объяснить нам его.
вплотную к двум герольдам.
безнадежно смотревшему на свиток. - Вот это, господа и милостивые государи,
изображает кошку, выглядывающую из окна молочной.
как рыцарь Золотого Руна, оскорбленный таким недостойным толкованием его
рисунка, поспешил объяснить, что изображенный им герб был принят французским
королем Хильдебертом после того, как он захватил в плен Гандемара,
бургундского короля, и изображает рысь, или тигровую кошку, за решеткой, как
эмблему пленного государя, или, как пояснил рыцарь Золотого Руна на своем
техническом языке, "зверь на темном фоне за золотой решеткой, преграждающей
ему выход".
Бургундию, ее надо пересадить по другую сторону решетки - это будет вернее!
присутствующие и даже сам Карл были, видимо, смущены этой далеко не
двусмысленной остротой. - Считай за мной золотой за то, что сумел
развеселить нас в самом разгаре драмы, которая, я надеюсь, впрочем, так и
закончится шуткой.
Руна, до того учены, что вас невозможно понять. Отойдите... Эй, подвести
сюда этого негодяя!.. Послушай, знаешь ты разницу между золотом и серебром в
чем-нибудь другом, кроме монет?
замолвите за меня хоть словечко!
Людовика, мы не знаем ни одного государя, ни одного дворянина, который
решился бы так унизить благородную науку, главную опору королевского и
дворянского достоинства! Никого, за исключением одного короля, который
послал к Эдуарду Английскому своего слугу, переодетого герольдом <Этот
случай произошел в 1475 году, когда Людовик XI послал своего слугу к
английскому королю Эдуарду IV.>.
быть оправдана только при дворе, где не было герольдов, а дело было спешное
и не терпело отлагательства. Но только тот, у кого ума не больше, чем у
дикого вепря, способен вообразить, что уловка, которая могла обмануть
тупоголовых островитян, не будет раскрыта при просвещенном бургундском
дворе.
сказал герцог. - Эй, стащить его на рыночную площадь да отстегать плетьми
так, чтобы его мантия превратилась в лохмотья! Хватайте Красного Вепря! Ату
его! Ату!
охотничьих картинах работы Рубенса и Снайдерса <Рубенс и Снайдерс -
знаменитые голландские художники XVII в.>, услышав знакомые слова, которыми
герцог закончил свою речь, громко залаяли, как будто в самом деле подняли
вепря из логовища.
тон своему опасному родственнику, - уж если осел нарядился в кабанью шкуру,
я спустил бы собак, чтобы они стянули ее с его плеч!
пришлось как нельзя больше по вкусу. - Так мы и сделаем!.. Спустим собак!..
Иси, Тол-бот! Иси, Бомон!.. Мы погоним его от дверей замка к восточным
воротам, - Надеюсь по крайней мере, что ваша светлость поступите со мной как
с красным зверем и дадите мне сколько-нибудь форы? - сказал несчастный
герольд, стараясь сохранить присутствие духа.
льготы, - ответил герцог. - Но так и быть, я прикажу дать тебе шестьдесят
ярдов вперед, хотя бы за твою беспримерную дерзость... Скорее, господа, идем
смотреть травлю!
устремились вслед за двумя государями, спешившими насладиться
"человеколюбивой" забавой, придуманной королем Людовиком. Охота удалась на
славу. Подгоняемый страхом и десятком разъяренных собак, которые неслись за
ним по пятам под звуки рогов и крики охотников. Красный Вепрь летел как
ветер, и, если бы ему не мешала герольдская мантия, самая неудобная для бега
одежда, очень возможно, что ему удалось бы спастись. Раза два он очень ловко
увернулся от собак, чем заслужил громкое одобрение зрителей. Но никому, даже
самому Карлу, эта травля не доставила такого удовольствия, как королю
Людовику, который, отчасти из политических соображений, отчасти потому, что
всегда любил смотреть на человеческие страдания, если они выражались в
смешной форме, хохотал до слез и даже схватился за горностаевую мантию
своего врага, словно совсем обессилел от смеха. А герцог, не менее его
восхищенный интересным зрелищем, в забывчивости положил руку ему на плечо,
выказывая этим доверие и расположение, которое резко противоречило
отношениям, установившимся между ними в последние дни.
могли спасти его от зубов преследователей: псы нагнали его, повалили и
непременно разорвали бы на куски, если бы герцог не крикнул, чтоб их
отозвали.
жизнь!
была сосворена, и люди погнались за остальными псами, разбежавшимися по
улицам и с торжеством уносившими в зубах клочки герольдской мантии, которую
не в добрый час нацепил на себя несчастный посланец.
глазами, чтобы замечать, что делалось у него за спиной, Оливье проскользнул
к королю Людовику и шепнул ему на ухо:
герцогом.
говорят.
выступил вперед и, отвесив низкий поклон королю и герцогу, сказал своим
обычным грубым тоном:
принадлежит мне, и я ее требую... Негодяй отмечен моей печатью: на плече у
него выжжена лилия, как вы сами можете убедиться. Это известный разбойник,
убивавший подданных его величества, грабивший церкви, насиловавший девушек,
стрелявший дичь в королевских парках...
моему царственному кузену... Что прикажете с ним делать, ваше величество?
урок геральдики, в которой он оказался таким круглым невеждой. Я объясню ему
на практике значение креста с привешенной к нему петлей.
пусть пройдет этот урок под руководством вашего кума Тристана Отшельника, он
ведь у вас на этот счет настоящий профессор! - подхватил герцог и разразился
резким хохотом, довольный своей остротой.
ласково взглянул на него и сказал:
тебя таким же честным монархом! Я до сих пор не могу забыть того времени,
когда мы, бывало, так веселились вдвоем.
согласиться на все условия, какие вы сочтете возможным поставить мне в моем
теперешнем положении, не позоря себя перед всем христианским миром, и
поклянусь соблюдать их над священной реликвией, которую я всегда ношу на
себе: это кусочек животворящего креста господня.
цепочке того же металла, который он носил на груди, благоговейно приложился
к нему и продолжал:
святыней. Справедливая рука провидения всегда карала такой грех до истечения
одного года.
Бургундию, и вскоре после того подослали ко мне этого бастарда Рюбампре,
чтобы убить меня или похитить, - заметил герцог.
Людовик. - К тому же даю вам слово, что вы ошибаетесь! Тогда я клялся вам
совсем не на этом, а на другом куске животворящего креста, который был
прислан мне турецким султаном и, вероятно, потерял часть своей силы
вследствие долгого пребывания у неверных. Да, наконец, разве тогда, меньше
чем через год, не разразилась междоусобная война? Разве бургундская армия в
союзе со всеми великими вассалами Франции не стояла лагерем в Сен-Дени и
разве я не был принужден уступить Нормандию моему брату? Нет, храни меня
господь впредь от ложных клятв!
получили хороший урок и будете впредь лучше держать свое слово. А теперь
ответьте мне прямо, без уверток: исполните вы ваше обещание и пойдете со
мной, чтобы наказать этого убийцу, де ла Марка, и жителей Льежа?
ответил Людовик.
герцог. - Достаточно будет присутствия в моем войске вашей шотландской
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Браун Дэн
Акунин Борис
Корнев Павел