испытал мук похмелья - и вот он в этом состоянии: ему не по себе, мозг
затуманен, отвечает невесть что.
считает, будто он чувствует себя не в своей тарелке.
машин. Просторный подземный гараж, строящийся для обитателей Клерви, будет
готов лишь в начале зимы.
кузовом красивого красного цвета, с черными кожаными сиденьями.
ответ. Несомненно, это была та самая машина, что развернулась и остановилась
предыдущей ночью, это ее он слышал, и принадлежала она соседу, которого он
знал только по голосу да по словарному запасу, но он предпочитал не думать
об этом сейчас, когда они с сыном стоят в ярком свете солнечного утра.
пересекли пустырь, на котором копошился бульдозер, перекрывавший своим
лязгом гул самолетов, чей белый шлейф виднелся в синеве неба.
учебника по алгебре.
Возвращался он поздно ночью, и, похоже, делал это не ради собственного
удовольствия. Он не был барменом, поскольку говорил о неком Леоне,
находившемся по ту сторону стойки бара, пока Алекса...
занимался любовью в телефонной будке.
тысяч франков или же он их заплатил?
террасе кафе на Вогезской площади он чуть было снова не покраснел, заказав
бокал пуйи. Это становилось привычкой. Он всегда был строг по отношению к
себе и поглядывал с долей презрения на тех людей, которых можно видеть с
раннего утра пьющими вино или что-нибудь покрепче у стойки бара.
атмосферу вчерашнего вечера, свое настроение, возбуждение, которое испытывал
на протяжении почти всего дня.
развернул газету.
или кабаре. Скорее, кабаре, поскольку мужчина возвращался оттуда посреди
ночи.
Ирен, которая, похоже, была девицей без комплексов. Нашел в телефонном
справочнике один "Карийон" на бульваре Сен-Мартен, но то была часовая
мастерская. Имелся даже один мсье Анри Карийон, который работал
эксперт-бухгалтером и проживал на улице Коленкур. Одна мадемуазель Ортанс
Карийон без определенных занятий.
половина девятого. Он вполне успел бы сходить взглянуть на него, но сам себе
показался бы смешным, если бы сделал это.
на улице.
затем кладет ее обратно.
Елисейских полей. Он сделал круг по левому берегу, прошелся вдоль
набережных, пересек мост де ла Конкорд. Все машины в этот час стекались к
Парижу и образовывали стадо, разрезаемое на части белыми жезлами полицейских
и красным светом светофоров.
"Барийон". Взору прохожих открывалась просторная комната из белого мрамора,
туристические плакаты и сверкавшие столы, дожидавшиеся служащих, стулья,
зеленые кресла для клиентов. Стол побольше, с тремя-четырьмя телефонами, в
глубине помещения, принадлежал господину Арману-Барийону-сыну.
кабинет в штаб-квартире на бульваре Пуассоньер, где за последние шестьдесят,
если не больше, лет ничего не изменилось.
смешным. Барийоны, их агентства, г-н Луи, г-н Арман и предок г-н Франсуа,
которого знали только по фотографии, где он был с бакенбардами и в
рединготе, олицетворяли долг, покой души и ума, ну и успех Жовиса тоже:
поскольку он много работал, то стал одним из важных винтиков в этом
предприятии.
площади Бастилии, но все же двинулся по улице де Понтье, где официанты
приводили в порядок кафе и бары.
на мысль о кафе-молочной, он прочел: "Карийон Доре"; над витриной висел
деревянный, выкрашенный в золотой цвет колокольчик. Плиссированные шторы
мешали видеть, что находится внутри. Справа от двери, в укрепленной на стене
рамке, фотографии полуобнаженных женщин.
Жовис ни разу в жизни не переступал их порога. Он был разочарован. Ему
казалось, что тайна улетучивается, а эта история становится прозаичной,
вульгарной.
десять раздевалась на глазах у клиентов. Так же, по-видимому, обстояло дело
и с Ирен, девицей тихой и пассивной. И с другими девицами, вероятно, тоже.
бывшей танцовщицей стриптиза?
гудком клаксона предупреждала его, что он задерживает движение.
желавшим организовать сафари для десятка своих друзей. Это было крупное
дело.
совершал ритуальный, почти священный жест - поднимал железную штору.
следами пота под мышками. Капельки пота тоже поблескивали у нее над верхней
губой, и он впервые заметил легкий пушок у Жермены на подбородке.
послушной девочкой. Он тоже со своим отцом...
Кремлен-Бисетр. Ален, по своему обыкновению, будет не в духе. Хотя ездили
они туда лишь раз в две недели, по воскресеньям, после обеда, отец жил один
и не желал готовить на семью.
он, стоя за стойкой, принялся готовить досье сафари, машинально поздоровался
с тремя служащими, почти одновременно возникшими на пороге.
получили письмо от Билла Хэтворна, нашего представителя в Кении.
пришел лишь в десять. Это был жирный щекастый малый с розовым цветом лица,
весьма трудно было представить его в охотничьем снаряжении, подстерегающим в
джунглях льва или леопарда. Между тем это было уже его третье по счету
сафари, и он обратил в свою веру немало друзей.
расценками, панорамными видами Кении, Судана и Конго.
глубину ресторанчика, который открыл для себя на улице Жак-Кер, в двух шагах
от своей работы; меню там писалось мелом на доске, а в вечно открытую дверь
было видно, как возится у плиты хозяйка.
постоянных клиентов, скоро такое появится и у него. Ален же обедал в лицее.
Максимов Альберт
Сертаков Виталий
Шидловский Дмитрий
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия