обитателей вырвался крик возмущения. Никто не помнил случая, чтобы ктолибо
из этих предателей - оседлых - добровольно пришел в табор кочевников.
Навстречу девочке полетели камни, палки, кружки - все, что было под рукой.
гостье.
нее.
и пышный наряд девочки. Несколько дней назад Мария стащила в каком-то дворе
развешенные для просушки цветные скатерти и сшила себе такую широкую и
пеструю юбку, что ей завидовали все трианские модницы. Из двух разноцветных
платков вышла красивая кофточка, она туго облегала тонкую девичью талию и
оголяла до локтя загорелые, словно точеные руки.
взглядом, - она бы повернулась и кинулась бежать со всех ног. Но девочка
привыкла везде чувствовать себя своей.
вокруг груди и спины Марии. Старик знал: бить кнутом по широкой юбке - это
значит только выбивать из нее пыль.
прислушивались к разговору между стариком и девушкой.
куда попало. Сперва Мария защищалась, но скоро ее сбили с ног. Закрыв лицо
руками, она лежала на земле и кричала. Сначала надсадно, но постепенно вопли
ее становились все тише, тише, а потом и вовсе прекратились.
над дерзкой пришелицей. Теперь он, очевидно, решил, что нарушительница
обычаев достаточно наказана.
атаману, придется отвечать за весь табор.
двигалась, даже не стонала.
ли девочка. Но та, как и прежде, не подавала никаких признаков жизни.
его ног. Он взял ближайшее и сапогом перевернул тело избитой так, что Мария
теперь лежала навзничь. Атаман медленно лил воду на голову и грудь
потерявшей сознание девочки.
их вожака.
посасывая маленькую трубочку, поняла, чего от нее хотят.
прислушивалась. Очевидно, старуха не услышала биения сердца. Выпрямившись,
но не поднимаясь с колен, она задумчиво глядела на неподвижное тело.
затянулась, раскуривая трубку, потом вставила чубук в ноздрю девочке и изо
всех сил дунула на тлеющий табак.
Адела дунула второй раз, дым струйкой ударил Марии в ноздрю, и девочка
шевельнулась.
раскинутые руки.
приказ.
он заметил бы удивительную слаженность и организованность во всем. Не прошло
и минуты, как засуетились все: одни ловили стреноженных коней и волокли их к
крытым возкам, другие запрягали коней, третьи гасили костры, тлевшие со
вчерашнего вечера, четвертые складывали лохмотья, служившие кочевникам
простынями и одеялами.
отдавал больше приказов. За всем наблюдала Адела. Но вот и она, убедившись,
что все идет своим чередом, подошла к старику. Взглянув на неподвижное тело
девочки, Адела перевела взгляд на старого цыгана и молча кивнула в сторону
речки, как бы говоря: выбросим?
кочевникам по сердцу. Об этом красноречиво свидетельствовало сердитое лицо
Аделы, об этом говорили и взгляды остальных цыган, которые с неодобрительной
усмешкой следили, как Адела тащила неподвижное тело Марии
беспрекословно.
быстро двигался вдоль реки, все на север и на север. Коней не щадили. Все
понимали - надо ехать как можно быстрее.
из Андалузии на север Испании. Ведь не количеством стоянок и длиной пути
знаменательна жизнь четырнадцатилетнеи девочки в таборе Петра, а теми
неписанными законами вражды кочевников к оседлым цыганам, всю жестокость
которых повседневно испытывала на себе Мария.
могла завтракать или ужинать в общем кругу, ей всегда бросали только
объедки, а так как цыгане сами были полуголодны, то девочке доставались лишь
кости, которыми кормили и собак. Мария принадлежала всему табору, и каждый
мог заставить ее выполнять самую грязную и тяжелую работу. Когда табор
располагался на стоянку и все бросались в разные стороны, чтобы хоть
чтонибудь заработать, погадать или украсть, Мария под страхом тягчайшего
наказания должна была оставаться возле кибиток.
Петру. Не то, чтобы старый цыган относился к девочке лучше, чем все
остальные. Нет! Но время от времени он бросал на нее загадочные взгляды, и
Адела толковала их по-своему.
наказал беглянку вчетверо сложенными вожжами, потом привязал ее к подводе, и
две недели, сбивая ноги в кровь, девочка должна была бежать за кибиткой
атамана, словно привязанная к возу скотина.
яркими были воспоминания о полной свободе, которой она пользовалась в
Триане, чтобы сразу позабыть обо всем и подобострастно выполнять приказы
Аделы или даже самого Петра. Впрочем, сопротивление это было своеобразным.
Молодежь не принимала Марию в свою компанию, не разрешала ей петь вместе с
ними. Что же, Мария пела одна, да так, что даже старые цыганки невольно
заслушивались. Девочка не получала своей доли от купленного, выпрошенного
или украденного, - ну и ладно, она оденется сама. Из лохмотьев или просто из
никуда не годных лоскутков она шила себе кофту или юбку, и они шли ей
больше, чем другим девушкам их новые пышные наряди.
случае, если старуха следила за ней. Стоило той отвернуться, как Мария
бросала начатое дело и застывала на месте, словно каменная. Адела любила
днем поспать в тени, и Мария тотчас укладывалась, хотя спать ей не хотелось.
Она просто закрывала глаза, чтобы не видеть опостылевших ей кибиток и
шатров.
Кастилии, подъехала большая компания на автомашине. Гости, очевидно, хорошо
знали цыганские обычаи и традиции, ибо приехали не с пустыми руками. Они
прежде всего поднесли атаману пачку денег, остальным - корзины с вином и
всякой снедью. Теперь уже никто не имел права выпрашивать что-то для себя
лично.
Сначала песнями, потом танцами.
всеобщее веселье захватило и ее. То ли она была уверена, что ее не накажут
при гостях, то ли так уже взыграла молодая кровь, только девушка соскочила с
воза и вошла в круг. Молодежь сразу перестала танцевать, но Мария словно и
не заметила этого: она пошла плясать одна.
медленно проплыла по кругу. Но вот шаги ее становятся все мельче и мельче,
вот она уже лишь перебирает ногами - маленькая фигурка выпрямилась и сразу
словно выросла, руки сомкнулись за спиной и лишь подергивание плеч и длинной
черной косы показывает, что Мария не стоит, а мелко-мелко перебирает ногами,
направляясь к середине круга.
замерли, что глаза присутствующих прикованы к ней.
вихрь, закружилась по кругу. Мария чувствовала: этим бешеным танцем она
Володихин Дмитрий
Корнев Павел
Орлов Алекс
Гюго Виктор
Елманов Валерий
Лукин Евгений