перед их глазами, потом бургомистр, идя впереди, начал спускаться медленным
и мерным шагом. Советник следовал за ним на несколько ступенек сзади. Оба
дошли до площадки, на которой останавливались при восхождении. Щеки их уже
начали багроветь. Они приостановились, потом продолжали прерванный спуск.
неприятно чувствовать, как тот идет за ним по пятам.
он приказал советнику остановиться и дать ему пройти немного вперед.
удовольствия бургомистра, и продолжал идти.
обреченного традициями своей семьи на вторичный брак.
это ему даром не пройдет.
лестница была узка, то между ними в глубоком мраке произошло столкновение.
обменялись при этом.
сделаете в этой войне и в каком ряду пойдете!
вниз...
кроткие, как овечки, наверху, превратились в тигров внизу?
раз в тот момент, когда противники, избитые, с вылезающими из орбит глазами,
вырывали друг у друга волосы - к счастью, на париках.
противника.
воздухе правой ногой.
естественным. Необъяснимое чувство толкало его вмешаться в ссору, но он
сдержался и отправился разглашать по всему кварталу, что между бургомистром
ван-Трикассом и советником Никлоссом в скором времени состоится дуэль.
население Кикандона. Два самых старинных друга дошли до такой ярости! А ведь
несколько минут назад они так любезно, так внимательно относились друг к
другу!
доводам своего препаратора, видевшего, что дела принимают плохой оборот.
Впрочем, и они заразились общим настроением и ссорились не меньше других.
все намеченные дуэли до исхода виргаменского похода. Никто не смел
бесполезно проливать свою кровь, когда она до последней капли принадлежала
находящемуся в опасности отечеству.
нельзя.
вправе бросаться на врага без предупреждения. Поэтому он устами полевого
сторожа Хоттеринга потребовал у виргаменцев возмещения за нарушение прав,
происшедшее в 1185 году на территории Кикандона.
сторож, несмотря на свой официальный сан, был очень вежливо выпровожен из
города.
гражданина Хильдеверта Шумана, фабриканта леденцов, человека твердого и
решительного.
году бургомистром Наталисом ван-Трикассом.
с полевым сторожем.
в котором ясно и решительно объявлялось, что им дается двадцать четыре часа
на то, чтобы загладить нанесенную Кикандону обиду.
разорванным на мелкие клочки. Виргаменцам давно была известна медлительность
кикандонцев, и потому их послания и угрозы вызвали только смех.
виргаменцев раньше, чем они приготовятся.
проклятия смешивались в невообразимый гул. Клуб буйно помешанных не мог
произвести большего шума.
то есть две тысячи триста девяносто трех солдат из населения в две тысячи
триста девяносто три души. Женщины, дети и старики присоединились к зрелым
мужам. Всякий предмет, тупой или острый, стал оружием. Были разысканы
городские ружья. Их отыскалось пять, два были без курков; их отдали
авангарду. Артиллерия состояла из старой замковой пушки. Это было одно из
первых упоминаемых в истории огнестрельных орудий, и оно не стреляло уже
пять веков. Несмотря на полное отсутствие снарядов, предполагалось. что
пушка одним своим видом будет наводить ужас на врага. Что касается холодного
оружия, то его достали в музее древностей - кремневые топоры, шлемы, палицы,
алебарды, пики, бердыши, копья, рапиры, а также в частных арсеналах,
известных обычно под именем кладовых и кухонь. Но храбрость, сознание права,
ненависть к иноземцам, жажда мести должны были заменять более совершенные
оружия.
Генерал Орбидек, не очень ловко сидевший на своем коне, лукавом животном,
трижды упал. перед армией, но поднялся невредимым, что было принято за
доброе предзнаменование. Бургомистр, советник, гражданский комиссар, главный
судья, учитель, банкир, ректор, наконец, вся знать города шли во главе. Ни
одной слезы не было пролито матерями, сестрами, дочерьми. Они ободряли
мужей, отцов и братьев и сами следовали за ними, образуя арьергард под
начальством отважной госпожи ван-Трикасс.
площадь и со свирепыми криками направилась к Ауденаардским воротам.
навстречу ей кинулся человек.
закрыть кран! Вы вовсе не кровожадны. Вы добрые, мирные граждане! Всему
виной мой учитель, доктор Окс! Это опыт! Под предлогом освещения
оксигидрическим газом он насытил...
как тайна доктора готова была сорваться с его уст, сам доктор Окс в
неописуемом бешенстве ринулся на несчастного Игена и заткнул ему рот ударом
кулака.
остановившиеся было при виде Игена, кинулись на обоих чужеземцев, не слушая
ни того, ни другого. Доктора Окса и его препаратора, истерзанных, избитых,
готовились, по приказанию ван-Трикасса, бросить в тюрьму, когда...
воспламенился. Гигантское пламя, как метеор, взметнулось в самое небо.
Случись это ночью, пламя было бы видно за десять миль.
счастью, жертв не было: несколько царапин и синяков, вот и все.
Кондитер-генерал, по странной случайности, не упал с лошади и отделался
только испугом.
директора и его помощника, очевидно, была допущена какая-то оплошность.
Неизвестно, почему произошло соединение резервуаров для кислорода и
водорода. Получилась взрывчатая смесь, подожженная по неосторожности.
Оке и препаратор Иген исчезли бесследно.
фламандским городом, каким был и раньше.
машинально отправились по домам - бургомистр под руку с советником, адвокат
Шют с врачом Кустосом, Франц Никлосс со своим соперником Симоном Коллертом.
Все шли спокойно, без шума, не отдавая себе отчета в том, что произошло,
забыв уже о Виргамене и о жажде мести. Генерал вернулся к своему варенью, а
его адъютант - к своим леденцам.