с трудом вылетали слова.
лицо мсье Гира оживлялось, становилось человечным, взволнованным, жалким...
прямой, как манекен. Руку убрать вовремя он не успел, и она сжала ее.
первый раз пришел, правда?
вперед, ровным шагом, вероятно укачивая на руках ребенка.
то на футбол, на велодром в хорошую погоду или же в кино, на площади
д'Итали, если шел дождь. Он видел, как они встречаются в половине второго,
всегда на одной и той же автобусной остановке. Алиса висела на руке своего
спутника. Позже, когда становилось темно, они время от времени
останавливались где-нибудь в подворотне, и светлые пятна их лиц сливались в
одно.
умывальник, то на будильник на каминной доске, то на печку, на все эти
предметы, которыми он каждый день пользовался в одиночестве, и призывал их,
казалось, на помощь. Он постепенно оттаял, но сохранял способность видеть
себя со стороны, и ему не нравился этот мсье Гир, которого он сейчас видел.
холодным и проницательным.
горела в комнате напротив, но из-за этих серых листов испускала только
бледное сияние.
кровати, и Алиса все еще держала его руку в своей.
пол. А мсье Гиру не спалось. Оконное стекло холодило лоб.
воскресенье, а в грязной кепке и с шарфом на шее вместо воротничка. Алиса
приподнялась на локтях. Он одним движением приказал ей молчать, а сам
заговорил шепотом, короткими, четкими фразами, а сам в это время мыл руки в
тазу и медленно осматривал себя с ног до головы, как бы стараясь увериться,
что никаких следов не осталось. Его трясло как в лихорадке. Руки нервно
дергались. Он подошел к кровати, вытащил из кармана женскую сумочку и сунул
ее под матрац. Слов его не было слышно. Алиса испугалась, но не закричала,
не пошевелилась, а ее приятель внезапно с насмешливой улыбкой сдернул с нее
одеяло, открыв влажную наготу ее ног и бедер.
разгулявшиеся нервы.
румянец. Алиса чувствовала, как дрожит его рука, неприятно вялая, как у
больного.
боялась пошевелиться, боялась хоть слово сказать, только голову повернула и
увидела вас. Он мне сказал, что убьет меня, если я что сболтну. И вас убил
бы. Потому я с ним все еще встречаюсь.
зарабатывает. Наверно, дружки на это подбили. А к этим двум тысячам он и
притронуться боится, думает, вдруг номера банкнот известны.
удовольствия не получила.
горячее, переполненное жизнью, а лицо после слез стало еще румяней, губы
горели, влага застилала глаза. Наверху плакал младенец. Его укачивали,
отбивая ногой такт. Впервые мсье Гир не слышал лихорадочного тиканья своего
будильника.
Гира уперся ей в грудь.
рассматривал ее вблизи, чувствуя ее дыхание у себя на лице. Она продолжала
говорить:
трудом скрывала нетерпение, переходившее в ярость.
шею руками, прижалась к его щеке пылающей щекой.
прошептал ей на ухо:
прильнувшего к нему вплотную, ни ее ноги, обвившей его ногу. А просто,
закрыв глаза, вдыхал ее запах.
холодным. Когда мсье Гир приоткрыл глаза, она с улыбкой шепнула:
абажура. Очертания были слишком четкими, цвета слишком грубыми.
Прямоугольник стола под блестящей клеенкой был твердым и холодным, как
надгробный камень.
большего. Она упорно старалась добиться иной связи между ними, но он,
казалось, не понимал, и она боялась слишком точно дать ему понять это и
спугнуть его.
ее по голове, устремив взгляд куда-то в сторону.
"вдовец". Но говорить было необходимо. Слишком уж нелепым было молчать, лежа
в этой безликой комнате, у окна, прикрытого серой бумагой.
вид, что еще теснее прижалась к нему, сделав при этом как бы невольное, но
очень точное движение.
желая овладеть им, и впилась губами в его губы под жесткими усами.
осторожно повернул к ней голову, щекой к щеке, так что оба теперь лежали
лицом вверх.
Его губы приоткрылись, и он внезапно встал с кровати, в тот миг, когда слезы
чуть было не брызнули у него из глаз.
загнувшиеся над его жирными бедрами. Он опять направился к печке, а Алиса
села на край кровати, равнодушная к беспорядку в своей одежде.
подбородком - в ладони.
навалилась усталость, и физическая, и душевная. До нее это не сразу дошло, и
она все говорила и говорила, расхаживая по комнате. Увидев, что лицо его
опять стало восковым, она с улыбкой протянула ему руку:
ключ.
вошла к себе, еще не утратив веселого оживления. Она тотчас посмотрела на
окно, закрытое тремя листами серой бумаги, которые отныне скрывали от нее
мсье Гира, удовлетворенно улыбнулась и опять, который раз за этот день,
сняла юбку, блузку, потянулась, сбросила наконец рубашку. Она строила глазки
Афанасьев Роман
Ларссон Стиг
Лукин Евгений
Каменистый Артем
Белогорский Евгений
Шилова Юлия