- этого уж я не знаю.
дорогая пани, так это, действительно, хо-хо!
совершенно не напоминающей следствие. Капитан, о котором мы почти забыли,
сидел и молча слушал, только изредка задавая какой-нибудь вопрос.
Одновременно он внимательно наблюдал за нами.
У кого был повод для этого?
страшно сложным. Почему именно Тадеуш оказался убит?
меня.
ясновидца... или ясновидящей?.. И как это говорится, остаться в памяти
потомков...
времени, - гневно отпарировала я. - С какой стати мне убивать Тадеуша? Да
я не знаю, что дала бы за то, чтобы он оказался живым!
моей невиновности, причину, по которой желала бы Тадеушу долгой, полной
успехов жизни, я должна старательно скрывать от властей, ведущих
следствие. Ни за что на свете я не могла в этом признаться! Поэтому я
молчала, а трое остальных, более осведомленные о моих отношениях с
покойником, смотрели на меня с интересом и беспокойством.
после размышления. - Время уже поджимает, и если теперь его часть работы
возьмет кто-то другой и будет знакомиться с темой, тогда - все. В срок мы
ничего не сдадим.
установленного срока?
наши обычные, многократно повторяемые шутки, что главный проектировщик,
определяя срок, должен предвидеть все возможные катаклизмы, включая
собственную смерть. В данном случае главным проектировщиком была я. Глупые
шутки стали кошмарной действительностью.
Резина, пиво, твой микрорайон, детский сад Витека... Все, что делал
Тадеуш! Страшное дело!
он должен был оставаться в живых, - утвердительно заявил капитан. - Я
думаю, что если мы найдем мотив убийства, то найдем и убийцу.
Особенно тем, что странным образом сбываются. Думаю, что мы еще поговорим
об этом, а сейчас я попросил бы вас пока оставаться на своих местах.
посмотрел на произведение, созданное Лешеком, долгим, внимательным
взглядом...
спиной к доске, и курил одну сигарету за другой, неуверенно глядя на нас.
Веслав помешивал палочкой тушь в чернильнице, подсыпая туда понемногу
графита от карандаша. Только потрясение, вызванное невероятной сенсацией,
могло объяснить то, что никто из нас не запротестовал против этих
действий, так как обычно мы берегли тушь как зеницу ока. Ее постоянно не
хватало, а распоряжающаяся всеми материалами Иоанна к просьбам о бутылочке
туши относилась так, как будто подозревала нас в том, что мы пьем ее или,
по крайней мере, выливаем за окно. Лешек мягким карандашом рисовал
какие-то каракули на неоконченном чертеже, прикрепленном к доске.
не какие-то шуточки. Может, у нас появился маньяк, и Тадеуш - это только
начало? Он по очереди передушит нас всех?
Януша я не двигалась с места, что милиция, надеюсь, установит. Я верю в
народную милицию!
покойник был тебе должен?
поверю, что ты с легким сердцем отказалась бы от такой суммы. Нет, его
убила не ты, я это подтверждаю!
Докажи, что это не ты.
когда выходил и соответствует ли это...
помощником оказалось радио. Януш поднялся с места при словах "...которых
требуют помещения для свиней..." и по пути переключил радио на варшавскую
программу. Лешек вышел, когда пела Ирена Сантор, а вернулся в самом начале
приглашения к радиоприемникам учащихся шестых и седьмых классов. Веслав
Ирену Сантор просидел, но зато от начала и до конца не слышал Фогга. У нас
была сегодняшняя пресса, и на основании радиопрограммы мы без труда
установили довольно точное время их прогулок по мастерской.
меньше всех был знаком с этой историей. Когда мы обсуждали это убийство,
его еще не было.
каждую мелочь, как будто была при этом.
я постаралась пресечь это созерцание.
может быть, теперь начнем с самого верха. Витек?
гладенький, маменькин сыночек, а в глубине души - холодный убийца.
занимался?
поверю. У них должны были быть какие-то частные контакты...
в голове...
пределами бюро и не во время работы... Не могу припомнить...
ходить по городу?
это время и могла дать голову на отсечение, что мы думали об одном и том
же. Об очень неприятном деле, о котором ни Лешек, ни Веслав не знали.
неохотно покачал головой.
- Кто следующий? Збышек?
и явно наслаждаясь этой мыслью. - Если бы это ваш труп...
убил, то, уверяю вас, он бы признался. Это же такой тип, что в возбуждении
передушил весь бы персонал, а потом сам отдал бы себя в руки правосудия.
запятнан именем отца-убийцы?
не могли найти для него ни одного разумного обвинения. Но его характер
позволял приписать ему убийство в состоянии аффекта, поэтому мы не могли
от него так сразу отказаться.