read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



стращать? Филипп знал толк в сроках, имел опыт укрощения строптивых и
шумных, и карательный нюх.
Филипп сыпал необязательными откровениями, и Дурасников, не слушая,
поддакивал. Филипп иногда мог потрясти осведомленностью в делах
собеседника, и тогда зампред подогревал себя в уверенности: "Гнать взашей
Кольку Шоколадова! Стучит, гаденыш!" Но Филипп, будто читая мысли
Дурасникова, давал задний ход, приоткрывал секреты утечки компромата, и
зампред убеждался: зря взъярился на Шоколадова, водитель не виновен.
- Ты насчет вчерашнего звонка? - Филипп молитвенно сложил руки на
животе и крутил большими пальцами, напоминающими краснофиолетовые
сардельки.
Дурасников кивнул, говорить не хотел, лишнее: черт его знает, что у
него в кабинете за чудеса упрятаны? Филиппа боялись, знали его умение
наносить удары редкие, но смертельные. Филипп, в отличие от Дурасникова,
озабоченного важностью многотрудных дел, играл роль весельчака.
Он свел сардельки больших пальцев вместе и уткнул оба пальца в
необъятный нос. Кормился Филипп в дурасниковских продмагах, но умудрялся
держать дистанцию и давал понять Дурасникову, что это он, Филипп, делает
зампреду одолжение, отовариваясь у его дворовых и присных, но, если
захочет, найдет себе другого благодетеля вмиг, а вот Дурасникову Филиппа
никто не заменит. Филипп источал запах власти, безумия, жестокости, притом
что ничего такого явно за ним не водилось.
- Разные имеются меры... - янтарные глазки сыпанули искрами восторга,
будто хозяин мысленно перебирал меры и охвачен приятным возбуждением от их
обилия и действенности. - Попасут объект мои ребята, в вытрезвитель
пригласят...
- А если не пьет? - Дурасников оглянулся на дверь, окатило дрожью,
укорил себя в трусости: чего-чего, но приложить ухо к двери Филиппа никто
не посмеет.
Филипп масляно улыбнулся, глянул на Дурасникова, как на несмышленыша:
- Раззи важно пьет-не пьет? Важно, что забрали.
- Бить станете? - испуг Дурасникова был неподдельным.
- Упаси Бог! - Филипп даже огорчился. - Ни-ни, заберем, составим
чинно-мирно документики и выпустим в лучшем виде.
- И что? - не утерпел Дурасников.
- А через пару месяцев еще раз заберем и еще раз составим, а через
месяц или два третий раз подоспеем, а там, глядишь, по совокупности
попаданий в вытрезвитель, отправим в лечебно-трудовой профилакторий. На
год... если случай тяжелый - на два.
Дурасников присмирел: страшно получалось, без битья, без насилия
можно человека, к тому же непьющего, упрятать на годы.
- А врачи? Врачи-то при обследовании увидят - непьющий.
Филипп аж привскочил от неосведомленности Дурасникова.
- Алкаши, брат, разные водятся, и белолицые, и кровь с молоком. От
богатыря не отличишь. Врачам, что главное? Бумаги! Кто станет ковырять, да
и зачем. Своих по горло. Факты, брат, упрямая вещь, за год три раза в
вытрезвителе побывать не шутка. Возьмем к примеру тебя, человека, пьющего
в меру, - Филипп ласково рассматривал Дурасникова, - если мои орлы тебя
раза три сопроводят почивать на белых да казенных простынях, любой врач не
усомнится - вот он, клиент. Ты что ж думаешь, только красноносые, да с
синюшными мешками, аж до колен отвисающими, освежаются? - Филипп замолчал,
дотронулся до календаря, будто советовался с канцелярской штуковиной, -
разные меры в наличии, но... до поры, не вижу оснований. Подумаешь,
трепанул на сборище полумертвых. Старики любят погундеть, да ленивы, да
слабы, да недвижны, им ли тебя корчевать? Тут бульдог нужен, чтоб хватанул
- ножом зубы не разожмешь. Если твой правдивец таковский, другое дело.
Словом, побачимо, - Филипп откинулся на спинку стула. - У моей снохи мать
слегла, уважает красную икорку, пособи.
- Не вопрос, - выдавил из себя Дурасников и покинул кабинет.
И опять просьба об икре предстала поощрением Дурасникову из уст
Филиппа.

