Чтение 10–й страницы книги ~Реальная угроза~

- Да. - Он крутил головой из стороны в сторону, чтобы массаж был более
эффективным. - А ведь все из-за этих проклятых устаревших транзисторов, что
мы купили у афганцев - они постоянно перегревались. Помнишь, сколько времени
мы потратили, чтобы понять, в чем дело?

- А все дело было в отрезке кабеля. Я говорила русским рабочим, что такой
длинный отрезок нельзя протянуть без дополнительной опоры, но разве местные
рабочие когда-нибудь прислушиваются к нам?

- Будут прислушиваться, - кивнул Артур. -Они скоро научатся.

Элейн вздохнула и покачала головой, но у нее на лице появилась терпеливая
улыбка. Приятно сознавать, что в мире есть вещи, которые никогда не
меняются.

- Пойдем, - позвала она. - У нас осталась еще бутылка вина, это от
прошлых запасов. Разопьем ее за ужином.

Артур обнял жену, потом стер пятно грязи с ее щеки и нежно поцеловал.

- Видишь? Ситуация уже начинает улучшаться, - улыбнулся он.

Глава 10

Бруклин, Нью-Йорк, 28 ноября 1999 года

На огромном зеркале от пола до потолка, занимавшем целую стену в кабинете
Ника Ромы, не было ни пылинки, ни пятнышка, зеркало выглядело безупречно
чистым - сплошная сверкающая серебряная гладь. Ник заставлял одного из
мальчиков - ему нравилось это слово - протирать зеркало специальным составом
"уиндекс" два, а то и три раза в день, как только он замечал малейшую
пылинку, которая могла исказить его отражение. Однажды он обнаружил на
зеркале небольшую царапинку и в тот же день приказал заменить всю дефектную
панель.

Ник считал свое поведение вполне нормальным. Он внимательно следил за
своей внешностью, и потому зеркало было для него особенно важным. И уж, вне
всякого сомнения, это был самый важный предмет в его кабинете в "Платинум
клаб", более важный, чем его мультимедийный компьютерный центр, телефон или
блокнот, лежащий на столе. По крайней мере не менее важный, чем его пистолет
МР5К.

Сейчас Ник, стоя у зеркала, наводил лоск: подтягивал ворот водолазки,
разглаживал рубашку на груди, проверял, должным ли образом она заправлена в
его черные сшитые на заказ джинсы. Каждая деталь должна быть идеальной.

За окном водитель задним ходом подавал грузовик к погрузочной платформе,
протянувшейся двумя этажами ниже, вдоль Пятнадцатой авеню.

Он посмотрел на свой "ролекс".

Ровно одиннадцать.

Товар доставлен точно вовремя. Ник не сомневался, что и заберут его в
назначенный срок. Люди, с которыми он имел дело, всегда относились к этому с
максимальной щепетильностью.

Он посмотрел на сапоги и убедился, что их блеск ничем не уступает блеску
зеркала. Это были коллекционные черные "джастин" из кожи ящерицы, они
требовали особого ухода - по крайней мере гораздо большего, чем обычная
кожа. Один из мальчиков чистил их каждый день точно так же, как ухаживали за
зеркалом. Однако за мальчиками приходилось присматривать, чтобы они
пользовались для чистки сапог бесцветным нейтральным кремом, а не обычным
черным, потому что обычный сапожный крем портит изысканные сапоги и дело
кончится тем, что он будет выглядеть, как недавно прибывший иммигрант из
Малой Одессы. Даже мысль об этом наполняла его гневом и отвращением.

Шесть месяцев назад его судили за незаконную торговлю бензином, судили в
федеральном окружном суде, причем особенно подчеркивалось, что он сумел
уклониться от уплаты налога на сумму в три миллиона долларов с помощью
сложных бухгалтерских комбинаций. В своем заключительном слове прокурор
сказал, обращаясь к присяжным, что Ник является "вором в законе", чем-то
вроде крестного отца в восточно-европейском преступном мире. Его положение в
организованной преступности России определяли таким словом, как "пахан". А
обвиняли его в том, что он руководил американской ветвью того, что они
поочередно называли то "преступной организацией", то "мафией". Один из
обвинителей даже утверждал, что ее влияние растет и эта преступная
организация становится не менее страшной, чем итальянская "Коза Ностра" и
азиатские преступные сообщества.

Влияние растет, с раздражением подумал Ник, Достав из заднего кармана
джинсов расческу, и провел ею по своей волнистой прическе.

Процесс продолжался два месяца, однако он сумел выйти сухим из воды и был
оправдан по всем статьям обвинения. Это оказалось непросто, потому что имена
присяжных не оглашались, а их самих надежно охраняли. Их перевозили из
одного суда в другой в безымянных автобусах в сопровождении многочисленной
охраны агентов из отдела по борьбе с организованной преступностью а в зале
суда к ним обращались только по номерам. Блондинка с красивыми ногами,
которой Ник на протяжении всего процесса улыбался и подмигивал, была номером
один. Толстый мужчина, что сидел, скрестив руки на животе, был номером
девять. Все делалось с максимальной секретностью. Однако Ник смеялся над
тайнами правительства. Он проявил незаурядную настойчивость. Его люди были
знакомы с клерками в отделе федерального прокурора, которые имели доступ к
тому, что называли "совершенно секретными" базами данных - смехотворнее не
придумаешь... - и получили от них сведения, с помощью которых сумели
добраться до двух присяжных.

