стипендию Московской консерватории - к приятному удивлению своих родителей,
никогда не проявлявших ни малейших музыкальных способностей. Поэтому
совершенно естественно, что, когда Чармаина Йорген вернулась на Марс, Роберт
Сингх последовал за ней при первой же возможности. С его квалификацией - и
все еще не смолкнувшими отголосками его скромной славы, которую он без
колебаний пускал в ход при необходимости, - это было нетрудно. Вскоре после
того, как ему исполнилось пятьдесят шесть, он высадился в Порт-Лоуэлле. Он
был неомарсианином, и навсегда им останется, поскольку родился за пределами
планеты.
раз Чармаине, - пока это говорят с улыбкой.
сильнее почти всех вокруг. Это было правдой, но он не знал, надолго ли. Он
подозревал, что вряд ли будет заниматься гимнастикой с должной нагрузкой и
тогда вскоре станет таким, как все.
не Венеру следовало бы называть планетой любви. Земная сила тяжести просто
нелепа, если не опасна. Переломанные под давлением веса ребра, спазмы и
нарушение кровообращения - вот только некоторые из неприятностей,
подстерегавших охотников заняться любовью на Земле. Меньшая в шесть раз
гравитация на Луне уже значительно лучше, но знатоки считали, что ее не
вполне достаточно для хорошего контакта.
расхваливали, то после того, как проходила прелесть новизны, становилось
как-то скучно. Уж слишком много времени приходилось тратить, чтобы
встретиться и состыковаться друг с другом.
надо.
***
недель, совершая большой марсианский тур: гора Олимп, Долина Маринера,
Ледяные скалы Южного полюса, Чертова низина - последняя пользовалась ныне
популярностью среди безрассудно смелых юнцов, которым нравилось пускать пыль
в глаза, демонстрируя, как долго они могут находиться без дыхательного
аппарата. Теперь атмосферное давление было как раз достаточным для таких
подвигов, хотя содержание кислорода оставалось пока слишком низким для
поддержания жизни. Рекорд пребывания "на открытом воздухе" - название
рекорда вводило в заблуждение - в настоящее время едва превышал десять
минут.
Он так много летал над планетой, часто на головокружительных скоростях и с
увеличенным изображением, что реальность порой приносила разочарование.
Сложность с наиболее известными достопримечательностями планеты заключалась
лишь в одном их размере: они были настолько огромны, что их масштаб можно
было оценить только взглядом из космоса, а никак не стоя прямо на них.
говорили, что она в три раза выше любой горы на Земле, но Гималаи или
Скалистые горы производили гораздо более сильное впечатление просто потому,
что были намного круче. Олимп же с основанием в шестьсот километров в
диаметре скорее напоминал огромный волдырь на теле Марса, а не гору.
Девяносто процентов его поверхности было не чем иным, как слабо покатой
равниной.
оправдывала ожиданий прельщенных рекламой туристов. Она была настолько
широка, что, стоя в ее центре, невозможно было увидеть ни одну из ее стен:
обе терялись за горизонтом. Если бы это не расценили как бестактность,
грозящую обычно неомарсианам неприятностями, Сингх мог бы сравнить долину с
гораздо меньшим Большим Каньоном, причем не в ее пользу.
красотами, которые оправдывали страстную привязанность колонистов (еще одно
слово, которого следовало тщательно избегать) к своей планете. И хотя Сингх
прекрасно знал, что площадь поверхности Марса из-за отсутствия океанов
примерно равна площади земной суши, он постоянно удивлялся ее размаху. А
если еще не вспоминать, что диаметр Марса составляет только половину
диаметра Земли - да, несомненно, это была большая планета.
грибы разрушали окисленные горные породы и воскрешали планету, давным-давно
задыхающуюся под слоем ржавчины. Пожалуй, самым удачливым захватчиком с
Земли оказался "оконный кактус" - растение, покрытое плотной кожицей,
которое выглядело так, как будто сама Природа вознамерилась сконструировать
скафандр. Попытки развести его на Луне не увенчались успехом, зато в
марсианских долинах он буйно разрастался.
