короток. Я пояснил, что мы рассчитываем на то, что женщина эта еще жива. Я
закончил все в четыре минуты. Я просил всех в случае, если кто-нибудь из
них будет иметь возможность общения с медиком и женщиной, способными
объяснить татуировку и последовательную ампутацию позвонить по телефону
мне. Я повернулся и на доске написал свой номер телефона.
утруждали себя предъявлением счета и уходили. Я выключил микрофон, потом
направился к распределительному щиту и выключил все лампочки в аудитории.
Я сел за письменный стол, на котором горела настольная лампа и стал
перелистывать листки счетов. Их было около пятидесяти.
моих плечах.
у меня есть к вам этот лист от моего имени. И вы тут заявили, что имели
мое разрешение на использование аудитории. Это было не глупо. И совсем не
умно, но я очень доволен. Вы при последнем издыхании, не правда ли?
заявлением и подписью, и заявление от конторы, заявляющие, что вы солгали,
заявляя, что я уполномочил вас на использование аудитории. Ведь это так?
досье. Может быть, я даже заставлю вставить его в рамочку, чтобы украсить
стены моего кабинета. Людям, которые придут ко мне, я буду говорить:
себе свернуть голову? Тогда посмотрите на картину.
ним.
на что было жаловаться, у меня было на руках только пятьдесят счетов.
Большинство медиков оказались бескорыстными, но некоторые хотели получить
все свои деньги.
Тот врач, который выразил свой протест, не постеснялся запросить 80
долларов за расход по транспорту. Он заявил, что потерял четыре часа
времени, в течение которых мог заниматься своей клиентурой по 35 долларов
в час.
претензию. Но самым простым, было заплатить самому. Но этот выход также и
не был простым, так как если бы банк и располагал большим количеством
денег, то очень малое количество из них принадлежало мне. Если подсчитать
все мои ресурсы, то я располагал тремястами семьюдесятью четырьмя
долларами.
сено. Через секунду я уже понял, что это он кусает свою сигару.
постарался смолчать и ничего не ответил. Ханрахан так любит сообщать мне
плохие новости, что это подавляло в нем все остальные чувства.
главного комиссара, что вы то тут, то там сделали фальшивые заявления.
Теперь догадайтесь, что он ответил.
противном случае, берегитесь!
меня по PSV. Я буду счастлив заплатить за это. Я жду от вас новостей,
инспектор.
Нью-Йорка. Прощай мое жалование и небольшая, хорошая пенсия. Прощайте мои
путешествия в Порт-Рика и отличные обеды в хороших ресторанах.
купить газету.
и тут мне пришла в голову мысль, что пока я буду спать, может быть
зазвонит телефон. У меня будет мутная голова и я рискую не все понять. Я
вылил содержимое чашки в умывальник и налил себе немного молока. Я сделал
глоток, поставил чашку около телефона и ненадолго растянулся на кушетке,
прежде, чем раздеться и лечь в постель. Я погрузился в дремоту, как
тяжелый камень на дно болота.
- Я один из врачей, которые сегодня утром были в Центральной школе.
дадите свой номер телефона...
держал в руке. Я посмотрел на часы. Один час дня. Некоторое время я
ругался. Испанский язык вне всякого сомнения лучший для этого язык. Там
очень много этих "р". Я знал очень много отвратительных слов. Я упражнялся
таким образом в течение одиннадцати секунд. Телефон снова зазвонил.
которое разлилось на мои брюки. Но наплевать. Это был тот же голос.
очень плохая слышимость. Мое имя Морисон. Я один из врачей, с которыми вы
говорили сегодня утром.
я зря отнимаю у вас время?
чтобы успокоить нервных врачей.
если я ошибаюсь, то буду очень огорчен, что заставил вас потерять ваше
время.
а может быть и большая рыба. Невозможно убедиться в этом, пока я не увижу
его. Но если я слишком сильно нажму на него, я рискую потерять его. И
даже, если у меня было огромное желание стукнуть его телефонным аппаратом,
я должен сдержать себя и любезничать с ним.
Простите меня, я обслуживаю неотложные случаи и санитарная карета
только-что подъехала. Я работаю здесь анестезистом.
одного врача и одну врачиху, которые могли бы сообщить кое-что по тому
поводу, о котором мы говорили. Но я знаю, что вам звонит бесчисленное
количество людей. Итак...