Пятьдесят тысяч долларов каждому и гарантия, что семьям присяжных будет
обеспечена безопасность от несчастных случаев и исчезновений, - и Ник был
оправдан. Он счел это хорошо потраченными деньгами, выгодной сделкой. По
сути дела он смотрел на себя, как на бизнесмена, заключающего сделки, всегда
готового пойти на компромисс. В свои тридцать пять лет он уже успел
установить взаимовыгодные контакты с итальянской мафией, китайскими
триадами, колумбийскими картелями и даже с японской якудзой. Терпеливо и
изобретательно он строил свою империю с самого основания, не гнушаясь такими
предприятиями, как торговля наркотиками и проституция, проникал в банковские
системы, разрабатывал изощренные финансовые операции, создавал новые рынки
всюду, где можно было заработать доллар. Он устанавливал контакты в законных
корпоративных и политических сообществах и открыл расчетные счета в десятке
разных штатов, через которые проводил свои деньги, отмывая их, - вот почему
он почувствовал себя оскорбленным, когда обвинители охарактеризовали его
всего лишь как главаря русских бандитских группировок.

На его взгляд, ничто не могло быть более несправедливым.

Он эмигрировал из России вместе со своими родителями, когда ему было
шесть лет. С того времени он ни разу не выезжал из Соединенных Штатов,
больше того ни разу не покидал пределов Нью-Йорка. Когда ему исполнилось
двенадцать, его мать успешно прошла процесс натурализации, и он стал
американским гражданином.

Он упорно работал над своим произношением и добился того, что говорил
теперь без малейшего акцента. В двадцать один год он изменил свое имя и
отбросил последний слог в фамилии. Вот так Никита Романов превратился в Ника
Рому.

Он был таким же американцем, как любой другой в зале суда. Всякий раз,
когда он думал о тех, кто обвиняли его, он давал себе обещание, что
когда-нибудь отплатит с процентами за полученное им оскорбление. Никто не
смеет смеяться над ним. Он...

Ник услышал стук в дверь, пригладил волосы и сунул расческу в задний
карман.

- Кто там? - Он повернулся и посмотрел в окно. Грузовик был теперь пуст,
его небольшой груз ввезли в ночной клуб на ручной тележке. Ник наблюдал за
тем, как шофер поднял и закрепил задний борт, поднялся в кабину, включил
двигатель и выехал на улицу.

Дверь приоткрылась, и появилась голова Бакача - одного из телохранителей
Ника, крепкого мускулистого парня.

- Приехала арабская женщина, - сказал он по-английски с заметным
акцентом.

- Со своим другом.

Ник снова посмотрел на себя в зеркало, проверяя, все ли в порядке. Она
приехала даже раньше, чем он ожидал. Какими бы ни были ее планы, получив
товар, она не собиралась терять времени.

- Пусть входят, - ответил Ник, довольный своей внешностью. - Скажи Янушу
и Кошу, чтобы принесли товар.

Бакач кивнул и через минуту возвратился с гостями.

Ник повернулся к женщине.

- Привет, Джилея, - сказал он, глядя на нее. Она была красива и чертовски
привлекательна, ее черные волосы ниспадали на плечи ровной волной, большие
миндалевидные глаза делали ее похожей на какую-то экзотическую кошку. Ее
твидовое пальто было распахнуто, и под короткой кожаной юбкой виднелись
длинные стройные ноги.

Интересно, подумал он, заинтересует ли ее предложение заняться еще
кое-чем, кроме чисто профессиональных дел.

- Здравствуй, Ник, - отозвалась она и прошла комнату постукивая тонкими
каблучками высоких сапог. У мужчины, который пришел с ней, на щеке был
тонкий извилистый шрам, почти скрытый под кудрявой бородкой. Ник заметил не
только его, но и пистолет под курткой.

- Снаружи я видела грузовик, - сказала Джилея. - Это означает, что груз
прибыл, не правда ли?

- Сейчас мои люди доставят его сюда. - Приглашающим жестом Ник показал на
кресло. - Не хотите ли пока отдохнуть?

Женщина холодно посмотрела на него.

- Я постою, - коротко ответила она. Через несколько минут в дверь снова
постучали. Ник открыл ее, и двое мужчин внесли в кабинет деревянный длинный
ящик. В коридоре виднелись еще два таких же ящика. Мужчины осторожно
опустили ящик на пол и принесли по одному остальные два, поставив их рядом
друг с другом. На третьем ящике лежал гвоздодер.

Джилея молча смотрела на ящики, не сводя с них темных глаз.