Церковным перезвоном ожил звонок. Фердуева открыла мастеру-попечителю
стальных полос им же обласканную входную дверь и прошествовала в спальню
завершать туалет. Заботы громоздились, как торосы при таянии льдов.
Хозяйство Фердуевой требовало неустанных хлопот и твердости, умения
нравиться, умения подмазывать и умения вызывать страх, и все эти умения
надлежало использовать ко времени, быстро сменяя одно другим. Сомнений, в
одежды коих часто рядится боязнь, Фердуева не испытывала, но
сомнения-прикидки, сомнения выбора пути посещали хозяйку квартиры с
непроницаемой дверью, роились под жесткогривыми волосами вороной масти; в
миг принятия окончательного решения Фердуева обыкновенно раскрывала
пудренницу и вглядывалась в отражение, будто зазеркальный двойник
подсказывал ей единственно верный ход, приносящий скорый результат при
незначительном риске.
Каждый день приносил вопросы, каждый день подопечные украшали
выкрутасами своеволия, зная, что хозяйка без хлопот чахнет, без
препятствий скучает, не сокрушая, сникает и впадает в меланхолию, не
предвещающую ничего хорошего. Подопечные повиновались Фердуевой
беспрекословно: усвоили накрепко - она прошла весь путь и ведомы ей любые
закоулки ремесла, в лоции ее помечены самые неприметные камни, обозначены
невидимые течения, опасные скалы, неожиданные повороты русла. Подчиненные
не забывали о незавидной участи непокорных: чаще Фердуева била рублем,
реже... о реже и думать не хотелось. Все под черноволосой властелиншей
жили сладко, жрали обильно, ублажали нутро безотказно, радуясь каждый
своими именно ему дорогими радостями, и прослеживать, хоть и мысленно,
пути-дороги неудачников, неугодных Фердуевой, что самому заталкивать ложку
дегтя в собственный бочонок меда.
Фердуева завершила обработку глаз, и зеркало трюмо услужливо
подтвердило, что зрачки на эмалевой голубизне яблок таинственно сияют и
лучатся непонятным блеском, привлекающим мужчин, будто лампа в ночи
мотыльков. После ресниц и век черед румянам, а уж потом Фердуева совершила
прозвонку - утреннюю поверку. Отчеты поступали деловые и краткие, как она
и любила, как и требовала от говорливых. Непосвященный, доведись ему
подслушать разговор, не понял бы ни слова, даже заподозрил бы, что
переговариваются на чужом языке.
Перед Фердуевой лежал список ожидающих ее звонка: Наташка Дрын,
Почуваев, непонятный стороннему взгляду Эф Эл, Пачкун и Акулетта.
Взвыла дрель в коридоре, и Фердуева выползла из спальни, любила с
детства наблюдать, как железная стружка бьет из-под бешенно вертящегося
сверла. Дыра, все расширяющаяся в железе, рождающаяся из неприметной
точки, напоминала Фердуевой о собственных незряшных усилиях: не отступай и
добьешься! Если и железо сдается под натиском другого железа, проявившего
упорство и способность бить в одну точку... Запах горячего металл достигал
ноздрей хозяйки и радовал непривычным, оттенял обилие дорогих заморских
запахов.
Решетка стальных полос поднялась от пола до потолка, Фердуева глянула
сквозь квадраты стальных переплетов на площадку, из детства выпорхнуло
смешное и тревожное воспоминание о небе в крупную клетку. Фердуева
усмехнулась, и мастер с опаской вперился в плоды своих железнодельных
трудов, убоясь, что одна из полос отошла или вылезло на свет божий иное
невидимое мастеру несовершенство, быстро обнаруженное цепкой заказчицей.
Фердуева предложила мастеру кофе, тот кивнул, пили молча, и Фердуева
видела, что сегодня мужчина менее самоуверен, и эта неприметная трещина в
монолите достоинства чужого человека сообщила ей: никуда не денется... как
и все, если заметна щербинка не больше зерна, то раскачать-растолкать до
размеров ущелья, труда не составит.
Мастер неосторожно бросил кусок сахара в чашку, и капли кофе брызнули
на теперь уже кремовый халат хозяйки. Фердуева сразу узрела неловкость в
мутноватых блеклых глазах мужчины и, не улыбаясь, как многие стремящиеся
намекнуть - мелочь, не стоит волноваться, напротив, склонила подбородок к
груди и ногтем ковырнула пятнышки на махровой ткани.
Смущается, ликовала потерпевшая, виноват, мой золотой. Халат дорогой,
и неосторожность твоя, не моя. Фердуева давно овладела тактикой
первоначального окатывания ледяной водой с расчетом на последующий
обогрев: если человек добр всегда, то вроде так и полагается, другое дело
доброта злобного существа, такая вызывает у большинства желание
повизгивать от восторга при поглаживании. Холопские наклонности, а никуда
не денешься, накрепко вбиты в каждого. Хозяйка видела, что мастер
нервничает, еще раз тронула пятна и, наконец, милостиво улыбнулась, не
улыбнуться в ответ сподобился бы разве что камень. Кофе допили быстро, и
мастер снова прилип к двери, заползал на коленях вдоль обитого стальным же
листом порога, высматривая только ему ведомое.
Фердуева вернулась к списку. В доме, хоть переверни все вверх дном,
не нашлось бы ни одной записной книжки, ни новой, ни ветхозаветной,
хранящей забытые имена; нужные телефоны Фердуева запоминала, случайные
номера записывала на клочках и после использования уничтожала, накрепко
усвоив, что многие неприятности начинаются с записных книжек, и каждый
вечер составляла перечень первоочередных звонков на следующий день, а
после утреннего прочесывания списка и его разрыва на клочки спускала или в
унитаз, или порхающими с ладони мотыльками в мусоропровод. Сегодня
Фердуева начала со звонка Эф Элу, лицо ее приняло глуповатое выражение,
как много лет назад, когда она только вознамерилась покорить город-гигант,
прибыв из глубинки. Услыхав голос мужчины, поперхнулась смешком, хотя ей
вовсе не было смешно, и выпалила - здрасьте! - хотя давно научилась
выговаривать величественное "добрый день" без намека на свое
провинциальное происхождение.
- Ваши ребята, - Фердуева прилегла на высокие подушки двуспальной
кровати, - моих ребят стали обижать. Наезжают чуть ли не каждый день. Так



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 [ 10 ] 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.