Сингх перевел сюда с Земли значительную часть своего состояния, он не был
исключением из правила. Да он и не хотел им быть. Впереди у него -
десятилетия активной жизни, и он собирался использовать их на полную
катушку, пока мог проводить как можно больше времени со своей новой семьей.
планетой, и ему будет разрешено иметь здесь двоих детей. Первый ребенок,
дочь Мирелла, родился через год после переезда, а спустя три года - сын
Мартин. И только еще через пять лет Роберт Сингх почувствовал слабенький зуд
"подышать космосом" или по крайней мере глубоким космосом. Все это время он
был слишком доволен и своей семьей, и своей работой.
ответственными (и хорошо оплачиваемыми) обязанностями корабельного
инспектора от компании "Ллойда" с Земли. На Фобосе, внутреннем и более
крупном спутнике Марса, делать особенно было нечего, разве что
инспектировать начальное космическое спецучилище, где на него с
благоговением глазели курсанты. Ему тоже нравилось с ними встречаться. Это
заставляло его почувствовать себя на тридцать - ну пусть двадцать - лет
моложе, а также держало в курсе последних достижений в области космической
технологии.
строительства в космосе, но марсианским консерваторам - возможно, из чувства
вины за постоянные землеустроительные работы на их собственной планете -
удалось воспрепятствовать этому. И хотя крохотный угольно-черный спутник был
настолько неприметным в ночном небе, что некоторые едва замечали его, лозунг
"Руки прочь от Фобоса!" имел силу.
лучшей альтернативой. Хотя его диаметр в среднем составлял чуть больше
дюжины километров, он на столетия мог обеспечить местные судостроительные
верфи большинством из необходимых металлов, и никого на самом деле не
заботило, если бы крошечная луна постепенно исчезла в течение последующих
тысячи лет. Более того, его гравитационное поле было настолько слабым, что
нужен был только хороший пинок, чтобы отправить с него груз.
Деймоса все было перевернуто вверх ногами. Впервые Роберт Сингх обратил
внимание на "Голиаф" на Деймос-дворе 3, где тот проходил положенные раз в
пять лет проверку и ремонт. На первый взгляд на корабле не было ничего
необычного: он был не уродливее, чем большинство судов, предназначенных для
глубокого космоса. Без загрузки весил десять тысяч тонн, а его длина не
превышала ста пятидесяти метров, то есть он не был достаточно большим, и его
главная особенность была скрыта от глаз. Ракетные двигатели "Голиафа",
работающие обычно на жидком водороде (при необходимости они могли
заправляться и водой), были гораздо более мощными, чем требовалось для
кораблей такого размера. За исключением проверочных испытаний, длящихся не
более нескольких секунд, они никогда не запускались на полную мощность.
Деймосе по прошествии очередных не богатых событиями пяти лет своей службы.
И его капитан собирался в отставку...
Солнечной системе. Никаких хлопот с навигацией. Ты просто сидишь и
наслаждаешься видом. Единственная забота - пасти около двадцати ненормальных
ученых.
ответственные посты, он еще никогда не командовал кораблем, и приближалась
пора сделать это перед уходом в отставку. Правда, ему только минуло
шестьдесят - забавно, как быстро теперь мелькали десятилетия.
на Марс пару раз в год.
необычная конструкция. На самом деле он почти забыл, что корабль снабжен
таким до нелепости мощным двигателем.
его мощности, но иметь резерв всегда приятно.
Глава 13
Саргассы космоса
свою лекцию перед слегка озадаченными студентами вскоре после присуждения
ему Нобелевской премии, - и смотрите прямо на Юпитер, удаленный от вас на
три четверти миллиарда километров. Теперь вытяните руки вперед, а затем
разведите их в стороны на шестьдесят градусов каждую... Знаете, на что вы
будете указывать?
продолжить.