Чтение 10–й страницы книги ~Злые стволы~

- Когда выезжать?

- Завтра выезжать. С утречка пораньше.

- Он с утречка не вполне...

- Ничего, на природе проветрится. Скажешь, я велел...

Выехали на рассвете. Борец сидел на заднем сиденье машины, ожесточенно пережевывая жвачку и не менее ожесточенно матерясь. Сидел один. Потому что вдвоем было бы тесно. Борец не зря носил свою кличку. Он действительно был борцом. И выступал за Союз. В тяжелом весе.

- Они что, мальчика нашли... Ни свет ни заря... Как будто полдня что-то решают...

Беспрерывно зевающий водитель закурил сигарету.

- Э! Крутила! Гаси папиросу. Я этого не люблю, - раздраженно сказал Борец. - Капля никотина лошадь кончает. Слыхал такое?

- Так то лошадь. Ей до вас!.. - уважительно заметил водитель. Но сигарету скомкал и выбросил.

- Не-а, я против никотина принципиально. Меня еще первый тренер отучил. Он говорил, лучше водку пей и баб имей, чем курить. Курево для дыхалки смерть.

Машина завернула к пристани и остановилась.

- Это мы на катере, что ли? - недовольно спросил Борец.

- Шеф велел.

- А че не на вертаке? Интересно мне полдня на воде трястись.

- Я же говорю, шеф велел.

- Шеф, шеф. Сам бы небось на катер не сел, - проворчал Борец, выбираясь из машины. - Куда идти?

- Вон к тому пирсу. Там катер. Небольшой, но на подводных крыльях катер лениво качался на волне.

- Этот?

- Этот.

- Чего-то он такой маленький.

- Зато быстрый. Домчит, что самолет.

Борец сошел по сходням. Катер присел под его весом, как конь под взгромоздившимся на него тяжелым седоком.

Два в полутяжелом весе помощника Борца прошли за ним.

- Ну, все, что ли?

- Эй, стой. Там, в машине, два ящика пива. Тащи его сюда. А то я не доеду.

Пиво вытащили, принесли, передали на катер. С кнехтов сбросили концы.

- Ни пуха вам.

- Да пошел ты... Катер отвалил от пирса.

- Будят раньше утра! Гонят к черту на рога! Тоже мне деятели... - продолжал ворчать Борец, падая на диван в каюте и откупоривая ногтем большого пальца пиво. - Нашли пацана...

Полутяжи согласно кивали и тоже откупоривали бутылки.

- Эй, водила! Сколько до места?

- Шесть часов.

- Сколько?!

- Шесть!

- А че так долго? У тебя же крылья!

- Там фарватер тяжелый. Полным ходом идти опасно.

- Ни хрена себе. Это же если в два конца - двенадцать часов. Полсуток! Да еще там не меньше часа.

- Часа много будет. Там быстрее справимся. На хрен волынку тянуть...

Через пять часов катер вошел в пороги, и его замотало из стороны в сторону. Пассажиры сидели на диванах, угрюмо посматривая на катающиеся туда-сюда по полу пустые бутылки.

- Скоро уже?

- Час остался.

Бутылки катались и бились друг о друга...

Глава 32 "Главный опер" ГРУ генерал Федоров шел на доклад к высокому начальству. Минуя непосредственное. Сегодня он был спокоен. Впервые за последние недели. Сегодня его нельзя было обвинить в злоупотреблении служебным положением и разбазаривании казенных денег. Сегодня он имел на руках козырный туз, который бил всех бегающих в высокие кабинеты на доклад "шестерок".

- Прошу ознакомиться, - сказал генерал Федоров, раскладывая на столе акты экспертиз, тщательно вычерченные графики и многократно просчитанные траектории.

- Что это?

- Анализ недавнего чрезвычайного происшествия, имевшего место у наших коллег. Я имею в виду взрыв десантной шлюпки. И связанную с ним гибель личного состава.

Высокое начальство надело очки и внимательно прочитало акты, рассмотрело графики и траектории.

- Ты хочешь сказать, что гибель шлюпки и личного состава - это не случайность?

- Именно это я и хочу сказать.

- Но зачем?

- На этот вопрос я ответить не могу. Пока не могу.

- Н-да, - почесало пальцами в затылке высокое начальство. - Если свои - своих. Если они решились грохнуть семнадцать бойцов, значит, дело затевается нешуточное. Конечно, если затевается, если ты не ошибаешься.

Генерал Федоров молча кивал на разложенные на столе листы.

- Допустим, ошибаюсь, но как быть с этим? Начальство снова придвинуло акты и графики.

- С этим - никак. С этим не поспоришь. Только непонятно, зачем им все это надо? Взрывы, трупы, разборки? Как ты считаешь? Предположительно?

- Я не привык предполагать. Я привык вести следствие. Собирать и сопоставлять факты, находить улики. Я не могу делать выводы, не располагая доказательствами.

- Брось, генерал. Ты же наверняка имеешь какие-то свои соображения по данному делу.

