Чтение 10–й страницы книги ~Колодцы предков~

знал, что надо делать. Я спрашивал, но отец все время повторял: "тут,
тут", - и больше ничего. Теперь вы знаете все, что знаю я. Из-за матери
тетки Полины я думал, что это касается вас, и вы что-то знаете...

Он замолчал и с надеждой смотрел на нас, мы, в свою очередь, как
бараны уставились на него. Моя прабабка при жизни была особой довольно
неудобной, это знали все, но кто мог подумать, что она добавит нам забот и
через двадцать лет после смерти?!

- Ничего себе! - очнувшись сказала Люцина. - Впервые слышу и ничего
не понимаю!

- А твоя мать? - беспокойно спросила Тереза. - Она тоже ничего не
знала?

- Совсем ничего, отец говорил со мной наедине. Ни про какую тайну она
не знала. Умерла ровно десять лет назад...

- А что за усадьбы национализировали? - вдруг заинтересовалась моя
мамуся.

- Не знаю. Наверняка не наши. Отец вроде бы управлял каким-то чужим
имуществом, это до войны было, я плохо помню. Старший брат дома почти не
бывал, он где-то там сидел и управлял - как только вырос, стал помогать
отцу. Я слышал, что он сторожит что-то чужое. После войны, как видно,
этого чужого не стало, потому что отец занимался только нашим хозяйством,
значит, чужое и национализировали. Вот и все. Больше я ничего не знаю.

Он оторвался от косяка, подошел к окну, выглянул во двор, затем
уселся в кресло. Ему, вероятно, полегчало, он избавился от тяжести, одарив
нас этой удивительной тайной. Он передал всю информацию и наконец-то может
успокоиться.

- И все это время ты ждал, пока мы приедем? - недоверчиво спросила
Люцина.

Франек пожал плечами.

- А что было делать? Я ничего про вас не знал. После смерти отца мать
послала письмо в этот Тарчин, но оно вернулось с надписью, что адресат не
известен. О том, что вы вообще живы, я узнал только от покойника. А
милицию, сами понимаете, я предпочел не спрашивать...

- И правильно сделал, - похвалила его Тереза. - В семейные дела
милицию лучше не вмешивать. Еще за что-нибудь посадят. А так - пожалуйста,
все на месте, и можем спокойно подумать...

- Мы давно сюда выбирались, - прервала ее моя мамуся. - Франек, у вас
здесь должен быть колодец.

- Извините? - удивился Франек.

- Колодец. У тебя должен быть колодец...

- Ну, начинается! - сердито фыркнула Люцина.

- Где он?

Франек страшно удивился.

- Колодец? Ну, есть колодец, артезианский. Насос качает воду в бак, я
сам все сделал. Колодца, собственно нет, только краны. Колодец есть у
соседей.

- Но у тебя был колодец, я уверена, - не отступалась моя мамуся. -
Что с ним случилось?

- Засыпан. Два верхних круга я снял, а остальное осталось.

- Если круги, значит он новый, а раньше был старый. Где был колодец у
твоего деда?

Мы смотрели на мою мамусю с безнадежным отчаянием. Франек разглядывал
нас с растущим недоумением, но отвечал, не сопротивляясь, хотя и не
понимал, в чем тут дело.

- Дедовский колодец был возле старого дома. Если вас так интересуют
колодцы, то их было целых два - один старее, другой новее. Старый дед
засыпал еще в молодости и выкопал новый. Он служил долго, только перед
самой войной дед вырыл последний, с кругами, даже не знаю зачем, в прежнем
была хорошая вода.

- Вот, пожалуйста! - сказала моя мамуся и с триумфом посмотрела на
нас.

- Ты действительно думаешь, что в каждом колодце, который остался от
наших предков, должно лежать бог знает что? - спросила Тереза сдавленным
голосом.

- Должно, не должно, но может...

Тетя Ядя, занятая сменой пленки в фотоаппарате, подняла голову:

- Вас совсем не задевают эти таинственные происшествия? - осуждающе
спросила она. - Колодец? Да, очень может быть, что в этой семье урожай на
фаршированные колодцы, но тут происходит достаточно событий и без
колодцев. Вас это совсем не волнует?

- Волнует, - ответила Люцина. - Мы подумаем об этом, когда они
перестанут дурачиться.

- Меня это не касается! - уверенно запротестовала моя мамуся. - Меня
абсолютно не интересуют больные идиоты с расплющенными носами, и за пушки
прадеда я платить не собираюсь. Я приехала сюда, чтобы посмотреть колодец.

- Дура ты! - возмутилась Тереза. - Тебя не волнует, что из-за нас
здесь убивают людей? А я хочу все выяснить!

