сказала, что он просто оставил ее. Я настаивал, просил ее вспомнить все
подробности. И она сказала еще одно.
лодку на песок, потом посмотрел на женщину. Она вдруг почувствовала
страшную усталость, легла на водоросли. А когда проснулась, его не было.
что женщина по каким-то признакам могла бы понять, если ею овладели во
сне, но кто знает? Незадолго до этого с нею был Сигварт. И если бы она
даже что-то заподозрила, то ничего бы не добилась своим рассказом. Но этот
сон заставляет меня задуматься. Скажи мне теперь, - обратился Торвин к
Фарману, - ты, самый мудрый из нас, сколько богов в Асгарде?
Хеймдалль, Ньорт, Идунн, Тюр, Локи - о них мы говорим чаще всего. Но в
легендах есть и много других: Витар, Сигун, Улль...
слышали. Так вот. Я бы не стал об этом говорить за пределами круга, но
иногда мне кажется, что христиане правы. Существует только один бог. - Он
оглядел удивленные лица. - Но он... принимает разные облики. Или состоит
из частей. И части эти соперничают друг с другом. Так человек может играть
в шахматы сам с собой для забавы. Отин против Локи, Ньорт против Скати,
асы против ванов. Но только вражда между всеми частями, между богами,
гигантами и чудовищами приведет нас к Рагнароку.
могли помочь богам в борьбе в гигантами. С этой целью он предает воинов,
избирает самых сильных из них и посылает на смерть. И они ждут в его залах
прихода гигантов.
историю? Как Риг прошел через горы, встретил Аи и Эдду, и Эдда зачала от
него тролла. Встретил Афи и Амму, и Амма зачала от него карла. Встретил
Фатира и Мотир, и Мотир зачала ярла. Этот наш ярл тоже был троллом и
карлом. А кто же такой сын ярла?
претворяет в своей жизни историю Рига. Рига в его взаимоотношениях с
человечеством.
чем его сила? Признаюсь, я ничего о нем не знаю, кроме рассказанной тобой
истории.
делает людей лучше. Не войной, как Отин, а мастерством. Есть еще один
древний рассказ - о Скейфе, отце Скьольда - так сказать, Шиф, Сноп, и сын
его Шильд, Щит. Короли Дании называют себя сыновьями Скьольда, короля
воинов. Но и они помнят, что до короля войны Скьольда был король мира,
который научил людей сеять и жать, а не жить, как животные, охотой. Я
считаю, что сейчас пришел новый Шиф, как бы ни произносить его имя, чтобы
освободить нас от занятий только пахотой и жатвой и от голода между
урожаями.
Не нашей крови и языка. Заключивший союз с христианами. Не этого мы ждали.
за королем поднимается на корабли, которые отвезут их домой. Альфред
настоял, чтобы вместе с ними отослали не только папского легата и
франкских священников, но и архиепископа Йоркского, его собственного
епископа Даниэля из Винчестера, дьякона Эркенберта и вообще всех
английских священников, не сопротивлявшихся захватчикам. Даниэль
выкрикивал угрозы вечных мук и отречения, но Альфред оставался неумолим.
собственное. С лучшими пастырями. И с собаками с острыми зубами.
Альфред правит к югу от Темзы, Шеф - к северу до самого Хамбера, за
которым все еще Рагнарсоны с их притязаниями. Каждый назвал другого своим
наследником. Каждый согласился, что на его территории люди свободны в
своей вере - христианстве, Пути или любой другой религии, какая может
появиться. Но никаким священникам и никакой религии не разрешается
принимать плату - ценностями или землей, за исключением заранее
договоренной платы за отправление обрядов. Церковные земли возвращаются в
владение короны. И вскоре они станут богатейшими королями Европы.
согласен с этим. Но я также считаю, что время для нового наступает, а люди
его душат. Или церковь. Посмотри на наши машины и самострелы. Кто может
сказать, что их нельзя было сделать сто лет назад или даже пятьсот, во
времена римлян? Но их никто не делал. Я хочу вернуться к старым знаниям,
даже к искусству чисел - arithmetici. И использовать его для получения
новых знаний. И новых вещей. - И он сжал древко алебарды.
соправителю.
знамени. Я ведь ношу крест.
посмотрю его, хотя выбор труден. А вот и он.
Гутмунд и капитаны.
цепочке. Шеф с любопытством взглянул на нее: столб с пятью
кольцами-ступеньками с противоположных сторон.
должен носить его знак?
детьми. Он отец тролла, карла и ярла. И других.
нет. Он не знает, каково состояние Бранда. Нет его матери Трит. И он не
знает, захочет ли она его видеть.
тело его сводного брата, сына его матери, мужа Годивы. Они долго вместе
смотрели на посиневшее лицо, на искривленную шею, стараясь найти в
воспоминаниях о детстве какой-нибудь ключ к его ненависти. Шеф вспомнил
строки из древней поэмы, которую читал Торвин. Герой говорит над телом
убитого им брата:
тоже забудет. Забудет, что он вначале спас ее, потом бросил, потом
использовал. И теперь, когда не было необходимости постоянно планировать и
действовать, он понял, что любит ее так же сильно, как до того, как спас
из лагеря Айвара. Но что эта за любовь, которая ждет так долго признания?
для погребения и покинула Шефа, не знающего, вернется ли она когда-нибудь.
На этот раз ему придется решать самому.
рядами, подумал об униженном Карле, и разгневанном папе Николае, о
Змееглазом на севере, который теперь обязан отомстить за брата. Взглянул
на знак в своей руке.
до верха. Но на верху сразу два кольца. Одно против другого. Почти крест.
Нет. Это знак подъема, подъема к лучшей жизни.
Нортон Андрэ
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Березин Федор
Каменистый Артем