- Я не могу иметь никаких соображений. Я строю определенные следственные гипотезы. Но говорить о них без достаточной доказательной базы считаю нецелесообразным. На сегодняшний день я могу сообщить лишь о том, что провел расследование по делу о взрыве десантной шлюпки, повлекшей гибель семнадцати человек. И доказал его злонамеренность.

"Скользкий парень, - подумало про себя высокое начальство, - как обмылок, обмазанный вазелином. Без ежовых рукавиц не ухватишь. Ну да ладно. Свое дело он сделал хорошо. Видно, у него есть во всем этом какой-то свой интерес. Поэтому жать на него не стоит. Пока. А там поглядим".

- И что ты намереваешься делать?

- Копать.

- Глубоко?

- Если понадобится - до центра Земли.

- До центра неблизко... Вот что, генерал. Ты оставь-ка эти документики здесь, у меня. Я их на досуге повнимательней пролистаю. А ты пока подумай о плане дальнейших действий. Как ты хочешь дальше это дело вести. В каком таком направлении. И что тебе для этого потребуется. И я тоже подумаю. Вдруг что совместными усилиями и скумекаем. Лады?

Федоров согласно кивнул.

"Темнит шеф. Хочет чужими руками какой-то свой жар загрести. Либо сковырнуть кого с заоблачных высот, либо к солнышку вознести. Где теплее. И больше желтизны. Ну да ладно, это дело его компетенции. И его риска. Здесь я ему не помощник. Мне бы свои проблемы разгрести".

- Разрешите идти?

- Валяй.

Высокое начальство разложило на столе документы. Как карточный пасьянс. И стало их перекладывать с места на место. И стало думать. О том, что можно полезного извлечь из сложившейся ситуации. Для своей страны, для своего ведомства и лично для себя. Сегодня, завтра, послезавтра.

Выходило - немало. Особенно послепослезавтра. Если правильно распорядиться полученной информацией. Если очень правильно распорядиться...

Как минимум - умыть конкурентов, раздув их ошибку до размеров служебного несоответствия. И рвануть на себя предназначенный им кусок бюджетного пирога. И выйти в любимчики. Которым доверяют и которых прикармливают гораздо сытнее, чем проштрафившихся пасынков. Очень неплохой минимум.

Но стоит ли ограничиваться минимумом, имея на руках такой расклад? Что, если поставить вопрос шире? Если, к примеру, доказать, что все это не просто служебное разгильдяйство, а междоусобная война в том уважаемом ведомстве, деятельность которого должна быть направлена исключительно на защиту интересов государства? Война, в которой объявились первые и наверняка не последние жертвы. Война на самом высоком уровне

Что, если повернуть вопрос так?

То может зашататься их куратор там, у подножия трона. Да и не он один. А и еще три-четыре близких ему человечка. При условии, что эту доказательную информашку подкинуть другим двум-трем очень заинтересованным в ней и облеченным властью лицам. Которые очень недолюбливают первых. Только никак не могут за них зацепиться. И какие тогда пойдут круги? Какая на игровом поле сложится комбинация? Ну-ка посмотрим.

Здесь те, здесь эти. Плюс третья сила, которая встревать не будет. Плюс нейтральный буфер, которому и те, и эти, и все прочие до лампочки. Плюс колеблющиеся. Которые будут колебаться в нужную сторону. Потому что против фактов не попрешь. А между всеми этими первыми, вторыми и десятыми, как кость между оголодавшими волками, тот самый фактик. Который можно повернуть в любую сторону...

И если они, допустим, так?

Тогда мы, то есть те, первые, так.

А если они эдак?

Тогда мы снова так...

И что им остается делать? А ничего не останется. Кроме как сдавать позиции. Интересная комбинация получается. Крупная комбинация. На самом высоком уровне.

Только надо все очень хорошо продумать. Очень хорошо продумать...

А генерал - генерал пусть копает. Пока он идет в нужном русле, он неопасен. Хотя и не так прост, как хочет казаться. Хотя наверняка имеет какой-то свой интерес.

Глава 33 На пульте замигала тревожная лампочка. Где-то сработал один из полусотни разбросанных на дальних подступах к лагерю сигнальных датчиков

Дежурный включил компьютер. На экране монитора высветилась карта окрестностей. С лагерем в центре. И с кружками, отмечающими места наиболее удобных подходов - звериные тропы, русла рек и ручьев, поляны. Каждый такой кружок можно было увеличить отдельно, вызвав на экране мелкомасштабный план данного конкретного участка местности. С местоположением электронных сторожей.

Зуммерила река. Дежурный увеличил на экране требуемый квадрат. Семь датчиков. Три вдоль русла реки. Четыре в удалении от берега. Сработал нижний по течению датчик. Тот, что был в четырех километрах от лагеря. Кто-то или что-то двигалось вверх по реке. Но не утки, и не олень, и даже не стадо оленей. Датчик был акустический, срабатывающий на звук моторов. Олени не имеют моторов. Олени плавают так. Дежурный вызвал начальство.

- Что случилось? - автоматически, на манер кителя застегивая воротник телогрейки, спросил командир.

- Сработка датчика. Неизвестный объект в четырех километрах от лагеря, - кивнул на монитор дежурный.

- Классифицировал?

- Пока нет.

