потому, что вы сами подчеркнули это слово. Хорошо, не буду настаивать на
своем вопросе. Но что сказано, то сказано. Я не могу, я не хочу брать назад
свое признание в глубокой преданности вам.
ответу. Не казните меня, ведь ваша вина несет наказание в самой себе.
Впрочем, виноват, я не хочу снова подвергать вас допросам.
чувствуя легкий укор совести, - чтобы выставить меня... бог знает в каком
свете. Я сказала так, без всякого умысла. Если это дурно с моей стороны,
прошу прощения. Но вы повторяете мои слова с умыслом, а это непростительно.
Что же касается остального, то, пожалуйста, поймите, мистер Роксмит, - мы
говорим обо всем этом в первый и последний раз.
преследовать меня. Умоляю! Не пользуйтесь своим положением в этом доме для
того, чтобы сделать мою жизнь здесь неприятной и тягостной. Умоляю вас!
Перестаньте навязывать мне свое внимание, да еще так подчеркнуто, что это
замечаю не только я, но может заметить и миссис Боффин.
мистер Роксмит, то не по вашей вине.
повода. Во всяком случае, не хотел бы подавать. Но впредь можете быть
совершенно спокойны. Что было, то прошло.
будущее, зачем же вам портить свою жизнь?
подметила странный тон, которым он произнес эти слова, и не менее странную
улыбку. Под ее взглядом улыбка эта исчезла. - Простите меня, мисс Уилфер, -
продолжал он, глядя ей в глаза, - но у вас, несомненно, есть основания,
чтобы так жестоко упрекать меня, а я их не знаю. Отсутствие великодушия и
честности? В чем же оно сказывается?
опуская глаза.
Пожалейте меня, ответьте... Ответьте, хотя бы из чувства справедливости.
него. - Разве это великодушно и честно - использовать против меня власть,
которую вам дает благосклонность мистера и миссис Боффин и ваше уменье вести
их дела!
их одобрением свое искательство, которое, как вы уже знаете, мне не нравится
и которое я решительно отвергаю!
ранило бы его в самое сердце.
было великодушно и честно поступать на должность секретаря, предвидя
заранее, что я буду жить здесь и невыгодой моего положения можно будет
воспользоваться!
Впрочем, вашей вины тут нет. Я, может быть, и заслуживаю лучшего отношения к
себе, но почему, - вам этого не дано знать.
вам дано знать, почему и как я очутилась здесь. Говорят, будто вы знаете
чуть ли не наизусть каждую строку и букву этого завещания и вообще все дела
мистера Боффина. Так неужели же вам недостаточно того, что меня оставили
кому-то в наследство точно лошадь, собаку или птицу! Неужели вы тоже решили
распоряжаться мною и строите какие-то планы на мой счет, лишь только я
перестала быть притчей во языцех и посмешищем для всего Лондона! Неужели мне
суждено на веки вечные переходить из одних рук в другие!
вы не правы!
постараюсь, чтобы мистер и миссис Боффин ничего не узнали о нашем
объяснении. С тем, в чем вы меня упрекаете, покончено навсегда, можете быть
уверены в этом.
мучительно трудно, но это следовало сделать. Если я вас обидела, простите
меня. Я неопытна в жизненных делах, немного избалована, иной раз бываю
взбалмошна, но я совсем не такая дурная, как кажется некоторым, в том числе
и вам.
своенравием и непоследовательностью, снизошла до такого признания. Оставшись
одна, она откинулась на диванные подушки и воскликнула:
дракон! - Потом поднялась, бросила на себя взгляд в зеркало и сказала,
обращаясь к своему отражению: - Ну, чего же ты надулась, дурочка! - потом
быстро прошлась по комнате и вздохнула: - Ах, если бы папа был здесь, мы бы
с ним поговорили о браках по расчету! Но, слава богу, его нет, а то я
растрепала бы ему волосы, бедняжке! - А потом она откинула в сторону свое
вышивание, швырнула следом за ним книгу, села на диван, запела какую-то
песенку, сфальшивила на первых же нотах и окончательно не сладила с ней.
