республиканцев; все усилия их уничтожить королевскую власть не только были
тщетны, но и способствовали перемене королевской конституционной власти на
самодержавную власть императора. Вот каковы были грустные результаты этой
борьбы! Корона с восемью лилиями сменилась другой, более нашумевшей,
украшенной крестом и державой.
юность, были вполне разочарованы приемом, который оказал французский народ
этому возвращению от хаоса к порядку. Несмотря на полную противоположность
взглядов, обе партии объединились в их ненависти к Наполеону и твердо
решились одолеть его, во что-бы то ни стало. Результатом этого союза
явились многочисленные заговоры, главным образом, организованные в Англии;
целые отряды шпионов наблюдали за каждым шагом Фуше и Саварея, на которых
лежала ответственность за безопасность императора.
заговорщиком, на которого выпал жребий убить Наполеона, и имел врзможность
видеть человека, при помощи которого полиция сумела воспрепятствовать
замыслам заговорщиков и перехитрить Туссака и его сообщников.
таинственную хижину, куда я попал, открытие важных бумаг, мое пленение
заговорщиками, мучительно тянувшиеся часы в ожидании скорой смерти, и,
наконец, все эти быстро сменявшиеся сцены, которых я был невольным
свидетелем: убийство собаки, арест Лесажа, прибытие солдат, - припоминая
все это, я нисколько не удивлялся, что мои нервы были напряжены до
последней степени. Я все время как-то невольно вздрагивал и ежился, как
испуганное дитя.
установятся между мною и моим ужасным спутником. Я видел, что предо мной
гениальный шпион, сумевший, благодаря хитрости, так ловко провести и
одурачить своих мнимых приятелей; я прочел в его насмешливо улыбавшихся
глазах его всю бессердечную холодность и жестокость его натуры, когда он с
пистолетом в руках стоял над унижавшимся трусом, которого он погубил. Но с
другой стороны, я не могу не признаться, что, поставленный в безвыходное
положение своим дурацким любопытством, я был спасен только благодаря
вмешательству этого Карла, не побоявшегося даже разъяренного Туссака. Для
меня вполне ясно, что Карлу было-бы гораздо выгоднее дать возможность
захватить двух пленников и он мог бы это сделать, потому что, хотя и я не
был заговорщиком, я не имел бы возможности доказать это.
все тем, что я видел в эту роковую ночь, и, пройдя в молчании еще мили
две, я не имел больше сил сдержать свое любопытство и прямо обратился к
нему, прося сказать, чем объясняется его поведение по отношению ко мне.
видимо, очень занимала моя откровенность и бесцеремонность.
добры повторить ваше имя?
стремительностью юности. Вам захотелось узнать содержимое камина, и вы,
без дальнейших размышлений, прыгаете туда. Желая разрешить причину всего
происходившего, вы прямо спрашиваете о ней. Мне всегда приходилось иметь
дело с людьми, которые крепко держат язык за зубами, и ваша искренность
производит на меня впечатление освежительного напитка в жару.
мне жизнь, - сказал я, - и я глубоко обязан вам за это вмешательство.
вам ненавистен и отвратителен, и я боялся, что я снова попадусь с моей
пылкостью, потому что почти не владел собою.
совершенно справедливо заметили, что я мог погубить вас, если бы это
входило в мои планы, и точно так же я вправе думать, что, если бы вы не
были обязаны мне, то верно не подали бы мне руку, как только что сделал
это долговязый мальчишка Лассаль. Он думает, что служить императору на
поле битвы и рисковать для него своей жизнью очень почетная должность. Ну,
а когда приходится кому-либо проводить всю жизнь в опасностях, среди
отчаянных смельчаков, зная, что одна ничтожная обмолвка, ошибка повлечет
за собой смерть, почему такая служба не может рассчитывать на внимание со
стороны императора? Почему мое ремесло считается позорным? Почему, -
продолжал он с горькой улыбкой, - я мог бесконечно долгое время выносить
всевозможные лишения и терпеть от Туссака и его сотоварищей? И, несмотря
на это, Лассаль считает себя вправе отнестись ко мне с таким презрением? А
ведь все их маршалы, взятые вместе, не оказали мператору такой услуги, как
я. И я все таки уверен, что вы и после этих слов все же в душе презираете
меня, господин?...
