невредимы пошли себе опять качаться в подвал. Какой же это бой? Так,
дружеская трепка, не более. Однако крыть было нечем: на дворе висел 1989
год, вовсю свирепствовала перестройка и так называемая гласность.
- А что - можно пойти квартиру истребовать обратно? - наивно
поинтересовался Март у благодетелей. Коммерсанты - звали их Саша и Жора -
приютили его в подсобке бара "Абордаж", владельцами которого они являлись,
и наградили должностью вечернего вышибалы.
- Про квартиру забудь, - грустно сказал Жора - старший в паре. - Это
ж только в газетах - гласность. А на деле все как было, так и осталось,
миром заправляет номенклатура. Этот козел согласился забрать заявление
только при условии, что ты больше никогда не вспомнишь про свою квартиру.
Дернешься - по новой накатают и опять упекут. Так что думай сам: на воле
без хаты, или опять в камеру и черт знает, чем эта твоя тяжба кончится. А
вообще, радоваться должен, что афганцем оказался да нас встретил. Если б
не это, парился бы по полной...
Вот так получилось. Март шибко горевать не стал: угол имелся, работа
не пыльная, местами даже интересная, платят коммерсанты вполне прилично и
дев кабацких ежевечерне - невпроворот. После закрытия бара у черного входа
новоявленного расфранченного вышибалу (Март всегда одевался с иголочки,
носил ослепительно белые рубашки и стильные галстуки) ожидала кучка
"неснятых" возбужденных поклонниц, желавших отпробовать плотской любви с
высоким стройным мачо.
С одной из таких любительниц приключений у Марта получился маленький
роман с далеко идущими последствиями. "Абордаж" в числе заведений высшей
категории, увы, не значился - так себе, кабачок средней руки для простой
публики, не отягощенной солидным капиталом и излишним весом в обществе. И
девы, которые посещали сие достославное прибежище греха, сами понимаете,
относились к категории повышенной доступности - "центровыми" "шкурами"
здесь и не пахло, они тусовались в более приличных местах. А тут вдруг
однажды, тихим октябрьским вечерком, ближе к полуночи, подкатывает к
парадному входу "Абордажа" кроваво-красный новенький "Шевроле". А на
дворе, напомню, завис 1989 год, наша публика пока не избалована
повсеместным засильем "шестисотых" "кабанов", широких джипов и серебристых
"лексусов". Из тачки выплывает примадонна без верхней одежды, в большом
количестве драгметаллов и таком прикиде, будто она пять минут назад
разругалась со своим кутюрье и утопала с подиума "Базара", забыв
переодеться в расстроенных чувствах. Выбирает примадонна столик где-то в
уголке, сидит полчаса, употребляет не торопясь неразбавленный "Чивас
Ригал" с засахаренным лимоном (в запасах "Абордажа" всегда имелись
неплохие напитки для своих и особо важных) и глазеет на окружающих, нервно
покуривая длинную сигаретку. А через некоторое время, употребив подряд три
по пятьдесят и вполне пресытившись видом глазеющего на нее плебса, вдруг
выруливает в холл и с ходу заявляет скучающему на входе Марту:
- Алло, малыш! Я не нашла здесь никого симпатичнее тебя. Пошли, я
хочу тебя прямо сейчас, - и, схватив за руку, тянет парня на улицу.
- Я на улице не совокупляюсь, - растерянно пробормотал обалдевший от
столь бесцеремонного обращения мачо. - Не так воспитан.
- А у меня тачка, - примадонна явно не собиралась отступать. - Водилу
выгоним - и вперед. Пошли, малыш, не упрямься!
- Я тебе не малыш, - резонно заметил Март - примадонне едва ли
перевалило за двадцать пять. - И вообще - лучше отпусти, а то...
- А то что? - хитро прищурилась примадонна, не желая отпускать
захват. - Кричать будешь? "Насилуют!!!", да? Меня, кстати, Нинель звать. А
тебя? А может, тебе заплатить? Может, ты из таких, которые...
- Отвали, плохая женщина, - насупился Март, неуловимым борцовским
движением освобождаясь от захвата и отступая назад. - Я не шлюха, за ЭТО
денег не беру. А тебя никто не учил, как нужно заводить знакомства? Если
нет, я тебе тонко намекаю: хватать за руку первого попавшегося мужика и
тащить его в машину - это не совсем то, что нужно делать в таких
ситуациях. В лучшем случае тебя не поймут, а в худшем...
- Ой-е-е, какие мы правильные! - презрительно наморщила носик Нинель.
- Ой, какой тяжелый случай! Ну, тут одно из двух. Ты прекрасно знаешь, что
я подружка Черного, и просто боишься. Как же - а вдруг Черный узнает?
Кастрирует ведь! Так? Или еще проще - ты полный импотент или педик. Ну
какой мужик откажется от такой лапочки? Мррр? - Тут барышня грациозно
изогнулась и этак простецки похлопала себя по попке.
Кто такой Черный, Март понятия не имел, но вредная особа попала в
точку. Уела мужиковское самолюбие со всех сторон. Ну представьте себя на
месте молодого диверсанта, которого обозвали ни за что ни про что трусом,
импотентом и педерастом одновременно? Да и хороша собой была эта Нинель до
умопомрачения - новоиспеченному кабацкому вышибале с такими красотками
пока общаться не приходилось.
