Я подумал было, что надо вступиться за Хендрикса, но не стал: всех не
защитишь. Медика хлебом не корми, дай только повергнуть в трепет младшего
товарища. Эскулапы называют это "учением". И я, и Гаффен, и Хендрикс
прекрасно понимали, что происходит.
оно находилось в сидячем положении и с наклоном.
двух кварталах от Поля брани. В сточной канаве.
спросил Гаффен.
и Гаффен не преминул бы извлечь из своей забавы максимум удовольствия.
Поэтому я откашлялся и сказал:
сначала прокалывают кожу клыками, а потом отрывают клиновидные полоски
ткани.
часы. - Мне пора на патоисследование. Рад был повидаться, Джон. - Он стянул
перчатки, вымыл руки и снова повернулся к Хендриксу.
начальной стадии. Она лежала в нашей больнице. Пять раз воспалялись трубы, с
этим она тоже лежала у нас. Когда ее нашли, в лифчике оказалось сорок
долларов. - Гаффен взглянул на Хендрикса, покачал головой и ушел.
в сточной канаве, где ее грызли крысы.
телом. Санитар взглянул на нас и спросил:
Сначала - голову, потом ноги. Труп уже успел окоченеть. Санитар снял
простыню, ловко сложил ее и бросил на тележку.
полицейских делах. Я только однажды работал для властей. Производственная
травма. Рабочему проломило голову, и он помер. Но сегодняшний случай мне в
диковинку.
но, наверное, он отказался.
старикан и, вероятно, лучший из бостонских специалистов.
рук. Меня всегда раздражали патологоанатомы, которые усердно обрабатывают
руки перед вскрытием. Получается какая-то вульгарная пародия на хирурга.
Человек в наряде, состоящем из мешковатых штанов и безрукавки с глубоким
вырезом, драит руки, чтобы взяться за пациента, которому уже давно
наплевать, занесут ему заразу или нет. Вот ведь дурь.
собираясь с духом.
лежат останки такой молодой и красивой девушки, как Карен Рэнделл.
бегущей по столу воды, ясные синие глаза слепо смотрели в потолок. Пока
Хендрикс надраивал руки, я быстро осмотрел тело и ощупал кожу. Она была
гладкая и холодная, белая с сероватым отливом. Именно такой и бывает кожа
человека, умершего от потери крови.
посторониться и сделал три снимка с разных ракурсов.
общей анафилаксией.
отделении экстренной помощи, вот только что?
большинстве прозекторских висят такие доски, на которых патологоанатомы
записывают данные вскрытия - отметины на теле, вес и внешний вид органов и
тому подобные сведения. Хендрикс вывел на доске имя покойной и номер ее
карточки, и в этот миг в анатомичку вошел еще один человек. Я сразу узнал
лысый череп и сутулую спину Лиланда Уэстона. Лиланду перевалило за
шестьдесят, и он уже собирался на пенсию, но, несмотря на сутулость, был
полон сил и выглядел эдаким живчиком. Лиланд быстро пожал нам руки. С его
приходом Хендриксу заметно полегчало.
всегда делал это на моей памяти: раз пять обошел вокруг стола, пристально
всматриваясь в объект и бормоча что-то себе под нос, и, наконец, взглянул на
меня.
боковых поверхностях бедер заметны натяжения кожи. Вес явно избыточный.
светлые, но над верхней губой - тонкая полоска темного пушка. Такие же
темные волоски и на предплечьях, редкие и тонкие. По-моему, они появились
совсем недавно.
улыбочкой старого учителя. Уэстон обучал премудростям ремесла почти всех
бостонских патологоанатомов. - Хорошо. Но главное вы упустили. - Он указал
на чисто выбритый лобок. - Вот это.
вскрытия никто ровным счетом ничего не знает. Мы не имеем права на
скоропалительные выводы. Опрометчивые диагнозы - прерогатива клиницистов. -
Он улыбнулся, натянул перчатки и продолжал:
Ди Рэнделл будет изучать каждую его букву. Итак, - Уэстон внимательно
осмотрел лобок Карен. - Бритый лобок. Определить, почему он выбрит, довольно
трудно. Возможно, перед абортом. Но многие пациенты делают это по причинам
личного свойства. В данном случае мы видим, что лобок выбрит аккуратно, без
единой царапины или пореза. Это важно, ибо на всем белом свете не найдется
медсестры, способной так ловко очистить от волос этот довольно мясистый
участок тела. Медсестры обычно бреют второпях, а маленькие порезы совершенно
безопасны. Значит...
определить, связано ли бритье с операцией. Но обстоятельство явно достойно
внимания, и давайте не будем забывать о нем.
дюйма) и взвесил ее (140 фунтов). Если учесть, сколько крови потеряла Карен,
вес был довольно внушительный. Занеся эти данные на грифельную доску, Уэстон
сделал первый надрез.
похожую на букву "Y". Два разреза идут от плеч до середины туловища и
смыкаются под грудной клеткой, а третий тянется от точки соединения двух
первых до лобковой кости. Затем тремя лоскутами снимаются кожный покров и
мягкие ткани, вскрывается грудная клетка и начинается осмотр сердца и
легких. Следующая ступень - перевязывание и, рассечение сонной артерии и
толстой кишки, рассечение трахеи и глотки. После этого патологоанатом одним