окончательно перестала что-либо соображать.
водки. - Как видишь, я все сделал, все выполнил, как ты хотела. Передай
отцу, что я ему теперь ничего не должен. - Он махнул рюмку и хитро
прищурился. - В тот раз ты что-то там говорила насчет моей доли, или мне
просто показалось?
половину. Только не сейчас.
возмущенно вытянулись. Крест с Беном, скромно стоявшие у окна, тоже
вопросительно подняли брови.
она.
прошло гладко и никто никогда ни о чем не узнает. Ты понимаешь меня,
дядя Коля?
досадливо махнул рукой и буркнул:
грибами, выудила один и задумчиво сунула в рот.
и почему она так странно себя ведет? Ясно ведь, что все рано или поздно
вскроется. Да и я сама прямо сейчас могла бы выступить с заявлением, что
она врет, что никаких денег они не увидят, потому как их надули, будто
последних щенков. Но почему-то мне не очень хотелось это делать. Пока
меня никто не трогал, и то хорошо. Зачем самой нарываться на лишние
неприятности? Они и так мимо меня не пройдут. А так, может, и об Ольге
наконец заговорят...
- Ты ведь не первая, кто ко мне обращается. И еще никто не жаловался. Я
в нашей округе лучший спец по темным делишкам. Поэтому, если говорю, что
все тип-топ, значит, так тому и быть. Правильно, Гришка? - Он посмотрел
на вторую "шестерку".
же...
Доделайте все, а потом получите свои бабки. Я хочу, чтобы они вообще
исчезли, ясно? Будто и не жили никогда. Сожгите или в кислоте растворите
- мне все равно, но чтобы никаких следов не осталось. Все, тащите ее...
взгляд и вышла вместе с сумкой.
повидал на своем веку, а таких еще не встречал.
Много хорошего для меня сделал в свое время. Понимает нашего брата,
сочувствует, так сказать. А теперь вот попросил дочери помочь по старой
дружбе, - он ухмыльнулся. - Вся в папу доченька-то... Змея.
спрашиваешь?
бабки получим. Я ведь ей перечить не могу - папаня ее моих Дружков на
зоне держит. Не дай бог обидится или что - им жизни не будет, сам
понимаешь. Потому и терплю эту ведьму. - Он опять тяжело вздохнул и
изучающе взглянул на меня. - И чего она на них взъелась, непонятно, на
секретарш на этих? Ты, девка, ей, что ли, дорогу перешла?
встав поближе к двери. - И вообще, что вы тут задумали? Куда вы меня
тащить собираетесь? Отпустите меня, я хочу домой...
ты теперь не скоро попадешь, кхе-кхе. Давай, Гриша, поработаем, что ли.
А вы, молодые, подсобите. - Он посмотрел на Креста с Беном и пошел в мою
сторону, гадливо ухмыляясь.
Крестом.
пальцами. - А то я за себя не отвечаю!
талию и прижал к двери. Я его тут же ударила ладошками по ушам, он
громко вскрикнул, отвалился и забился у ног. С рычанием подскочил
Григорий, целясь мне в лицо, я пригнулась и кулаком врезала ему меж ног,
расплющив то, что педикам и так не нужно. Он взвыл, отскочив в сторону,
и в следующее мгновение на меня ураганом налетели молодые и шустрые Бен
с Крестом, меся руками и ногами куда попало. Я бы и их раскидала, если
бы не водитель "Опеля", о котором все тут уже забыли. Дверь, к которой я
была прижата бандитами, вдруг открылась, я подалась назад, краем глаза
еще успела заметить грузную фигуру, а потом голова раскололась от
страшного удара и все куда-то исчезло, растворившись в кромешной тьме...
сознание начало медленно проясняться. Первым делом я вспомнила, что
произошло в бандитском доме. Картина драки с мелькающими кулаками и
искаженными злобой лицами приплыла откуда-то из глубины, постояла и
растворилась от проникшего сквозь мои открывающиеся веки света. Я
открыла глаза. И тут же зажмурилась от яркого освещения. Что-то
мелькнуло в этот миг передо мной, что-то знакомое и неприятное, о чем не
хотелось даже думать. Потом я почувствовала ужасный дискомфорт. Исходил
он от того, что я не лежала, как подобало бы, а находилась в
вертикальном положении. Вдобавок ко всему до меня сквозь туман в голове
донесся чей-то стон. Это походило на стон умирающего, вернее, умирающей,
ибо стонала женщина, протяжно и хрипло, словно молила кого-то освободить
ее от мук единственным оставшимся способом - умертвить.
смотрела на меня, прислонившись к краю стола. Стол стоял в двух шагах от
меня посередине большой комнаты без окон, на нем лежала сумка. Плаща на
казашке не было. Теперь ее хрупкую фигуру украшала белая блузка, на
которой совсем не выделялись груди, видимо из-за полного их отсутствия,
и короткая юбка, из-под которой выходили две тоненькие, обтянутые
колготками кривые палочки ног. Ничего более некрасивого я до сих пор не
встречала. Мне даже стало ее жалко в тот момент, несмотря на то что я
сама отчаянно нуждалась в жалости и помощи, ибо была в буквальном смысле
распята на стене, обитой грубыми досками. Как ни странно, но я была в
одежде, правда без плаща. Запястья растянутых в стороны рук были крепко
схвачены веревками и прикреплены к железным крюкам, вбитым в стену.
усилии, но для этого мне нужна была свобода действий. А в присутствии
Зулии рассчитывать на это было нечего - она сразу бы заметила и пресекла
все мои попытки. Лодыжки мои были связаны вместе и прикреплены к
торчащему внизу еще одному крюку.
ужас. Но еще более страшно мне стало, когда сбоку опять послышался стон,
и я повернула голову. И тут же кровь застыла в моих жилах и волосы на
голове сами собой зашевелились.
нее осталось. Голова ее безжизненно свисала на грудь. Разорванное сверху
донизу платье открывало истерзанное окровавленное тело. Такое ощущение,
что ее долго и усердно царапали ногтями, сдирая кожу вместе с мясом.
Грудь, живот, бедра и лицо, насколько позволяло рассмотреть освещение,
напоминали сплошное кровавое месиво. Под ногами расплылась темно-красная
лужа, и туда все еще стекала каплями кровь. Изо рта торчала какая-то
бело-красная тряпка - похоже, ее трусики использовали в качестве кляпа.
Удивительно, как она вообще еще жила после этого, но она жила и время от
времени стонала, уже ничего, видимо, не соображая и не чувствуя. Не
нужно было много ума, чтобы догадаться, что это Ольга. Несчастная
девчонка!
взгляд от жуткого зрелища и посмотреть на нее. - Догадываешься, что тебе
светит, сучка?
криво усмехнулась, теребя кончик своего воротничка, и злорадно
процедила:
не страшно. Я дома всегда любила смотреть, как баранов режут. А потом
разделывают, шкуру сдирают, внутренности достают, тушу разрезают на
части. - Она грустно вздохнула. - Мне никогда не разрешали этого делать,
потому что я женщина, женщинам положено только еду готовить. А я хотела
в живую кровь руки окунуть.
бросила взгляд на Ольгу, - и вы так ничего и не узнаете. Потому что я
так решила. Можешь считать меня ненормальной - мне все равно.
потрясла.
Шилова Юлия
Юрьев Сергей
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия