Чтение 10–й страницы книги ~Долина ужас~

он. -- Замечательный случай!

6. ПРОБЛЕСКИ СВЕТА

Три детектива остались в усадьбе, чтобы подробнее
разобраться в результатах следствия, а я отправился один в нашу
скромную гостиницу. Но прежде мне вздумалось погулять в
старинном саду, окружающем усадьбу, между рядами старых
подстриженных тисов. В глубине сада находился небольшой
красивый луг с солнечными часами посередине. Все это создавало
мирную и успокаивающую атмосферу, столь желанную для моих
натянутых нервов. В этой спокойной обстановке как-то забывалась
мрачная комната с окровавленным телом на полу, а если и
вспоминалась, то как фантастический кошмар. Но когда я бродил
по саду, стараясь здесь отдохнуть душой, произошел инцидент,
сразу вернувший мои мысли к преступлению.

Я уже сказал, что дом окружали ряды тисовых деревьев. В
самом дальнем от дома ряду они сильно сгущались. Позади них
стояла скрытая от взглядов человека, идущего от дома, каменная
скамейка. Приблизившись, я услышал голоса: какую-то фразу,
произнесенную мужским голосом, и тихий смех женщины как бы в
ответ на нее. Спустя минуту я увидел миссис Дуглас и Бэркера,
причем увидел раньше, чем они заметили мое присутствие.
Выражение ее лица меня поразило. На следствии она казалась
серьезной и грустной, теперь же все следы горя на ее лице
исчезли, глаза даже светились радостью. Через мгновение, увидев
меня -- они опоздали лишь на мгновение, -- оба надели
торжественно-сумрачные маски. Произнеся быстро и тихо два-три
слова, Бэркер встал и пошел мне навстречу.

-- Извините, сэр, -- сказал он, -- я имею честь обращаться
к доктору Уотсону?

Я поклонился с холодностью.

-- Мы так и думали, что это должны быть вы. Ваша дружба с
мистером Шерлоком Холмсом всем известна. Не подойдете ли вы на
минуту, чтобы поговорить с миссис Дуглас?

Я последовал за ним с угрюмым лицом. Я отчетливо
представил себе размозженную голову покойного. А тут, в его
саду, спустя несколько часов после преступления жена и лучший
друг весело смеются над чем-то. Я сдержанно поклонился миссис
Дуглас. Я переживал с нею ее горе на следствии. Теперь ее
вопрошающий взгляд не вызывал во мне никакого отклика.

-- Я боюсь, что вы сочли меня бессердечной, -- сказала она
мне.

-- Меня это не касается, -- ответил я, пожав плечами.

-- После, быть может, вы воздадите мне должное. Если бы вы
только выполнили...

-- Совершенно не нужно, чтобы доктор Уотсон что-то
выполнял, -- поспешно перебил ее Бэркер. -- Как он сам сказал,
это его не касается.

-- Совершенно верно, и я прошу разрешения продолжить мою
прогулку.

-- Одну минутку, доктор Уотсон! -- воскликнула миссис
Дуглас умоляющим голосом. -- Я вам задам всего один вопрос, на
который вы можете ответить с большей точностью, чем кто бы то
ни было еще. То, что я хочу спросить вас, для меня очень важно.
Вы знаете мистера Холмса и его взаимоотношения с полицией лучше
других. Предположим, что разгадка дела будет ему
конфиденциально сообщена. Должен ли он непременно поделиться ею
с официальными властями?

-- Да, именно так, -- резким тоном произнес Бэркер. --
Самостоятелен ли он в своих поступках или работает с ними и на
них?

-- Я, право, не знаю, могу ли я обсуждать такой деликатный
вопрос...

-- Я умоляю вас об этом, доктор Уотсон. Уверяю вас, что вы
очень поможете... очень мне поможете, если разъясните этот
вопрос.

В голосе ее звучала такая искренность, что на мгновение я
позабыл про все ее поведение.

-- Мистер Холмс не зависит ни от кого. Он полностью
самостоятелен и будет действовать, как ему подсказывает его
совесть. Конечно, он лоялен в отношении своих официальных
помощников, и, думаю, это может помешать ему скрыть от них
важные сведения. Вообще советую вам обратиться непосредственно
к самому мистеру Холмсу, если хотите получить более точные
сведения.

Сказав это, я приподнял шляпу и пошел своей дорогой. Лишь
однажды я оглянулся и увидел их сидящими на том же месте и
горячо спорившими.

