Чтение 10–й страницы книги ~Куколка~

Виктора Михайловича Медведева не покидали теплых салонов, предпочитая их
Уют свистящему ноябрьскому ветру. Впрочем, печальный повод сегодняшнего
действа не мешал громкому гоготу, время от времени вырывавшемуся из глоток
особо "сочувствующих", а во многих тачках басили мощные акустические
системы, выдавая попсу коммерческих станций.

В припаркованном у металлического поребрика темно-зеленом "БМВ" анекдотов
не травили и музыку не слушали.

Сидящий на переднем сиденье Александр Михайлович Зелинский наблюдал за
прибывающими на похороны машинами и, казалось, абсолютно не слышал
разговора еще двух пассажиров машины. Разговор между тем протекал далеко не
мирно и больше походил на склоку старых соседей, нежели на общение
объединенных общим горем друзей.

- Да что за базар. Спикер? Не мечи икру. Прокололся, так и скажи. Что ты на
других-то перекладываешь? Я-то тут при чем?

- Сережа, не надо наезжать. Я все, что мог, сделал, даже больше. Это ты
меня торопишь вечно - быстрей, быстрей...

- Так, с каждого по сотне баксов штрафа за употребление жаргонных
выражений, - на секунду зацепив взглядом спорящих, процедил Зелинский. - С
тебя, Сережа, за "базар", а со Спикера за "наезжать". Отвыкать надо. Скоро
у нас будут интервью брать. Мы должны быть культурными людьми, в натуре.
Попрошу деньги.

- Да, Александр Михайлович, извините. Конечно. Сидящий за рулем Сергей
распахнул "лопатник" и положил на "торпеду" сотенную. Спикер тоже достал
деньги.

- Передайте, пожалуйста.

Расставшись с сотней, Сергей снова обернулся назад.

- Тогда поясни, как получилось? Где кассета, уважаемый?

- Ну, клянусь, не брал! Что я, не понимаю? Зачем мне это надо, Сережа?! Вы
сами виноваты, что с Шерифом связались. В конце концов, если б я и захотел
вам дерьма подложить, так про кассету и не заикался бы. Так нет, рассказал.
А теперь еще и крайний. Спасибо, Сережа.

- Не тарахти.

Зелинский постучал по "торпеде".

- Извини, Шура, вырвалось, больше не буду. Так вот. Спикер, про кассету мы
бы все равно узнали. Так что Штирлица из себя не строй. А твоя история с
девицей тянет на второсортный "дюдик", но никак не на серьезный базар.
Белые нитки так и прут. Какая, однако, интересная барышня - взяла именно
то, что нужно. Как знала.

Зелинский опять постучал по "торпеде".

- За "базар".

Сергей мрачно достал бумажник. Штрафная наличность увеличилась.

- Во, из-за тебя приходится. Откуда ты вообще про девицу узнал? Может, не
было никакой девицы?

- Да ты чего, Серега? Там свидетель же, и в газетах было. Шериф таскал
блядей прямо с улицы. В начале Двенадцатого он был дома, я звонил ему.
Наверняка с бабой резвился, кривой, естественно. "Стрелу" на двенадцать
забил, ему бы как раз хватило "палку" кинуть.

Зелинский щелкнул пальцами: - За "стрелу" и за "палку". Спикер недовольно
полез за пазуху.

- Передайте, пожалуйста. Вот. Я же был днем у Шерифа. Кассета стояла на
месте. Шериф не мог ничего заподозрить.

- Что ж ты сразу ее не взял?

- Шутишь? Шериф, если трезвый и не под дозой, голыми руками придавить
может. Другое дело, когда нарыт. Я так и прикидывал - вечерком он
налижется, я его и навещу.

- Доприкидывался.

- Перезвонил, как условились, в полночь подкатил. Позвонил - не открывает.
Дверь толкнул - открыто. Шериф на диване храпит. В стельку. Все как по
заказу. Такая удача редко выпадает, ну, я и... Как в Боснии когда-то. Одна
голова хорошо, а ни одной - лучше. Чтоб на черных подумали. Потом к полке.
Что за оборотка? Нет кассеты! Не, не только этой, а еще штук пяти. И видика
нет. Я - по шкафам, может, куда Шериф переложил. Нету! Я в кровище весь
заляпался, пока искал.

- Наследил небось как черт.

- Я профи, Сережа. С замком только промашка вышла, дурацкая система, ключ
не вытащить. Ботинки уже в Неве, а перчатки - в камине, не волнуйся.

- Это тебе волноваться надо. Баба эта мифическая далеко, а ты вот рядом. С
тебя и спрос.

- Почему мифическая? Я ведь ее, кажется, сам видел. Молодая зассыха, лет
восемнадцать. В лифте пересеклись. У Шерифа, между прочим, ампулку нашли
из-под клофелина. Вот прошмандовка, найду - секель вырву.

