Чтение 91–й страницы книги ~Еретики Дюны~

Одраде улыбнулась.

- Значит, это правда, что Беллонда хочет, чтобы одновременно устрани-
ли и меня.

- Откуда тебе...

- Дружба может быть по временам очень ценным приобретением, Тар.

- Ты идешь по опасной почве, Преподобная Мать Одраде.

- Но не спотыкаюсь на ней. Преподобная Мать Тараза. Меня неотвязно
одолевают тяжелые мысли о том, что открыл мне Вафф об этих Преподобных
Черницах.

- Поделись со мной своими мыслями, - была непримиримая решимость в
голосе Таразы.

- Давай не будем заблуждаться насчет этого, - сказала Одраде. - Они
превзошли сексуальное мастерство наших Геноносительниц.

- Шлюхи!

- Да, они используют свое мастерство таким образом, который в итоге
явится роковым для них самих и для других. Они ослеплены своей силой.

- Это все, о чем ты долго и тяжко размышляла?

- Скажи мне. Тар, почему они напали на наш Оплот на Гамму и стерли
его с лица земли?

- Очевидно, они охотились за гхолой Айдахо, чтобы захватить его в
плен или убить.

- С чего бы ему быть для них таким важным?

- Что ты мне пытаешься сказать? - вопросила Тараза.

- Не могли ли шлюхи действовать, исходя из открытого им тлейлаксанца-
ми? Тар, а вдруг секретная программа, введенная народом Ваффа в нашего
гхолу - это нечто, делающее гхолу мужским эквивалентом Преподобных Чер-
ниц?

Тараза поднесла руку ко рту и быстро ее уронила, когда поняла, что
слишком много выдает этим жестом. Слишком поздно. Неважно. Они все равно
остаются двумя Преподобными Матерями, действующими заодно.

Од раде сказала:

- А мы приказали Лусилле сделать его неотразимым для большинства жен-
щин.

- Как долго Тлейлакс ведет дела с этими шлюхами? - осведомилась Тара-
за.

Одраде пожала плечами.

- Лучше задать вопрос так: как долго они имеют дело с их собственными
Затерянными, возвращающимися из Рассеяния? Тлейлаксанец разговаривает с
тлейлаксанцем, при этом многое тайное может стать явным.

- Прекрасное предположение с твоей стороны, - сказала Тараза. - И чем
оно, по-твоему, может быть ценно на практике?

- Ты знаешь это не хуже меня. Это объяснило бы очень многое.

Тараза заговорила с резкой горечью.

- И что ты теперь думаешь о нашем союзе с Тлейлаксом?

- Он еще более необходим, чем прежде. Мы должны быть с внутренней
стороны. Мы должны быть там, где сможем влиять на участников открытой
борьбы.

- Богомерзость! - обрубила Тараза.

- Что?

- Этот гхола - словно записывающее устройство в человеческом облике.
Они подсадили его внутрь нашего Ордена. Если Тлейлакс наложит на него
свои руки, то узнает очень многое о нас.

- Это было бы весьма неприятно.

- И весьма типично для них.

- Я согласий, что есть и другие подводные камни в нашей ситуации, -
сказала Одраде. - Но все эти доводы лишь говорят, что мы не осмелимся
убить гхолу до тех пор, пока сами его не изучим.

- Это может оказаться слишком поздно! Черт подери твой союз. Дар! Ты
предоставила им возможность ухватить нас... и нам возможность ухватиться
за них - и никто из нас не решается разжать хватку.

- Разве это не идеальный союз?

Тараза вздохнула.

- Как скоро мы должны предоставить им доступ к нашим книгам племенно-
го учета?

- Скоро. Вафф подгоняет дело.

- Тогда, мы увидим их акслольтные... чаны?

- Это конечно, тот рычаг, который я и использую. Он неохотно дал свое
согласие.

- Все глубже и глубже в карманы друг друга, - проворчала Тараза.

Тоном полной невинности, Одраде проговорил:

- Идеальный союз, именно как я и сказала.

- Проклятие, проклятие, проклятие, - пробормотала Тараза. - А Тег
разбудил исходную память гхолы!

- Но разве Лусилла...

- Я не знаю! - Тараза повернула к Одраде угрюмое лицо и пересказала
ей самые последние сообщения с Гамму: Тега и его отряд засекли, самые
краткие сообщения о них, но ничего насчет Лусиллы, составляются планы,
чтобы вызволить их оттуда.