ручаюсь, что вы стоите на точке зрения Лассаля!
незнаком, - сказал я, - знаю только одно, что обязан вам жизнью.
пистолетных выстрела, гулко раздавшихся в тишине ночи.
боюсь, что он слишком смел и хитер, чтобы эти разини могли поймать его. Я
не знаю, какое впечатление он произвел на вас, но я могу сказать, что
трудно встретить более опасного человека, чем Туссак!
встречи, и громкий смех моего спутника указал мне, что он хорошо понимает
и разделяет мои чувства.
Один из лучших, которых увлекла революция. Он слепо верит в слова
ораторов, увлекался идеями революционных мыслителей и был убежден, что
после волнений и необходимых казней, Франция сделается раем земным,
центром тишины и спокойствия и братской любви. Многие пылкие головы
увлекались теми же мыслями, но, увы! время жестоко разочаровало их.
Туссака следует причислить именно к этому разряду людей. Бедняга! Вместо
любви и полного уравнения всех - возникновение и укрепление деспотической
императорской власти. Ничего нет удивительного, что от всех этих
неожиданностей он словно обезумел. Он перестал быть человеком и сделался
диким животным, готовым отдать всю свою гигантскую силу, чтобы уничтожить
разрушивших созданный им идеал. Он не знает страха, настойчив и почти
неодолим. Я не сомневаюсь, что он убьет меня за мою измену, если только
догадается, что эта ночь - плоды моих трудов!
что Карл ле лгал и не преувеличивал, говоря, что надо много, много
мужества, чтобы предпочесть роль сыщика, шпиона блестящей карьере
кавалериста. Он помолчал немного и потом продолжал, как будто говоря с
самим собой.
борьбы с собакой. Но если-бы я промахнулся и только ранил его, он
разорвал-бы меня в клочки, как цыпленка. Да, конечно, лучше так, как есть!
ощущал под своими ногами мягкую торфянистую почву. Мы то поднимались, то
спускались по низким прибрежным холмам. Мой спутник, не обращая внимания
на темноту, шел вполне уверенно, не колеблясь ни минуты, самым быстрым
равномерным шагом, который согревал мое закоченевшее в подвале тело. Я был
так неопытен, когда покинул родную страну, что вряд-ли даже и при дневном
свете мог-бы ориентроваться в этой местности, но в окружавшей меня тьме, я
совершенно не представлял себе, где мы были и куда направлялись.
наше затягивается, меня уже пугала эта бесконечная дорога к какому лбо
убежищу, в котором я так нуждался. Я не знал, сколько времени мы шли, знаю
только одно, что по временам я почти терял сознание, снова приходил в
себя, идя рядом с моим спутником, автоматически неуклонно двигавшемся
вперед, пока наконец я совершенно не очнулся при его внезапной остановке.
значительно светлее, так что я мог видеть все окружающее меня на небольшое
расстояние. Обширный белый водоем показался прямо против нас, это была
покинутая ломка мела, густо обросшая по краям терновником и папортником.
следят-ли за нами, стал продираться через эту чащу, пока наконец не
добрался до меловой стены. Плотно прижимаясь к ней, мы прошли еще
некоторое расстояние, сжатые скалой с одной стороны и густой чащей
терновника с другой, пока наконец не дошли до места, откуда, по-видимому,
дальнейшее движение было невозможно.
как то раздвинул в сторону ветви терновника или сломил одну из
преграждавших наш путь ветвей, - я не видел этого, - но, когда я
обернулся, в яркой белизне стены прямо перед нами, зияло черное
четырехугольное отверстие.
человек? Неужели он жил в этой пещере, подобно дикому зверю, или-же он
готовил там мне ловушку? При свете месяца, показавшегося из-за тучи,
освещенное его серебристыми лучами, это черное отверстие казалось таким
неприветливым и угрожающим.
вы должны или вполне поожиться на меня, или уже вполне не доверять мне.