- Милиция не смогла, а ты выяснишь?

- От милиции вы скрыли самое главное, - ехидно вставила я. - Тот
облизанный как-то со всем этим связан. Он украл адрес в Тарчине и, как по
ниточке, добрался до нас. В конце концов, он заполучил наши адреса...

- Если он заполучил наши адреса, то почему не пришел к нам?

- Как это? Пришел же. К Терезе в Гамильтон.

- А почему не к нам, мы ближе...

- Боялся здесь появляться, чтобы его никто не узнал. Он же не знал,
что Франек не скажет про него милиции. Хотел быть подальше от
преступления.

- Он мог прийти раньше.

- Не мог. Он поехал в Канаду.

- Какое тебе дело до визита какого-то бандюги?!..

- Подождите, тут еще прабабка впуталась, - остановила я их, кое-что
пришло мне в голову. - Что-то мне подсказывает, что в это дело замешана
исключительно женская часть семьи, я даже удивляюсь, почему убили мужика,
а не бабу...

- Вот именно! - живо подтвердила Люцина. - Вы заметили какие у него
адреса? Наши и Лильки с Хенеком. Заметили?

- Заметили, - неприязненно ответила Тереза. - И что с того?

- А то, что все вы дочери бабушки, - зловеще подхватила я. - А Лилька
и Хенек - дети тетки Хелены. А тетка Хелена была бабушкиной сестрой, и обе
они, насколько я знаю, были единственными дочерями прабабушки, у которой,
кроме них, были одни сыновья. Но адресами этих сыновей никто не
интересовался. Ну? Что скажете?

Родственники долго и молча меня рассматривали.

- Я же спросила! Что скажете?

- Ничего, - неуверенно сказала моя мамуся. - Что говорить?

- Тут что-то есть, - оживилась Люцина. - И это поручение дяди
Антона... Бабушка давно умерла, ты говорил, что дядя говорил, что надо
отдать что-то важное. Интересно, кому? Может, облизанному? Облизанный
пришел напомнить...

- У меня ничего нет, - грустно повторил Франек.

- Может, не ты. Если сначала должна была умереть бабушка... Может,
это было у нашей мамочки?

Моя мамуся немедленно оживилась:

- На этот счет можете быть спокойны, - сказала она беззаботно. - Все,
что было у нашей мамочки, из-за войны пошло ко всем чертям. Наверняка все
пропало, и пускай этот облизанный успокоится. Пойдем, посмотрим колодец.

- Куда тебя несет? - пробурчала внезапно посерьезневшая Тереза. - Не
знаю... По-моему, у нас было что-то чужое... Я думаю, это надо отдать...

- Да что ты? Как ты отдашь, даже не зная что?

- Но оставить это нельзя! Придется подумать...

- Сказал бы мне кто-нибудь, кто такой этот Менюшко! - вздохнула я с
сожалением. - Во всяком случае, было бы известно, с какой стороны
начинать! Люцина, ну пробейся же сквозь свой склероз!

Люцина глянула на меня и уставилась в окно.

- Менюшко, Менюшко... - бормотала она под нос. - Это связано с
каким-то полем... В темноте. Кто-то мчался по полю со стороны дворца...
Этих графов... как их звали... как-то на "с"... Мне тогда было шестнадцать
лет, я возвращалась со свидания...

- Исключено, в этом возрасте ты ни на какие свидания не ходила! -
категорически возразила моя мамуся.

- Дурочка! Ходила, только никто не знал... Я спряталась. Кто-то
мчался, было темно, светил месяц...

- Туда, где крестовые войны кипят, он мчался при месяца свете... -
ехидно продекламировала Тереза.

Люцина, не отрываясь от окна постучала пальцем по лбу и нетерпеливо
махнула рукой.

- Мчался. Его было видно... Кажется, кто-то гнался...

- Менюшко мчался? - с подозрением спросила моя мамуся.

- Не знаю, кто мчался. Не помню. Зато помню, где это было. Вот здесь,
на этом поле, за сеновалом...

Все, как по команде, повернулись к окну. Люцина показывала пальцем в
проход между углом сеновала и сараем, стоящим с другой стороны двора.

- Там была тропинка между домом и развалинами, он оттуда выскочил и
помчался через поле...

- Через картошку или по ржи? - обстоятельно поинтересовался Франек.

- Кажется, по ржи... Да, по ржи, это был уже август.

- Ну и что? - спросила я после долгой минуты общего молчания. - И где
здесь Менюшко?

Люцина наконец оторвала взгляд от окна.

- Откуда я знаю? Я только рассказываю, с чем этот Менюшко связан. Я
подумаю и вспомню, в чем было дело.