Загорелся второй, вверх по течению, датчик.

- Вторая сработка.

- Вижу! Значит, не стоит. И не переправляется через реку. Значит, идет вверх по течению.

Запищал сигнал телефонного вызова. Радиостанциями дальней связи в лагере не пользовались. Чтобы не быть запеленгованными. Телефон, он, может быть, и архаичней, но с точки зрения безопасности надежней. Его, не подключившись к проводу, не прослушаешь. А тот провод поди найди!

Дежурный поднял трубку.

- Десятый.

- На реке катер! - доложили с дальнего поста наблюдения.

Командир взял отводную трубку.

- Какой катер? Конкретно.

- Лошадей на сто. На подводных крыльях. Бортовой номер 217 ТГ.

- На палубе кто-нибудь есть?

- Нет, пусто. Только рулевой.

- Другие плавсредства?

- Больше ничего.

- Сколько там может разместиться людей? Если на глазок.

- Не более десятка.

- Ладно, понял. Держи меня в курсе. Отбой. Запроси "Север".

Дежурный набрал код.

- "Север"! Десятый вызывает "Север".

- "Север" слушает.

- Что у вас?

- Все спокойно.

- Река?

- Чистая на всем протяжении.

- Усильте наблюдение.

- А что такое?

- На траверсе лагеря катер.

- Какой катер?

- Скоро узнаем. Все. Отбой. Что будем делать?

- Объявляй тревогу.

Дежурный включил сигнал общей тревоги. А потом внутреннюю трансляцию.

- Всем внимание! На южных подходах к лагерю неизвестный объект. Катер. Принадлежность неизвестна. Экипаж - до отделения. Наличие оружия не установлено. Всем приготовиться Тревожной группе занять исходные согласно боевому расписанию...

Тревожной группы как таковой не существовало. Тревожной группой была сменившаяся и отдыхающая после караулов и работ внутри лагеря очередная рабочая смена. При хронической нехватке людей было бы верхом глупости освобождать от текущих работ бойцов, которые только бы и делали, что дремали, трепались и стучали в домино в ожидании возможного нападения, которое здесь, в таежной глухомани, было возможно раз в сто лет.

Те, кто сейчас спал в дежурной землянке, работали во вторую смену. То есть предыдущие двенадцать часов. Весь вечер и всю ночь. Потом, сменившись, час занимались личными делами и три - боевой подготовкой. И лишь после этого упали головами на свернутые бушлаты, заменяющие подушки. И мгновенно уснули.

Бойцы спали очень крепко. Но, услышав сигнал тревоги, проснулись. В процессе прыжка с застеленных хвоей и теплоизолирующими ковриками нар. Это был боевой рефлекс - вначале скатиться с коек, потом открывать глаза. Так их учили на случай минометных, артиллерийских и пулеметных обстрелов. Когда нужно как можно быстрей оказаться на земле, чтобы иметь возможность, распластавшись на животе и перебирая руками и ногами, как ящерица, заползти, забиться в какую-нибудь нору или углубление в грунте. И тем спастись.

Но на этот раз обстрела не было. Был только прерывистый зуммер сигнала тревоги.

- Группа, в ружье!

Подхватить особым образом разложенную, чтобы легко можно было в нее занырнуть, одежду. Вначале штаны. Потом китель. Высокие десантные ботинки. Боевой, с многочисленными карманами жилет. Камуфляжную маску с прорезями для глаз. Поверх всего маскировочную накидку.

Через минуту и десять секунд бойцы были одеты, обуты и застегнуты на все пуговицы.

- Разобрать оружие!

Оружейка была рядом, в двух шагах. В выкопанной в стене нише, закрытой неотличимой от окружающих стен дверью. Потому и называлась эта землянка "тревожной", что все было под боком - и оружие, и место для отдыха, и бойцы. Чтобы три минуты на сборы.

Время пошло!

Подцепили, распахнули дверь оружейки. Разобрали автоматы. Защелкнули в них обоймы. Рассовали в подсумки запасные обоймы и гранаты.

Пулеметный расчет вытащил, проверил ручной пулемет.

Оружие получено.

- Занять боевые позиции!

Веером разбежались по окрестностям. Каждый в свое, заранее облюбованное, вычищенное и выглаженное животом и грудью убежище. Замаскированное так, что рядом пройдешь - не заметишь.

- Первый на месте!

- Второй на месте!

- Третий на месте!..

Завершили выдвижение, охватив лагерь полукольцом стрелковых ячеек, перекрыв секторами обстрела свою и на две трети соседние позиции. Так что, если один погибнет, другие смогут взять под контроль его участок. Пулемет в центр, ближе к тропе, на наиболее уязвимый участок.

- Десятый!

- Десятый слушает.

- У нас все в порядке. Мы на исходных.

- Что у них? - спросил командир.

- На исходных.

- Добро! Скажи им, пусть ждут команды. Без команды никаких шевелений. А если что... если что, пусть действуют по обстановке.

- Так точно!

- Катер приваливает к левому берегу, - доложили с южного НП.

К их берегу. Значит, не мимо шли. Значит, знали, куда шли.

- "Север"! Что у вас?