессивным.
второго этажа.
но на губах была любезная улыбка.
что-нибудь новое? Если нет, то я могу кое-что сообщить. Взгляни, я хочу
тебе показать....
правой.
кармана, выпал у него из руки и отлетел в сторону.
справившись от удара, он повернулся и бросился по коридору, вбежал в
комнату и захлопнул дверь.
распущенными волосами и сияющими глазами.
тебя чешется макушка?
подошел к двери.
об опасности. От отскочил назад как раз в тот момент, когда от двери
полетели щепки отвыстрелов из карабина.
Это была высокая звенящая нота, как на высокочастотной линии.
помощью которого любую форму клеточной жизни можно сделать восприимчивой к
определенному эфирному потоку.
Порошок раздражал кожу, но вместе с тем как-то влиял на нервные окончания,
так что они становились восприимчивыми к этому потоку.
когда банкир разговаривал с капитаном Гардером, я заметила, как Сэндс
уронил пепел с сигареты, он попал Соломану на затылок, и вскоре после
этого Соломан стал почесывать голову, как будто что-то раздражало кожу.
ушел, я почувствовала, как зачесалась голова, и задумалась. Потом я
тщательно вымыла голову и решила оставить одежду, чтобы Сэндс нашел ее и
подумал, что устранил меня. Я не была уверена, что мои подозрения верны,
но сделала это на всякий случай. Я позвонила тебе, и вдруг почувствовала
жуткий озноб, который начался у корней волос и как будто выпил из меня все
тепло.
Я потеряла сознание и очнулась в машине Сэндса. Полагаю, что он заехал,
чтобы убедиться, что его машина действует.
Видишь ли, человек, который писал эти письма, явно знал все, что
происходило в кабинете капитана Гардера, когда нас пригласили на
идентификацию последнего письма Дэнжерфильда.