read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



аккордеонист, вконец простуженный, то и дело шмыгал носом и покашливал,
опустив голову к перламутровой деке.
- О чампа, мой цветок, - пела Кемлонг, закрыв глаза и откинув голову,
- какое счастье близко видеть тебя и чувствовать твое цветенье и бояться,
что скоро все это кончится...
- А теперь, - сказал диктор, озорно посмотрев на Степанова, - Кемлонг
исполнит песню лам-вонг в честь нашего друга.
Кемлонг запела:
Вокруг тебя ночь, но жди!
Пусть грусть, пусть один, но жди!
Пусть ночью идут дожди,
Пусть утром туман, туман,
Ты - жди...
Она стала приплясывать, меняя ритм, приглашая и Степанова танцевать
вместе с ней. Лицо ее было сейчас неулыбчивым, строгим, громадноглазым.
Пусть дожди, пусть туман,
Но ты...
жди...
Жди...
жди...
Потом к микрофону подошел монах Ка Кху. Степанов и Кемлонг вышли из
пещеры. Млечный Путь запрокинул свои руки, словно в плаче по этой скорбной
земле. Ночь была безмолвной и холодной. Черные скалы вокруг были особенно
рельефны и близки из-за алюминиевого надменного света луны.
- Здесь есть такие пещеры, - сказала Кемлонг, - в которых песни
звучат по-разному.
- Покажете?
- Пошли.
Она взяла его за руку и повела через лощину по едва заметной тропинке
к тому месту, где шумел ручей. В густой темноте плавали зеленые точки
светлячков. Вход в пещеру был низеньким - Степанов ударился лбом, и
Кемлонг испуганно спросила его:
- Больно?
- Очень, - ответил он.
- До крови?
- Сейчас упаду, - сказал Степанов и застонал.
Кемлонг взяла его голову обеими руками, приблизила к себе и сказала:
- Ничего нет.
Степанов засмеялся:
- Я пошутил.
Кемлонг погладила пальцами то место, которым он ударился, и сказала:
- Сейчас все пройдет.
- Уже.
- Что? - не поняла она.
- Прошло.
- Ну, пошли.
И они шагнули в гулкую кромешную темноту.
- У вас нет фонарика? - спросила Кемлонг.
- Есть. Зачем?
- Просто так. Вы станьте здесь, а я отойду вот туда.
- Куда?
- Здесь есть уступ.
- Вы как кошка - видите в темноте?
- А разве кошки видят в темноте?
- Еще как.
Кемлонг усмехнулась:
- Не зря, значит, женщин считают кошками.
Она запела, и голос ее сейчас был совсем иным - низким и гулким.
- Теперь пойдем дальше, - сказала она, - в следующей пещере будет
иначе.
- Я ничего не вижу, Кемлонг.
- Я тоже, - улыбнулась она.
Степанов слышал ее шаги, а потом почувствовал ее рядом с собой -
близко-близко.
- Когда война, - шепотом сказала она, - очень хочется любить кого-то,
кто сильнее.
Степанов чувствовал, что она хочет, чтобы он обнял ее. Это всегда
чувствуешь.
Она вздохнула и сказала:
- Пошли в следующую пещеру. Я ее зову веселой.
Кемлонг снова взяла его за руку и повела за собой.
- Здесь опустите голову. Сейчас повернем налево. Вот здесь. Стойте.
Она отошла от Степанова, и он услышал иной голос, повторявшийся
разнозвучащим эхом:
Какая же она, любовь?
Огромная, как облако, или маленькая,
как опавший лист?
Кто видел ее - глаза в глаза?
Никто, никто, никто...
А счастье какое? Светлое, как утро,
или пронзительное,
Как одинокие сумерки?
Кто ответит мне?
Эхо, мое эхо, только эхо...

00.40
- Мы с тобой люди разных скоростей, Сара. Каждому человеку сообщена
своя скорость. Так вот, наши скорости, как выяснилось, не совпали.
- Пойдем танцевать, Эд. Бог с ними, со скоростями.
- Я не хочу танцевать.
- Я прошу тебя, Эд... Я тебя очень прошу...
- Я не буду танцевать, - повторил он и сразу же подумал: "Зачем я
говорю с ней так? Ведь она - единственный человек на земле, который меня
любит. Она знала меня вывернутым наизнанку и все равно любит меня. Она
знала про всех моих баб и все равно любила меня. У меня у самого комплекс
неудовлетворенности - при чем здесь она?"
- Ну, представь себе, что я вернулся, Сара. Что будет?
Она ответила:
- Не знаю.
- Хорошо, ты не знаешь... Тебе легко ничего не знать. Ты всегда
пряталась за мою спину: "Эд все знает, он что-нибудь придумает!". А как
быть с Уолтом? Как быть с нашим мальчиком?
- Что - мальчик?! При чем здесь мальчик? Не прячься за Уолта. Поживет
с отчимом - в конце концов.
- Это запрещенный прием.
- Почему? Ты можешь делать мне больно, а когда я говорю правду - это
запрещенный прием?
- Сара, я живу на этом свете только для того, чтобы могли жить вы.
- Ты врешь. И самое отвратительное, что ты сам веришь в эту ложь! Мы
здесь ни при чем: ни Уолт, ни я. Ты же все время ищешь! Себя, свою
литературу, правду, ложь! А главное - ты ищешь ту, которая тебе нужна,
которая вернет вдохновение, съеденное твоим безденежьем и моими
скандалами. Ты же сам сказал мне, что у каждого мужчины есть своя
женщина-мечта. Вот ты и ищешь эту мечту, а из-за того, что их нет на
свете, этих женщин, ты мечешься, а я схожу с ума и старею, разрываясь
между собой, Уолтом и тобою. Это так жестоко и нечестно, Эд. Я ни о чем
тебя не прошу. Я хочу правды. Понимаешь? Правды и определенности. Я же
обыкновенный человек, Эд... Я не могу как ты... Я хочу обыкновенного
маленького счастья, а оно всегда маленькое - это настоящее счастье.
Большим бывает только горе.

Когда ему стало совсем плохо, он поехал к знаменитому писателю. Он
так запутался в простых сложностях этого мира, что решил поехать к тому
знаменитому писателю, который жил безвыездно у себя на ферме: издатели
сами приезжали к нему по первому же вызову.
- Научитесь смотреть вокруг себя, как биолог, препарирующий лягушку,
- говорил тот, расхаживая по громадному холлу, отделанному мореным дубом,
вывезенным из старинного британского замка. - И не лезьте на стенку. Не
ищите ничего в сфере чувствований. Мир определяют формы собственности. Я
сделал обрезание этой мудрой марксистской догме. Мы отменили рабство, это
было непопулярным по форме, но суть рабства царствует в мире: из каждых
двух один мечтает быть собственником другого. Это повсеместное явление: в
любви, стоматологии, ядерной физике, сельском хозяйстве. Это справедливо.
Стюарт, это справедливо, как ни грустно мне это говорить. Иначе и не может
быть, потому что тогда начнется хаос. Что будет с деревьями, если они
перестанут принадлежать земле? Или с вашими руками, если они перестанут
принадлежать туловищу? Наша демократия - это хаос, но при этом же -
преддверие научно продуманного, демократичного по форме рабства. Мы все на
грани рабства, Стюарт. Нам говорят, что мы свободны, и нам лгут, но если
нам скажут правду, если нам скажут, что мы - рабы, - о, вы поглядите,
какая тогда начнется потасовка!
Эд слушал писателя и чувствовал острую ненависть к этому человеку в



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.