-- Мне не нужна их откровенность, -- сказал Холмс, когда я
сообщил ему о разговоре с Бэркером и миссис Дуглас. Холмс
провел много времени в усадьбе, вернулся в гостиницу около пяти
часов и с аппетитом принялся за обед, который я велел для него
приготовить. -- Без откровенностей, Уотсон, ибо они будут
неуместны, если дело дойдет до ареста их за сообщничество в
убийстве.

-- Вы думаете, дело идет к этому?

Он был в добродушном и приподнятом настроении.

-- Милый Уотсон, когда я покончу с едой, то буду в
состоянии ознакомить вас с положением вещей. Я не скажу, что мы
во всем уже разобрались, но когда нападем на след пропавшей
гимнастической гири...

-- Гимнастической гири?

-- Бог мой, Уотсон, да неужели вы еще не поняли, что все
упирается в пропавшую гирю? Впрочем, думаю, что ни инспектор
Мак, ни этот местный сыщик не придали никакого значения ее
поразительному исчезновению. Одна гиря, Уотсон! Представьте
себе гимнаста с одной гирей! Ведь это грозило бы искривлением
позвоночника.

Холмс сидел, усердно поглощая обед, а глаза его лукаво
поблескивали, следя за моим смущением. Его превосходный аппетит
служил гарантией успеха -- в моей памяти сохранились
воспоминания о многих днях и ночах, проведенных Холмсом без
пищи, когда его смущенный ум разбирался в загадках и занят был
напряженной работой. Наконец он закурил трубку и начал не спеша
говорить, как бы размышляя вслух.

-- Ложь, Уотсон, наглая, преступная ложь -- вот что
пришлось взять за исходный пункт. Вся история, рассказанная
Бэркером, -- ложь. Поскольку же рассказ Бэркера подтвердила
миссис Дуглас, то, значит, она лгала тоже. Оба лгали,
предварительно сговорившись. Поэтому возникла задача выяснить:
почему они лгут? Постараемся, Уотсон, восстановить истину.
Согласно их показаниям, убийца менее чем через минуту после
совершенного убийства снял с пальца жертвы кольцо, находившееся
под другим кольцом, надел последнее на прежнее место -- что он
наверняка никогда не сделал бы, -- и положил рядом с трупом ту
странную карточку. Все это совершенно невероятно. Не
выдерживает критики и версия, будто кольцо могли снять, прежде
чем Дуглас был убит. Тот факт, что ночник сгорел очень мало,
доказывает, что встреча происходила недолго. Неужели Дуглас, о
бесстрашном характере которого мы столько слышали, отдал свое
обручальное кольцо добровольно? Чепуха! Нет, Уотсон, убийца был
с Дугласом некоторое время наедине с зажженным светом. В этом я
совершенно не сомневаюсь. Причиной смерти был, по-видимому,
ружейный выстрел. Значит, он должен был произойти немного
раньше, чем нам рассказали. Сомнений в этом быть не может. Так
что налицо обдуманный заговор со стороны двух людей, слышавших
выстрел, -- Бэркера и миссис Дуглас. Когда же я убедился, что
кровавое пятно на подоконнике было намеренно сделано Бэркером,
чтобы навести полицию на ложный след, то пришлось признать
наличие против него веских улик.

Холмс немного помолчал.

-- Теперь спросим себя, в котором часу произошло убийство.
До половины одиннадцатого слуги еще не расходились, так что до
того оно произойти не могло. Без четверти одиннадцать они
разошлись по своим комнатам; впрочем, Эмс сначала пошел в
кладовую. После того как вы от нас ушли сегодня днем, я
произвел несколько экспериментов и убедился, что никакой шум,
произведенный Макдоналдом в комнате, не может проникнуть в
кладовую, когда все двери закрыты. А вот со спальней экономки
Эллен дело обстоит иначе. Она находится недалеко по коридору, и
из нее я слышал неопределенный звук голоса, если его сильно
повысить. Шум ружья заглушается, если стреляют в упор, как это
и было в данном случае. Выстрел был негромким, но в ночной
тишине звук его свободно мог донестись до миссис Эллен. Она,
как мы знаем, немного глуховата, но тем не менее слышала
что-то, похожее на шум захлопывающейся двери, за полчаса до
того, как подняли тревогу. Полчаса до тревоги -- это как раз и
выходит без четверти одиннадцать. Не сомневаюсь: то, что она
слышала, и было ружейным выстрелом; именно в тот момент