Чтение 91–й страницы книги ~Сорок пять~

руку, как человек, который вот-вот проснется.

Шико стал осматриваться - нет ли какого отверстия, через которое он
благодаря своим длинным ногам и сильным рукам мог бы выбраться наружу, не
воспользовавшись дверью.

Наконец он заметил то, что искал. Это было одно из тех сводчатых окон,
которые называются импостами. Оно оставалось все время открытым, то ли для
доступа свежего воздуха, то ли потому, что король Наваррский, хозяин не
слишком рачительный, не позаботился о том, чтобы вставить стекла.

Шико ощупал стену, соображая при этом, на каком расстоянии друг от друга
находятся выступы, и, воспользовавшись ими как опорой для ног, поднялся к
окну, словно по ступенькам. Нашим читателям известны его подвижность и
ловкость - он сделал это, произведя не больше шума, чем сухой лист, шуршащий
о стену под дуновением осеннего ветра.

Но импост оказался непомерно узким - эллипс его не соответствовал животу
и плечам Шико, несмотря на то что живота, можно сказать, вовсе не было, а
плечи, гибкие, словно кошачьи лопатки, как бы вдавливались в туловище,
исчезали в нем, чтобы занимать как можно меньше места.

Поэтому, когда Шико просунул в окошко голову и одно плечо и оторвал ногу
от последнего выступа стены, он оказался повисшим между небом и землей, не
имея возможности податься ни вперед, ни назад.

Он принялся вертеться и извиваться, но для начала только разорвал куртку
и наделал себе ссадин. Положение усугублялось тем, что рукоять шпаги никак
не проходила, образовав внутреннюю зацепку, благодаря которой Шико совсем
застрял в раме импоста. Шико собрал все свои силы, все свое терпенье, всю
свою ловкость, пытаясь расстегнуть пряжку на перевязи, но как раз именно на
пряжку-то он и навалился всей грудью. Ему пришлось прибегнуть к другому
маневру, под конец он сумел запустить руку за спину и вытащить шпагу из
ножен. Когда она была вытащена, оказалось делом уже более легким, вертя ею
то под тем углом, то под этим, устроить скважину, через которую могла пройти
рукоятка. Шпага первая упала за окно, зазвенев на каменных плитах. Шико,
проскользнув в окошко, словно угорь, последовал за своей шпагой; чтобы
ослабить силу удара, он при падении обеими руками уперся в землю.

Вся эта борьба человека с железными челюстями импоста не могла пройти
совсем бесшумно: поднимаясь с земли, Шико очутился лицом к лицу с каким-то
солдатом.

- Ах, боже ты мой, уж не расшиблись ли вы, господин Шико? - спросил тот,
протягивая Шико для опоры конец своей алебарды.

"Опять!" - подумал Шико.

Однако, тронутый вниманием этого человека, он ответил:

- Нет, друг мой, нисколько.

- Какое счастье, - сказал солдат. - Пари держу, что никто другой не
выкинул бы подобной штуки, не раскроив себе черепа. Право же, только вам это
могло удаться, господин Шико.

- Но откуда, черт побери, знаешь ты мое имя? - с удивлением спросил Шико,
все еще пытаясь двинуться дальше.

- Я видел вас сегодня во дворце и еще даже спросил: "Кто этот, видимо,
знатный дворянин, который беседует с королем?" Мне и ответили: "Это господин
Шико". Потому я и знаю.

- Очень любезно с твоей стороны, - сказал Шико, - но я очень тороплюсь,
друг мой, и с твоего позволения...

- Но из дворца ночью не выходят. На этот счет есть строгое распоряжение.

- Сам видишь, что выходят, - я же вышел.

- Понимаю, это, конечно, основание. Но...

- Но?

- Вы возвратитесь, вот и все, господин Шико.

- Ну, нет!

- Как так - нет?

- Во всяком случае, не тем же путем. Очень уж он неудобный.

- Будь я не солдат, а офицер, я бы спросил вас, почему вы вышли таким
способом, но это не мое дело. Мое дело - чтобы вы возвратились. И потому -
возвращайтесь, господин Шико, прошу вас.

И солдат произнес эту свою просьбу так выразительно, с такой силой
убежденья, что Шико был тронут. Поэтому он порылся в кармане и извлек оттуда
десять пистолей.

- Ты, друг мой, наверно, хороший хозяин, - сказал он солдату, - и
понимаешь, что раз мое платье так пострадало от того, что я лез через это
окно, ему придется еще хуже, если я полезу обратно. Оно превратится в
лохмотья, и мне придется идти почти голым, что выглядело бы крайне
непристойно при дворе, где столько молодых и хорошеньких женщин, начиная с
самой королевы. Пропусти меня поэтому, друг мой, дай мне сходить к портному.