- Посмотри здесь, я отлучусь ненадолго, - ровным голосом распорядился
Март, адресуясь к весьма своевременно вернувшемуся из сортира помощнику -
кряжистому борцу Сене. И, ухватив Нинель за руку, без лишних слов потащил
в свою подсобку.
Ой, что было в подсобке!
- Ай! - Вот междометие, которое многократно исторгалось из разверстых
губ Нинель в последующие пятнадцать минут - на большее ее не хватило.
Однако не буду живописать в деталях подсобное действо - если вам
исполнилось 18, посмотрите какой-нибудь нелегкий порнофильм с негритосами,
и вы получите приблизительное представление о событиях этих пятнадцати
минут. А вкратце было вот что: Март с ходу подверг легкомысленную
примадонну суровому интиму и обрек ее восхитительную плоть на жестокие
ласки, никоим образом не соответствующие его обычному обращению с
прекрасным полом. И безо всякой, прошу заметить, контрацепции.
- Вот тебе! Вот тебе! Вот тебе! - мстительно прорычал мужественный
воин, заканчивая процесс тремя мощными толчками и наполняя нутро девы
своей животворящей субстанцией. Натянул штаны и сел на стул, с интересом
наблюдая за девой. Полагал воин суровый, что дева зальется слезами от
полученного унижения и, плача, убежит, обзывая его всякими нехорошими
словами. Но ошибался воин - он хоть и суровый был, но еще молодой,
профанистый во многих житейских мелочах.
- Ты просто прелесть! - лучезарно улыбнулась дева - вопреки ожиданию,
мероприятие ей понравилось до чрезвычайности. - Когда заканчиваешь работу?
- В двадцать четыре ноль-ноль, - машинально ответил Март, мельком
глянув на часы. - Через десять минут. А что?
- Я тебя жду в машине, - распорядилась Нинель, деловито припудривая
личико. - Как закончишь, выходи. Повезу в приличное место, покормлю
ужином, потом поедем ко мне. Смотри, не задерживайся, - и упорхнула из
подсобки.
- Мазохистка? - обескураженно пробормотал незадачливый надругатель,
выходя в холл. - "Повезу в приличное место"! А вот возьму и не выйду...
Через десять минут после закрытия бара Март - надушенный и хорошо
причесанный, в новенькой хрустящей "косухе" - неспешно спустился со
ступенек главного парадного входа и сел на заднее сиденье "Шевроле",
проигнорировав возмущенный ропот троих стандартных искательниц
приключений, которые выжидали неподалеку, когда стройный мачо обратит на
них свой взыскательный взор. Сегодня мачо было не до них - любопытство
одолевало. Борец Сеня успел сообщить Марту, что Черный - это тутошний
бензиновый король и связываться с ним ни в коем случае не стоит.
Головенку, мол, оторвут - "мама" сказать не успеешь.
- Черный, говоришь? - небрежно бросил Март, захлопывая дверь и
пытаясь рассмотреть в подсвеченном огоньками панели полумраке салона
физиономию водителя, массивные очертания которой наводили на самые
противоречивые мысли.
- Ага, Черный, - воркующим шепотом подтвердила Нинель, обдавая щеку
Марта жарким дыханием. - Но ты не бойся - я с тобой. А Сеня свой парень, -
она кивнула в сторону водителя. - Он никому не скажет. Поехали, Сеня, -
что-то я проголодалась...
Далеко, однако, ехать не пришлось - Едва вырулили со стоянки и
завернули на трассу, как откуда ни возьмись - словно в хорошем боевике -
выскочили две черные "Волги" и со скрежетом притормозили впереди,
преграждая дорогу.
Нинель тихо ойкнула и схватила кавалера за руку. "Свой" Сеня резко
сбавил скорость и деловито поинтересовался, не поворачивая головы:
- Бегаешь быстро?
- Не понял?! - удивился Март. - А что, собственно...
- Это парни хозяина - Черного, - нервно пояснил Сеня. - Открывай
дверь и сваливай отсюда! Чего сидишь, олух? Не понимаешь, что сейчас с
тобой сделают?! Давай вали - еще успеешь! Они не станут гоняться за тобой
по пустырю - тяжелые. Ну?!
- Не нукай, не запряг, - негромко ответил Март, начиная потихоньку
разминать мышцы и дышать по системе - бежать он не мог, дама рядом была.
Джентльмен в присутствии дамы не имеет права покидать поле битвы, это
просто несолидно.
- Ну и дурак, - сожалеюще резюмировал Сеня и, адресуясь к даме,
попенял ей:
- Ну, Нинка, подставила ты парня! Не думаю, что Черный поверит, если
я скажу, что это мой шуряк из Одинцова. Да и проверить нетрудно...
- Я не хотела, - плаксиво проблеяла Нинель, отпуская руку Марта и
забиваясь в угол - светская дама мгновенно куда-то улетучилась и уступила
место перепуганной до смерти девчонке. - Ты же говорил, что "хвоста" нету!
Говорил?
- А и не было, - Сеня развел руками. - Наверно, у "Абордажа"
выследили. Ей-богу, не хотел я туда ехать - душа не лежала! Слышь, парень,
может, пока не поздно... Хотя нет - уже поздно.
Действительно, сзади неслышно подкатила еще одна машина, остановилась
в двух метрах, слепя фарами, из нее неспешно выбрался какой-то субъект,
сверх надобности хлобыстнул дверью и, приблизившись к "Шевроле", сердито