Потом взял шляпу, вышел из особняка и по дороге в Холлоуэй, или не в
Холлоуэй - ему было все равно, куда идти, - набросал горы земли на могилу
Джона Гармона. Эта прогулка закончилась только на рассвете. И он так
трудился всю ночь, засыпая землей могилу Джона Гармона, что к утру над
Джоном Гармоном вырос целый Монблан. Но могильщик Джон Роксмит все еще
продолжал подбрасывать и подбрасывать землю, облегчая себе работу
погребальной песнью, а слова у нее были такие: "Завали его, придави его так,
чтобы он не встал!"
Гармона, не способствовало крепкому сну, но утром могильщик все-таки
задремал ненадолго и поднялся, окончательно утвердившись в своем решении.
Что было, то прошло, призрак не потревожит покоя мистера и миссис Боффин;
невидимый и безгласный, этот призрак помедлит еще немного около жизни,
которую он оставил, а потом навсегда покинет те пределы, где ему нет места.
случилось то, что случается со многими людьми, если они не учитывают заранее
совокупной силы всех обстоятельств, влияющих на иные жизненные положения.
Когда недоверчивость - след тяжелого детства и того пагубного, только
пагубного влияния, которое отцовские деньги и сам отец распространяли на
всех, кто так или иначе соприкасался с ними, - натолкнула его на мысль
прибегнуть к обману, это было задумано как нечто совершенно безобидное, это
было рассчитано на несколько часов или на несколько дней, это затрагивало
только девушку, которую ему навязала отцовская прихоть и которой он сам был
навязан отцовской прихотью, и, наконец, это было задумано из честных
побуждений, ради ее же блага. Если б он увидел, что брак с ним может сделать
эту девушку несчастной (потому ли, что она отдала сердце другому или по
каким-нибудь иным причинам), ему осталось бы только сказать самому себе:
"Чего же ожидать от этих роковых денег, кроме зла! Пусть лучше они
достанутся тем, кто защищал и пригревал своей дружбой меня и мою сестру!"
Когда расставленная ему ловушка так далеко продвинула его первоначальный
замысел, что на всех лондонских стенах появились полицейские объявления о
смерти Джона Гармона, он принял нежданную помощь судьбы, не подумав о том,
насколько это укрепит мистера и миссис Боффин в положении наследников. Когда
же он увидел и узнал их заново и со своей выгодной для наблюдения позиции не
обнаружил на их совести ни пятнышка, перед ним встал вопрос: "Неужели мне
надо возвращаться к жизни только для того, чтобы обездолить этих людей?"
Какое благо можно было противопоставить столь тяжкому испытанию? Он слышал
из уст самой Беллы - в тот вечер, когда пришел к ним снимать квартиру и
стоял за дверью, - что она вышла бы за него замуж лишь по расчету. С тех пор
он под видом секретаря Роксмита пытался пробудить в ней чувство к себе, и
она не только отвергла его попытки, но и пришла в негодование. Купить Беллу
в жены - позор; наказывать ее - низость, ему ли идти на это? Но, вернувшись
к жизни и приняв отцовское условие, он свершит первое, а вернувшись к жизни
и отвергнув эти условия, свершит второе.
предполагаемом убийстве запутали ни в чем не повинного человека. Надо
получить от доносчика отказ от его прежних показаний, загладить причиненное
зло и восстановить истину. Но ведь не задумай он этого обмана, невинному
человеку не сделали бы зла. Значит, все те передряги и огорчения, которых
ему стоит его обман, следует принять мужественно, как неизбежность, и не
жаловаться.
выросшая ночью над могилой Джона Гармона, поднялась еще выше.
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Мацумото Сэйте
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна