где мы можем спокойно поговорить с глазу на глаз?
сколько-нибудь продолжительных секретных разговоров. Сразу
сообразив, что этот незнакомец, без всякого сомнения, человек
мирской, и увидев, что речи его изысканны и приятны, не то что
разговорчики братьев-монахов, Ричард вознамерился немедленно
познакомиться с ним поближе, раз уж ему предоставилась такая
возможность. Кроме того, капитул вот-вот должен был
закончиться, а в сложившихся обстоятельствах вряд ли имело
смысл привлекать излишнее внимание приора Роберта или брата
Жерома. Поэтому Ричард взял Гиацинта за руку и поспешно
препроводил его к дальней калитке, откуда они прошли через весь
монастырь прямо к мельнице. Там, на зеленом берегу пруда, их
никто не потревожит, -- позади только стена, под ногами мягкая
травка, полдневное осеннее солнце все еще пригревало сквозь
полупрозрачную дымку.
-- Мне так нужно, чтобы хоть кто-нибудь сказал правду. Сейчас
многие занимаются решением моей судьбы и никак не могут
договориться. И мне трудно самостоятельно позаботиться о себе и
подготовиться к грядущим событиям, если никто не поможет мне
проникнуть в их суть. Если ты на моей стороне, помоги
разобраться. Поможешь?
удовольствием вытянул прямые, мускулистые ноги и прикрыл свои
ясные глаза.
помочь, если буду знать, что, собственно, происходит. Мне
известен лишь конец этой истории, а ты знаешь ее начало. А вот
если мы соединим ниточки и посмотрим, что получится?
сперва, что за послание ты принес от Кутреда.
слово, точно так же как и в зале капитула, но уже не изменяя
голоса.
кулаком по дерну. -- Я знал, что речь идет обо мне! Значит,
бабушка даже святого отшельника использует в своих целях! А о
событиях в лесничестве я слыхал, но ведь такие беды
приключаются сплошь и рядом, от них не убережешься. Ты
предупреди своего хозяина, чтобы тот не особенно поддавался
влиянию моей бабушки, даром что та предоставила ему жилье и
прочее. Растолкуй ему как следует, что она себе на уме.
меня домой? Даже твой отшельник?
говорит мне о своих делах.
своему хозяину, он устроился поудобней у замшелой стены и
скрестил стройные ноги. Ричард придвинулся вплотную к Гиацинту,
и тому пришлось чуть отстраниться, чтобы острые мальчишеские
локти не впивались ему в бок.
манора, -- тихо вымолвил Ричард. -- А невеста, Хильтруда,
совсем старая, ей по меньшей мере года двадцать два...
Не надо мне никаких женщин! Не люблю я их! Какая в них вообще
польза?
подходящее, -- с иронией заметил Гиацинт, и в его золотистых
глазах сверкнули веселые искорки. -- Стань послушником,
откажись от мирской суеты, и в монастыре ты будешь в полной
безопасности.
-- И Ричард поспешно, но во всех подробностях, изложил все, что
касалось грозившей ему женитьбы и замыслов своей бабушки
расширить таким образом свои скромные владения. -- Ну вот, ты
все теперь знаешь, а теперь раскрой мне глаза, скажи, к чему
готовиться. Мне так нужно, чтобы кто-нибудь рассказал мне все
без утайки и не видел во мне только малого ребенка.
-- Хорошо, -- согласился Гиацинт, улыбнувшись. -- Я готов быть
твоими глазами и ушами в Итоне, быть верным слугой вашей
милости.
что он плохо думает об аббате, ведь тот лишь исполняет волю
моего отца. И еще ты не сказал мне своего имени! Должен же я
как-то тебя называть.
но я не имею к нему никакого отношения. Твои тайны будут в
большей безопасности у грешника, чем у святого. Поверь, я
надежнее исповедника, не бойся меня.
язык, и лишь урчание в животе напомнило Ричарду о наступлении
обеденного времени и необходимости, наконец, расстаться.
что огибала монастырь, он дошел с ним до самого Форгейта, где
они и расстались, потом он еще некоторое время провожал
взглядом удалявшуюся по тракту стройную фигуру Гиацинта, после
чего повернулся и, приплясывая, направился обратно к калитке в
монастырской стене.
легким, широким шагом, хотя вовсе и не спешил, а просто у него
было хорошее настроение и он получал удовольствие от быстрой
ходьбы и чувства легкости во всем теле. В Аттингеме он перешел
по мосту через реку, миновал заливные луга, примыкавшие к
речушке Терн, которая впадала в Северн, и от Рокстера свернул к
югу в сторону Эйтона. Дойдя до опушки леса, он замедлил шаг,
поскольку в пути было так хорошо и Гиацинту вовсе не хотелось
возвращаться. Чтобы добраться до скита, где жил отшельник,
нужно было пройти по монастырским землям, в лесные угодья
которых вдавался узкий надел земель, принадлежавших Люделам.
Весело насвистывая, Гиацинт двигался по тропе, что тянулась
вдоль дренажной канавы, которая шла как раз по северной границе
лесничества Эйлмунда. Противоположный берег канавы, высокий и
обрывистый, являлся как бы естественной преградой, защищавшей
лесные посадки. Берег всегда был зелен и хорошо ухожен, нигде
ни одной промоины, да и не было в канаве такого сильного
течения, которое могло бы подмыть давным-давно устоявшиеся
берега. И тем не менее, это произошло. Темные пятна
обнажившейся, недавно оползшей земли Гиацинт увидел еще на
подходе. Присмотревшись, он в задумчивости прикусил губу, затем
пожал плечами и усмехнулся.
направился к тому месту, где берег был подмыт более всего.
вскрик. Казалось, звук исходил прямо из-под земли. Затем
раздался шум ожесточенной борьбы и приглушенные проклятия.
Мгновенно перейдя на бег, Гиацинт оказался на краю канавы, воды
в ней было совсем мало и была она грязной. Однако Гиацинт
обратил внимание, что вода прибывает прямо на глазах. На другом
берегу зиял свежий оползень. В этом месте росла старая ива, но,
видимо, корни ее подмыло, она накренилась и рухнула поперек
канавы. Ветки дерева тряслись, потому что кто-то отчаянно бился
под ними, будучи наполовину уже в воде. В листве мелькнула
рука, пытавшаяся отодвинуть дерево в сторону, человек тяжело
стонал. И тут между ветвей Гиацинт увидел лицо Эйлмунда,
перепачканное в грязи и искаженное гримасой боли.
спиной под толстый сук и попытался приподнять дерево, чтобы
дать возможность выбраться из-под него придавленному лесничему.
Тяжело дыша и постанывая, Эйлмунд уперся в землю руками, и ему
удалось частично выползти из-под дерева, которое придавило ему
ноги. Однако при этом он сдавленно застонал, сжав зубы от боли.
спиной под сук и ухватив обеими руками лесничего за подмышки,
попробовал перевернуть дерево. -- Ну! Наддали!
ним. По склону на них повалились комья грязи, но дерево,
наконец, подалось и с громким всплеском перевернулось. Лесничий
остался лежать, он тяжело дышал, ноги его были наполовину в
воде. Гиацинт, с ног до головы в грязи и тине, встал подле него
на колени.
тебя не вытащить. А ты пока не вставай на ноги, полежи тут,
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Плотников Александр