по равнине, залитой восходящим солнцем, В пыль что-то мелькало, сверкала на
солнце бронза. Рэта что-то упоминала о подобном, но Талли не сразу
сообразил.
колесами, украшенные резьбой, вздымая тучи пыли. Скрипели оси и звенели
колокольчики. Тащившие их животные, казалось, плыли по реке из пыли. Их
спины извивались по змеиному, сверкали спицы колес. Грохоча, они укатили по
великой равнине к горизонту.
сокровищам Амон-Ра.
эти колесницы вырвали сказочные сокровища Амон-Ра из тайных святилищ и
увезли с собой по великой равнине.
Глава 8
обнаружили невозможным говорить о чем-либо, кроме колесниц. Увиденное
зрелище глубоко запечатлелось в их сознании.
поступков в уверенности, что колесницы стремятся к Хамону. Только чем Хамон
и Апен - два города - заслужили такой гнев, они не могли знать. Когда река
расширилась, они встретили явные признаки упадка цивилизации. Заброшенные
фермы, поросшие водорослями чаны, бронзовые орудия труда, полузарытые в
землю и забытые, сгоревшие хижины - весь ландшафт кричал о насилии.
встреч с человеческими существами. Зоны цивилизации и расширялись, и вскоре
они встали перед выбором, оставаться ли на демаркационной линии, отделяющей
эти зоны от великой равнины, или держаться ближе к реке.
можем повернуть и добраться до города полями и фермами. Это более прямой
путь.
Фангара.
меньше. Фангар что-то ворчал о пеших прогулках, но тем не менее, его
короткие кривые ноги установили весьма быстрый темп. Ближе к вечеру, после
необходимой остановки для еды и отдыха, они увидели дым. Черный и
клубящийся, он поднимался в небо, подсвеченный языками пламени, и,
подхваченный наверху ветром, несся над их головами. Скорость летящего дыма
уверила их, что города недавно горели. Они поспешили к реке, готовые
прыгнуть в нее при первых признаках опасности.
бегущих и падающих. Многие несли узлы, другие тащили детей, котлы, кухонные
принадлежности. Никто из тех, кого видел Талли, не был вооружен. Они ждали в
зарослях камыша, когда кончиться процессия, но это паломничество ужаса все
тянулось и тянулось.
слышал их крики. Затем он услышал стук множества копыт и скрип колес. Среди
беженцев появились колесницы Полетели стрелы, засверкала бронза, дым
потянулся по земле.
меч.
вымазана грязью. Его поддерживали два молодых парнишки, бросающих назад
испуганные взгляды. Из дыма, сверкая колесами, вырвалась колесница. Она
неслась так быстро, что Талли уловил лишь отдельные детали. Его поразили
твердые, жестокие, совершенно безжалостные лица колесничих. Один с
профессиональной легкостью управлялся с поводьями. Другой натянул лук и
послал стрелу. Стрела ударилась в землю у ног старика. Старик вскрикнул и
упал ничком. Парнишки с искаженными лицами попытались поднять его. С
безразличием, от которого по спине Талли прошел холодок, лучник достал ворую
стрелу, натянул лук, прицелился... С боевым воплем Фангар рванулся из
камышей. Бегущий с изумляющей скоростью на своих кривых ногах, он несся к
колеснице, крутя над головой мечом. Талли ясно увидел азиатский лук, пальцы
и натянутую тетиву... и тут Фангар метнул меч и отпрыгнул в сторону. Стрела
рассекла воздух там, где он только что стоял.
откинулся назад и свесился через ограждение кормы колесницы. Колесница
вильнула, животные фыркнули, когда возничий стегнул их. Колесница
подпрыгнула, скрипя колесами, и перевернулась. Запутавшиеся в постромках
животные кричали и бились. Фангар был уже рядом. Второй бронзовый меч дважды
сверкнул в его руке, и покатились две головы. Когда подбежал Талли, Фангар
уже вытирал меч о яркую, кричащую одежду колесничего. Два молодых парня
попятились, когда Фангар направился к ним.
этот день они углубились от ужаса, который он испытал.
гориллообразной руки поставил старика на ноги. - Пойдемте к реке. Рой , -
крикнул он Талли, - возьми лук и стрелы, мечи - все, что может пригодиться.
Одежду оставь.
колесницу. Это были не лошади, но Талли было некогда разглядывать их. Он
схватил лук, два колчана стрел, меч и три длинных копья. Нагруженный, он
повернулся, но тут же застыл, потрясенный. Колес ничьей была женщина. Ее
тело лежало в луже еще текущей крови. На шее мерцал украшенный великолепными
драгоценными камнями ошейник.
в одну руку и сорвал драгоценный ошейник с шеи мертвой женщины. На кожаных
браслетах вокруг запястий воина тоже сверкали превосходные камни. Спеша за
остальными, Талли удивлялся, почему Фангар велел ему не брать одежду. На
трупах остались белоснежные рубахи, плащи из блестящего меха, бронзовые
шлемы. Все это было гораздо лучше того, что носили они. Латы и наплечные
пластины возницы из золотистой бронзы выглядели так, словно могли принести
неплохой доход. Но Талли сделал так, как велел его компаньон, и оставил их.
Укрывшись в зарослях камыша на речной отмели, они пережидали, пока кончится
резня. Шипение колес, крики, стук копыт постепенно затихали. Они не
осмеливались разговаривать и сидели, скорчившись, уставившись друг на друга
широко раскрытыми глазами, боясь, что в любую секунду их может настигнуть
гибель.
закашлялся и повернулся к остальным.
драгоценностями. Аккуратно подстриженные светло-каштановые волосы обрамляли
юное лицо, которое ему предстояло не брить еще несколько лет. Он говорил со
странной официальностью, сухо, словно выдавливая из себя - не удивительная
реакция при таких обстоятельствах. Другой юноша выглядел еще более молодым,
но однако, более зрелым. Одет он был в такую же одежду, но волосы выглядели
так, словно парикмахер очень спешил и лишь небрежно подровнял их. Лицо его
было в грязи.
бандиты. Мы всего лишь простые путешественники.
перерезать нам глотки. Мы взяли их оружие и одежду.
значит, что мы должны умереть. Хиктрос еще пожалеет о том дне, когда сожгла
Хамон! - Его лицо горело от стыда и бессильного гнева.
юноша.
выбраться из реки. Талли внимательно посмотрел на измазанное грязью лицо,
увидел изгиб пухлых губ, нежные щеки, длинные ресницы... и протянул руку,
чтобы помочь. Он схватил парня и поднял, приговаривая:
упругие бугорки. Талли улыбнулся. Наконец-то он встретил птичку, которая не
походила на остальных. Он еще потягается с Грэхемом Пайком.
Фангар. Он прокрался со своим арсеналом вперед, внимательно осмотрелся и
кивнул остальным. Девушка одарила Талли долгим взглядом и отвернулась,
опустив ресницы. Щеки ее порозовели. Талли, не испытывая никакого смущения,
радостно улыбался, замыкая процессию. Но то, что они увидели, потрясло его.
Сейчас было не время заигрывать. Они проходили среди лежащих на земле людей,
делая все, что могли. Задача была не из приятных, но девушка и старик не
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Самойлова Елена
Распопов Дмитрий