При этом пекресказе, Тараза ощутила, как в мозгу ее возникает неприг-
лядная картина. Что же такое этот гхола? Они всегда знали, что Данканы
Айдахо - это не обыкновенные гхолы. Но теперь, с увеличенными способнос-
тями нервов и мускулов, да плюс неизвестное, запрограммированное в него
Тлейлаксом - он превращается в дубинку, которую держишь в руке, потому
что знаешь, что она очень даже может понадобиться для сохранения жизни,
но пламя при этом бежит к твоей плоти на ужасающей скорости.

Одраде задумчиво проговорила:

- Пыталась ли ты когда-нибудь вообразить, что это такое - быть гхо-
лой, внезапно Пробужденным в обновленной плоти?

- Что? Что ты...

- Осознавать, что твоя плоть выращена из клеток кадавра, - пояснила
Одраде. - Он ведь помнит свою собственную смерть.

- Айдахо никогда не были обыкновенными людьми, - сказала Тараза.

- Так же, как и тлейлаксанские Господины.

- Что ты пытаешься сказать?

Одраде потерла лоб, выждав момент, чтобы пересмотреть свои мысли. Так
трудно иметь дело с отвергающей привязанность, с той, чей взгляд на мир
диктуется скрытой неугасимой яростью. В Таразе нет... нет отзывчивости,
способности сочувствовать: она способна только выразить плоть и ощущения
другого через логические построения.

- Пробуждение гхолы - это, должно быть, убийственное для него пережи-
вание, - сказала Одраде, опуская руку. - Устоять в нем может только об-
ладающий колоссальной психической устойчивостью.

- Мы предполагаем, что тлейлаксанские Господины - это нечто большее,
чем они представляются.

- А Данканы Айдахо?

- Разумеется. С чего бы еще Тирану покупать их у тлейлаксанцев одного
за другим?

Это направление спора представлялось Одраде бесцельным. Она сказала:

- Айдахо были известны преданностью Атридесам, и мы должны помнить,
что я - Атридес.

- По-твоему, верность привяжет этого гхолу к тебе?

- Особенно, после Лусиллы...

- Это может быть слишком опасным!

Одраде откинулась на угол дивана. Тараза хотела определенности. Жизни
серийных гхол - это как меланж, обладавший разным вкусом в разных усло-
виях. Откуда они могут быть уверены в своем гхоле?

- Тлейлаксанцы путаются с теми силами, которые произвели нашего Кви-
затца Хадераха, - пробормотала Тараза.

- По-твоему, именно поэтому они и хотят наши книги племенного учета?

- Да не знаю я, Дар, черт тебя побери! Разве ты не видишь, что ты на-
делала?

- По-моему, у меня не было выбора, - сказала Одраде.

Тараза изобразила холодную улыбку. Одраде играла превосходно, но ее
следовало поставить на место.

- По-твоему, я бы сделала то же самое? - спросила Тараза.

"Она так до сих пор и не видит, что со мной произошло", - подумала
Одраде. Тараза конечно ожидала, что чуткая к ее тайным пожеланиям Дар
станет действовать независимо, но размах этой независимости потряс Вер-
ховный Совет. Тараза отказывалась замечать, как она сама к этому прило-
жила руку.

- Практика, основанная на обычае, - сказала Одраде.

Эти слова поразили Таразу, словно пощечина. Только самые крепчайшая
закалка Бене Джессерит удержала ее от яростного выговора Одраде.

ПРАКТИКА, ОСНОВАННАЯ НА ОБЫЧАЕ!

Сколько раз сама Тараза обнаруживала в этом источник своего раздраже-
ния, постоянное стрекало своей тщательно сдерживаемой ярости? Одраде
часто это слышала.

А теперь Одраде цитировала саму Верховную Мать:

- Неподвижный обычай опасен. Враг может докопаться до модели, и обра-
тить это против тебя.

Эти слова Тараза произнесла с усилием:

- Это слабость, да.

- Наши враги думали, будто знают наши обычаи, - сказала Одраде. - Да-
же ты. Верховная Мать, считала, будто знаешь те пределы, внутри которых
я буду действовать. Я казалась тебе Беллондой, у которой ты знаешь зара-
нее все слова и поступки.

- Так что, мы допустили ошибку, не поставив тебя надо мной? - спроси-
ла Тараза. Она проговорила это с глубочайшей верностью долгу.

- Нет, Верховная Мать. Мы идем по деликатной тропинке, но нам обеим
видно, куда мы должны идти.