И он сунул ему в руку десять пистолей.

- Тогда проходите поскорей, господин Шико, поскорей. - И солдат положил
деньги в карман.

Шико очутился на улице и начал искать верное направление. Идя ко дворцу,
он прошел через весь город. Теперь ему надо было двинуться в противоположную
сторону, раз он намеревался выйти из ворот, противоположных тем, в которые
вошел. Вот и все.

Ночь, лунная и безоблачная, не слишком способствовала побегу. Шико
пожалел о славных ночных туманах Франции, благодаря которым в такой час на
улицах Парижа прохожие и на расстоянии четырех шагов не различали друг
друга. Вдобавок его подбитые гвоздями сапоги звенели на булыжниках мостовой,
как лошадиные подковы.

Злополучный посол не успел обогнуть угла улицы, как ему повстречался
патруль.

Он первый остановился, рассудив, что, если попытается укрыться где-нибудь
или прорваться вперед, это вызовет подозрения.

- Добрый вечер, господин Шико, - сказал командир патруля, в знак
приветствия сделав шпагой на караул, - не разрешите ли проводить вас до
дворца? У вас такой вид, словно вы заблудились и ищете дорогу.

- Что такое, оказывается, здесь меня все знают? - прошептал Шико. - Черт
возьми, это странно!

Затем он произнес вслух самым непринужденным тоном:

- Вы ошиблись, корнет, я направляюсь не во дворец.

- Напрасно, господин Шико, - внушительно заметил офицер.

- А почему, сударь мой?

- Потому что весьма строгий указ запрещает жителям Нерака выходить по
ночам без особого разрешения и без фонаря - разве что по какой-нибудь
неотложной надобности.

- Извините, сударь, - сказал Шико, - но на меня этот указ
распространяться не может.

- А почему?

- Я не житель Нерака.

- Да, но сейчас-то вы находитесь в Нераке... Житель - означает не
гражданин такого-то города, а просто живущий в таком-то городе. Вы же не
станете отрицать, что живете в Нераке, раз я встречаю вас на улицах Нерака.

- Вы, сударь, рассуждаете логично. Но я, к сожалению, тороплюсь.
Допустите же небольшое нарушение правил и дайте мне пройти.

- Да вы заблудитесь, господин Шико: Нерак полон извилистых переулков, вы
упадете в какую-нибудь зловонную яму. Без проводников вам не обойтись.
Разрешите же троим из моих людей провести вас до дворца.

- Но я же сказал вам, что вовсе не иду во дворец.

- Куда же в таком случае?

- По ночам у меня бессонница, и я обычно прогуливаюсь. Нерак
очаровательный город, полный, как мне показалось, всяких неожиданностей. Я
хочу осмотреть его, ознакомиться с ним.

- Вас проведут куда вам будет угодно, господин Шико. Эй, ребята, кто
пойдет?

- Умоляю вас, сударь, не лишайте меня всей прелести прогулки: я люблю
ходить один.

- Вас, чего доброго, убьют грабители.

- Я при шпаге.

- Да, правда, я и не заметил. Тогда вас задержит прево за то, что вы
вооружены.

Шико увидел, что никаким окольным путем ничего не добьешься. Он отвел
офицера в сторону.

- Послушайте, сударь, - сказал он, - вы молоды, привлекательны, вы
знаете, что такое любовь, этот самовластный тиран.

- Разумеется, господин Шико, разумеется.

- Так вот, любовь сжигает меня, корнет. Мне надо повидать одну даму.

- Где именно?

- В одном квартале.

- Молодая?

- Двадцать три года.

- Красивая?

- Как сама Венера.

- Поздравляю вас, господин Шико.

- Так, значит, вы меня пропустите?

- Что же делать, надобность, видимо, неотложная?

- Вот именно, неотложная, сударь.

- Проходите.

- Но один, не так ли? Вы понимаете, я же не могу скомпрометировать?..

- Ну, конечно же!.. Проходите, господин Шико, проходите.

- Вы любезнейший человек, корнет.

- Помилуйте, сударь!

- Нет, черти полосатые, это благородная черта. Но откуда вы меня знаете?

- Я видел вас во дворце, в обществе короля.

"Вот что значит маленький город! - подумал Шико. - Если бы в Париже меня
так же хорошо знали, сколько раз у меня уже была бы продырявлена не куртка,
а сама шкура!"

И он пожал руку молодому офицеру, который спросил: