слова как будто освободили их от заклятия, они зашевелились, закашляли,
поглядывая на меня. Я повернулся и отошел, но слова старика матабеле
продолжали звучать в памяти. Они еще больше усилили мое беспокойство.
без сна, слушая крики гиен и гадая, что принесет завтра. Одно несомненно:
к полудню мы будем знать, природное или искусственное происхождение у
линий на фотографии, и с этой мыслью я наконец заснул.
было видеть холмы. Оранжево-красные вершины показались над самыми высокими
акациями, занимая весь горизонт, высокие прямо перед нами и уменьшающиеся
в размере по сторонам.
к самому высокому месту в холмах. Мы увидели группу гигантских канделябров
- деревья эуфорбия - на фоне неба; эта группа хорошо просматривалась на
фотографии.
обращенные к нам склоны были изборождены морщинами, разрушены ветром и
дождями и поднимались к вершинам почти вертикально. Позже я установил, что
они сложены из разновидности затвердевшего песчаника, пропитанного
минеральными окислами. Под крутыми откосами росла небольшая роща высоких
деревьев, и было ясно, что эти гиганты питаются из какого-то подземного
источника. Их обнаженные корни изгибались и ползли по склонам как
разъяренные питоны, а густая темно-зеленая листва представляла приятное
разнообразие после тусклой зелени колючих кустарников и акаций. Полоска
непосредственно перед холмами примерно в полмили шириной была относительно
ровной и заросла редкими кустарниками и бледной травой.
все напряженной. Мы все ближе подходили к высоким красным утесам, пока нам
не пришлось закидывать головы, чтобы увидеть их верх.
огорчение. "Мы должны были бы уже находиться внутри большой главной стены,
если она вообще существует".
подавленные, не глядя в глаза друг другу. Ни следа города, ни единого
обтесанного камня, ни одного холмика, который можно было бы принять за
след стены или здания. Девственный африканский буш, не тронутый человеком.
ответили. Подошли и остановились грузовики. Слуги выбирались небольшими
группами, поглядывая на холмы и разговаривая приглушенными голосами.
местность. Я пойду вдоль холмов сюда, а вы вдвоем - в другую сторону. И,
Бен, возьми с собой мой дробовик.
Однажды вспугнули небольшую группу зеленых мартышек на высоких ветвях, и
они с негодующими криками убежали по вершинам. Их ужимки не вызвали улыбки
ни у меня, ни у Салли. Временами мы останавливались и осматривались, но в
наших усилиях было мало энтузиазма и надежды. В трех-четырех милях от
лагеря мы остановились отдохнуть и сели на большой камень, упавший со
склона.
думаешь, это не розыгрыш?
отыскать, как и мы.
утесов или облаков.
симметричный.
фотография сделана в шесть вечера, почти на закате. Низкое солнце против
облаков - можно получить почти любой эффект.
действительно готова расплакаться. Я смущенно подошел к ней и обнял за
плечи.
Вернемся в лагерь подальше от холмов. Может, там есть что-нибудь.
пчел, которые торопливо заползали в цветки, их задние лапки пожелтели от
пыльцы. Недавние дожди вырыли целую рытвину, хотя никаких других следов
присутствия влаги не осталось. Я забрался в рытвину и осмотрел
обнажившиеся слои камня и почвы. На глубине в три фута от поверхности
булыжники были закруглены и обточены водой.
увидел раковину двустворчатого моллюска в полусформировавшемся песчанике.
- Это доказывает некоторые положения нашей теории. Некогда здесь было дно
озера.
уронила древнюю раковину на песок.
была затуманена сильным разочарованием и недавним физическим переживанием
с Салли. Обычно я не обращаюсь так бесцеремонно с научными образцами. И
никогда не пропускаю сразу четыре намека за час. Мы пошли дальше, не
оглядываясь.
притащились, пыльные и потные, и сели завтракать консервированной ветчиной
и виндхукским пивом.
покачали головами и подняли свои пивные кружки.
вызвал по радио Ларкина. Завтра он пришлет вертолет. Поищем еще раз с
воздуха. Это раз и навсегда решит вопрос. Если тут делать нечего, я на нем
улечу. В Йоханнесбурге назревают события, а в вертолете, к сожалению,
только одно пассажирское место. Вам придется добираться обратно на
машинах".
сообщили, что какой-то глупец оставил открытыми втулки всех четырех
цистерн с водой. Теперь у нас на семнадцать человек тридцать пять галлонов
воды до конца пути.
выехать завтра утром и вернуться к ближайшему источнику воды на дороге в
Маун.
явного саботажа, но никто из нас не мог сердиться по-настоящему.
лагерь завтра утром. Выедем до ланча. - Отношения нанимателей и нанимаемых
немедленно улучшились. Я даже заметил несколько улыбок и услышал смех у
кухонного костра.
говоря это, Лорен закурил сигару, - но я заметил след слона, когда
проводил утреннюю разведку. Возьму с собой лендровер и подносчиков ружей.
Не беспокойтесь, если к ночи мы не явимся: может, придется далеко идти по
следу.
начнет выступать по поводу кровавого спорта, но она только нахмурилась и
занялась ветчиной. Я смотрел, как исчезает за поворотом утесов лендровер,
потом предложил Салли:
полмили нашел тропу, ведущую в ущелье. Это ущелье поднималось по склону
холма и все заросло кустарником.
в лицо. Из трещин и щелей в скале за моими усилиями с живым интерсом
следила целая армия маленьких пушистых скальных кроликов. Спустя сорок
минут я поднялся на вершину, исцарапав руки о колючки и насквозь промочив
потом рубашку.
наблюдательный пункт и принялся с помощью бинокля искать хоть какие-нибудь
признаки руин. Колючие кустарники у основания холмов росли не густо, травы
почти не было, и сразу стало ясно, что внизу нет ни следа человеческого
пребывания или обработки почвы. Я в сущности уже и не надеялся, тем не
менее испытал чувство разочарования. Справившись с ним, я направил бинокль
в сторону лагеря. Банту рубил дрова, и какое-то время я забавлялся, следя
за ударами топора и слушая звук, доносившийся несколько секунд спустя.
Потом в стороне от лагеря, на краю рощи, увидел яркую розовую блузку
Салли. Она, очевидно, отказалась от всякой надежды на большое открытие и,
рассудительная деевочка, решила извлечь из экспедиции все, что возможно. Я
долго смотрел на нее, пытаясь решить, как продолжать дальше кампанию,
Корнев Павел
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Херберт Фрэнк
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий