слыхивал о ком-то еще, обладающим талантом, который стал проклятием Мин.
"Дарование!" - вот как все именовали склонность ее к пророчествам, хотя сама
она называла все иначе.
будущей беде и не уметь спасти обреченного - я бы не смог выдержать это
столь спокойно, как ты, Мин!
сия дамочка из Туата'ан! Они совершенно миролюбивы, а я то и дело предрекаю
насилие, глядя на...
любопытства пытающийся влететь вам в ухо. - А что такое про Туата'ан?!
Огир подошел погреться у костра. Над трубкой, которую он держал в другой
руке, волоском поднималась струйка табачного дыма. Огир разгуливал в куртке
из темно-коричневой шерсти с горделиво поднятым воротником. До самой шеи
великана кафтан сей был застегнут на все пуговицы, да еще широко свисал,
будто юбка, до самых сапог, голенища которых были щегольски отогнуты книзу.
Голова Перрина была едва на уровне груди огир.
казалось, до таких размеров, что мог бы работать как рыло у борова, под ним
оставался едва заметен широченный рот. Глаза Лойала казались шире блюдец, а
толстые брови его обвисли, точно усы, и почти достигали щек, при этом уши с
кисточками на кончиках торчали из густой шевелюры. Те, кому доводилось
впервые в жизни встретить огир, тут же принимали его за троллока. Впрочем, и
огир, и троллоки были для многих одинаково сказочными тварями.
улыбок расплылась на его лице и глазища его засверкали. Перрина поразило
изумление: неужели и вправду кто-то мог быть испуган такими огир всерьез и
надолго? Но что поделаешь, если некоторые из легенд живописуют сих чудищ во
всей их свирепости, обвиняют их в безжалостности? Нет, Перрин легендам не
доверял. Огир не умеют ни с кем враждовать!
сообщила. Как обычно, о своих видениях девушка предпочитала молчать - тем
более, когда предрекала плохое.
- Будто я в сетях у Айз Седай и людей Двуречья.
как будто бы решила, что огир с ней согласен.
а потом меня ухватили за шиворот да и зашвырнули... один Свет знает, куда
меня забросило! Ведь я могла бы остаться в родных местах... Нет, с того дня,
когда я повстречалась с Морейн, жизнь моя уже не была моей собственной. Ее,
да еще этих парней-фермеров из Двуречья! - Мин скользнула взглядом по лицу
Перрина, и губы ее искривила усмешка. - И всего-то было у меня желаний: жить
по-своему, влюбиться в кого-то, замуж выйти... - Щеки ее вдруг так и
вспыхнули, она прокашлялась. - То есть, я хочу сказать: ну что же в этом
плохого - стремиться прожить свою жизнь безо всех этих напастей?
умолкнуть. Но если речь огира почти невозможно было притормозить, то уж
заставить его совсем закрыт рот шансов имелось еще меньше, тем более когда
он входил в раж. И вообще, по мнению подобных ему огир, он был излишне
суетлив. Неторопливо уложив свою книгу в карман куртки, он поводил в воздухе
дымящей трубкой и продолжил свое выступление: - Все мы своими жизнями
воздействуем на чужие судьбы. Мин. Колесо Времени втягивает нас в сплетаемый
им Узор, нить каждого натягивается, как струна, и сплетается с прочими
нитями. С та'верен то же самое, только в большей, гораздо большей степени.
Они определяют весь Узор - на время, по крайней мере, - заставляя его нити
обвиваться вкруг них. Чем ближе ты к ним, тем больше их влияние на тебя
самого. Поговаривают, будто, оказавшись в комнате с Артуром Ястребиное
Крыло, можно было ощутить, как сам собой изменяется Узор. Не знаю, правда то
или байки, но я об этом читал. Но и это не все. Эти самые та'верен и сами
вроде бы затканы, как пряжа, в тягу более крепкую, чем остальные нити узора,
то есть мы. Оттого у них и свободы вольготной нет...
заставляли быть такими все время - такими растреклятыми та'верен. А у нас
та'верен стягиваются на одну сторону узора жизни, а каждая Айз Седай лезет
не в свое дело на другой его стороне. И что тут способна сделать женщина?
угодно смотреть на дело так. Надо же, не с одним, а с тремя сразу та'верен
рядом ходишь. Ранд, Мэт и Перрин! Я бы лично счел знакомство с ними большим
счастьем, даже не будь они моими друзьями. Думаю, я бы даже... - Огир обвел
лица неожиданно застенчивым взором, у него и уши задергались. - Только чур
не хохотать надо мной! Скажу прямо: я уже пишу про вас книгу. Наброски
сделал черновые.
волнение.
будто нас заставляют плясать на веревочках, как марионеток. Они играют нами,
твои лихие та'верен.
Мин, не обратив внимания на вспышку Перрина. - Не оттого ли ты и скитаешься
вместе с Морейн? Я ведь знаю, что огир почти никогда не покидают свои
стеддинги. Не захлестнул ли тебя в свою судьбу некто из та'верен?
занявшись вдруг тщательной прочисткой своей трубки. - Рощи - это всего лишь
рощи, всегда и везде... - Он бросил взгляд на Перрина, будто ища поддержки,
но Перрин молча усмехнулся.
много зная об огир, уж в одном-то Перрин был уверен: Лойал - беглец. Ему уже
девяносто лет, но для огир и его соплеменников это еще мальчишеский возраст.
Покидать стеддинг дозволялось лишь зрелым мужам - это именовалось
выхождением за Пределы, - и разрешение огир получали от Старейшин. А по
людским стандартам, огир прожил уже огромную жизнь. Как-то Лойал говорил,
что Старейшины вряд ли встретят его с восторгом, окажись он снова у них в
руках. Лично он намерен оттягивать сей радостный миг как можно дольше.
Морейн выступил Ранд.
серые глаза. Он и Перрин были ровесниками, но Ранд был выше Перрина на
полголовы и так же широк в плечах, но при этом оставался недосягаемо
грациозен. По рукавам его красной куртки с высоким воротом сбегали шитые
золоченые шипы, а на груди Ранда темный плащ был украшен вытканным чудовищем
- четырехпалым змеем с золотой гривой, точно таким же, как на флаге. Перрин
и Ранд дружили с детства. Остались ли мы и сейчас друзьями? Неужели я дожил
до того. что приходится в этом сомневаться? Момент не больно подходящий...
застыли в поклоне.
великая честь!
вещал в ту минуту голосом, в котором звенело глубочайшее уважение. "Великая
честь!" - эхом грянули остальные бойцы. Блеснул слезой Масима, привыкший
видеть вокруг лишь дурные знаки. Глаза его теперь сияли беспрекословным
почтением к Возрожденному Дракону. Проревел приветствие и Раган, и остальные
воители, замершие в ожидании боевого приказа, если угодно будет Ранду отдать
его. Сам же Ранд в тот миг взглянул на них, сбежал со склона вниз, да и
скрылся в чаще кустарников, отвернувшись от своего воинства самым невежливым
образом.
перечитывая. - Только на сей раз на перебранку у него ушел весь день...
Спорить с Айз Седай? На Перрина нахлынули все сказки, слышанные в детстве.
Там прямо-таки царили Айз Седай, они сажали на троны своих королей и с
помощью тайных пружин управляли танцами народов. Те самые Айз Седай, чьи
подарки всегда имели незаметный для тебя крючок, а плату за свою помощь они
просили намного меньше, чем можно было поверить, но оборачивалась она куда
большей, чем ты мог вообразить. Они могли своим гневом расколоть землю, были
обучены овладевать силой молний. Сегодня Перрин уже знал: многие рассказы о
подвигах Айз Седай были всего лишь легендами. Но и легенды раскрывали
подлинную мощь сего имени лишь наполовину.
поцапаться - и ему тут же необходим слушатель, чтобы облегчить душу.
снизу вверх, будто тот уже командовал делами всех королей мира. На равных с
ним удавалось держаться только Мин, Лойалу и ему, Перрину. А из этих троих
знавал Ранда прежде лишь один Перрин.
взглянуть на запертую дверь обители Морейн. Сейчас у нее, наверное. Лея и
Лан. Покидать свое место подле Айз Седай Страж позволял себе крайне редко.
на склоне горы гораздо ниже, чем ее палаты, он спрятался за стволами
деревьев, будто бы ускользнув от группы поселковых построек. Ранд жил бы
среди обитателей лагеря, но их собственный пиетет перед ним как бы вознес
его над всеми. Ранд оказался наедине с самим собой. И оставался один на один
Курылев Олег
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Шилова Юлия
Суворов Виктор