- Да уж, постарайся. И побыстрее ментов. Ты хоть на секунду представляешь,
что произойдет, если эта кассета где-нибудь всплывет? Ты сам-то видел ее?
Смотрел?

- Нет, Шериф на словах рассказывал.

- Может, блефовал?

- Вряд ли.

Молчавший Зелинский, чуть повернув голову, спросил:

- Кто занимается Шерифом?

- Убойщики. Из райотдела.

- У нас есть кто-нибудь на подкормке из этого района?

- Найдем, - заверил Спикер. - Сейчас это не проблема. Каждого второго
прикупить можно. На госбюджете мало кто вытягивает.

- Заряди, пусть подсуетятся. На оплату не скупись. Баба должна быть у нас
раньше, чем у ментов. Даже если...

- Что?

- Даже если она и не брала этой кассеты.

- Да вы что, серьезно, что ли? На меня грузите? Да на фига мне...

Зелинский резко обернулся:

- Послушай, сявка! Если ты решил со мной потягаться, то предупреждаю сразу
- я, в отличие от тебя, за базар отвечаю, и если что, как ты, не лопухнусь.
Вышибу из твоего кочна кочерыжку в один миг! Ты меня знаешь. А поэтому,
сявка, суетись, как вошь под ногтем, если хочешь дальше прыгать. И не
приведи Боже в обманку со мной играться.

Зелинский сгреб лежавшую на "торпеде" валюту и бросил Спикеру на колени.

- Извините, господа, это мой штраф. Он снова стал рассматривать приехавших,
как будто ничего не случилось.

- Спикер, узнай, как там с похоронами. Пора проводить в последний путь
нашего скоропостижно скончавшегося товарища. Горе-то какое. Бедняга Джек
так любил фисташки.

Спикер, уже спрятавший деньги, вылез из "БМВ" и, сунув руки в карманы
длинного пальто, покатил на кладбище.

- Шура, видишь те "Жигули"? - Сергей указал на запасную площадку.

- Ну?

- Это РУОП. Они снимают на видеокамеру похороны. Я их тачку еще когда
Боцмана хоронили срисовал.

- Плевать, пускай снимают... Смотри-ка, никогда бы не подумал, что Шериф
такой авторитетный парниша. Даже Старик приехал, вон его "вольво".

- Вовсе нет, Шура. Многие про Шерифа и слыхом не слыхивали. Это так, дань
семейным традициям. Символизм, понятия...

- Интересно... Да ладно, меня сейчас больше Спикер волнует, а не эти
нежности бычьи.

- Кстати, Шура, все время забываю спросить, почему он Спикер? В смысле
клички?

- Да ничего особенного. Он постоянно с пикой ходит. Потому и Спикер.

- У него и сейчас "перо"?

- Да, кажется, в галстуке. Стилет. Спикер вообще задумчивый малый. У себя в
сортире установил акустическую систему - как на парашу садится, Бах играть
начинает.

- Серьезно, что ли?

- Серьезно. Акустика "Боуз", самая дорогая. Ему под Баха опорожняться
вдохновенней.

- Идиот.

- Да это так, чудачества. Мужик-то он с головой.

- Тогда странно, что он прокололся.

- Это верно. У умных людей таких странных проколов не бывает. Крутит он
что-то. Я кожей чувствую. Понаблюдай его. А сейчас посмотри-ка туда. Вон,
левее, тот джип. Где-то я видел этого малого. О, вспомнил, это ж мент!

- Не волнуйся, Шура, это свой мент. Тоже на похороны приехал.

- Он что, сдурел? На джипе, в цепях весь. Внагляк! А РУОП?

- Ерунда, он и на "стрелки" ездит, и на "разводы". Бывает, и на сходняк.
Фирмы свои держит. В общем-то он даже не скрывает. Начальство его в курсе,
да и РУОП наверняка.

- И что? Не выгоняют?

- А кто работать-то будет? Он хоть и наш, но зато шушеру сажает регулярно,
иногда братва помоет, сдает ему мелочевку уличную. Показатели лепит, зачем
же его выгонять? А в РУОПе таких тоже полно.

- Он не из того района?

- Нет, к сожалению. Да ничего, этого добра хватает, Спикер найдет. Как тебе
Питер после Средиземного моря? Я вчера целый час в горячей ванне
отлеживался. Прямо с порога.

Зелинский не ответил. Он снова повернулся и стал хмуро рассматривать ворота
кладбища, когда-то, вероятно, охранявшие вход в санаторий или пионерский
лагерь. По верху, выполненное металлической вязью, шло напутствие:
"Приятного отдыха". Чуть ниже имелась более актуальная и, главное, более
коммерческая, соответствующая духу времени надпись: "Мы разместим вашу
рекламу". Ах да, элитное кладбище...

Идиоты.

- Жень, из-под шампанского возьмешь?

- Давай.