когда кража совершалась почтенной особой. Жув, выслеживавший графиню,
давно уже поделился с ним своими подозрениями. Поэтому Бурдонкль ничуть не
удивился, когда инспектор в двух словах сообщил ему о происшедшем;
впрочем, ему приходилось быть свидетелем стольких необычайных случаев, что
он считал женщину способной на все, когда ее охватывает бешеная страсть к
тряпкам. Ему было известно, что совершившая кражу дама - знакомая хозяина;
поэтому он обратился к ней в изысканно вежливых выражениях:
подумайте, до чего вас может довести такая безрассудная страсть! Ну что,
если бы кто-нибудь другой увидел, как вы прятали кружева...
принимает? Она - графиня де Бов; ее муж, главный инспектор конских
заводов, принят при дворе.
имею честь знать вас. Благоволите прежде всего возвратить кружева, которые
находятся у вас...
прекрасна в своем возмущении и даже расплакалась, как светская дама,
которую оскорбляют. Всякий другой на его месте поколебался бы, боясь
ошибки, тем более что графиня грозила обратиться в суд с жалобой на
нанесенное ей оскорбление.
выведенный из терпения. - Если так, то вас сейчас обыщут.
репутацию вашей фирмы.
сообщил Бурдонклю, что дочь дамы, сопровождавшая ее и оставленная на
свободе, не отходит от дверей, и спросил, не задержать ли и ее, хотя он не
заметил, чтобы она что-нибудь взяла. Бурдонкль, неизменно корректный,
решил, что из моральных соображений не следует вводить девушку в комнату,
чтобы матери не пришлось краснеть перед дочерью. Мужчины удалились в
соседнее помещение, а тем временем продавщицы принялись обыскивать графиню
и даже заставили ее снять платье, чтобы осмотреть бюст и бедра. Кроме
спрятанных в рукава воланов алансонскнх кружев, которых оказалось
двенадцать метров по тысяче франков за метр, они нашли у нее на груди
новый носовой платочек, веер и галстук, измятые и теплые, - всего тысяч на
четырнадцать. Г-жа де Бов, охваченная бешеной, неодолимой страстью,
воровала таким образом уже целый год. Припадки усиливались, приобретали
все более серьезный характер, окрашиваясь каким-то сладострастием,
удовлетворения которого требовало все ее существо; она теряла всякое
благоразумие и предавалась воровству с наслаждением тем более острым, что
рисковала на глазах у всех своим именем, своей честью и высоким положением
мужа. И даже теперь, когда тот разрешил ей опустошать ящики своего стола,
она продолжала воровать, хотя карманы у нее и были набиты деньгами; она
воровала ради воровства, как любят ради любви; ее подстрекало необузданное
желание, она была во власти душевного недуга, который развился у нее на
почве ненасытного стремления к роскоши, в свое время внушенного ей
необоримыми, грубыми соблазнами больших магазинов.
Клянусь вам, мне подкинули эти кружева!
застегнуто; теперь она плакала от бешенства. Бурдонкль отослал продавщиц и
опять заговорил спокойным тоном:
происшествие. Но сперва вы должны подписать бумагу следующего содержания:
"Я украла в "Дамском счастье" такие-то кружева..." Перечислите их и
поставьте дату... Впрочем, я верну вам этот документ, как только вы
принесете мне две тысячи франков на бедных.
пошлю за полицейским.
захлебываясь, кричала, что бессовестно со стороны мужчины так мучить
женщину. Куда делась красота Юноны и гордая осанка этой величественной
женщины? Перед служащими стояла разъяренная базарная торговка. Потом она
пыталась их умилостивить, умоляла во имя их матерей, говорила, что готова
ползать перед ними на коленях. Но они оставались невозмутимыми, давно
привыкнув к подобным сценам. Тогда она неожиданно села за стол и принялась
писать дрожащей рукой. Перо брызгало, слова "я украла", выведенные с
бешеным нажимом, едва не прорвали тонкой бумаги, а она повторяла
сдавленным голосом:
говоря:
скорее умрут, чем подпишут, потом в большинстве случаев забывают взять
обратно эти предосудительные записочки... Во всяком случае, документ будет
лежать в сохранности, и вы в любую минуту можете изъять его. Вы сами
решите, стоит ли он двух тысяч франков.
надменность: она поняла, что уже расплатилась за свой проступок.
уволить Делоша: этот приказчик слишком глуп, вечно дает обворовывать себя
и никогда не будет пользоваться авторитетом у покупательниц. Г-жа де Бов
повторила свой вопрос, и они отпустили ее простым кивком головы. Она
бросила на них взгляд убийцы, с трудом сдерживая поток бранных слов,
которые душили ее.
дверь.
происходит, она была вне себя от волнения; она видела, как Жув вышел
оттуда и скоро возвратился в сопровождении двух приказчиц; ей уже
мерещились жандармы, уголовный суд, тюрьма. Но вдруг она остолбенела:
перед ней стоял Валаньоск. Она была замужем только месяц, и его обращение
на "ты" все еще смущало ее; он засыпал жену вопросами, удивляясь ее
расстроенному виду.
тобой?
отчаянии прошептала:
одутловатое лицо жены, похожее на бледную маску.
при мысли, что она была сообщницей.
Валаньоск с минуту стоял неподвижно. Что делать? Он хотел было войти в
кабинет Бурдонкля, как вдруг заметил проходившего по галерее Муре.
Валаньоск велел жене подождать его и, схватив своего старого товарища за
руку, задыхаясь от волнения, в нескольких словах изложил ему суть дела.
Муре поспешил отвести его к себе в кабинет и успокоил насчет возможных
последствий. Он уверял, что Валаньоску незачем вмешиваться, и рассказал,
как, по всей вероятности, это окончится; сам Муре, казалось, вовсе не был
взволнован этой кражей и как будто уже давно ее предвидел. Но Валаньоск,
хоть и перестал опасаться немедленного ареста, не мог так равнодушно
отнестись к происшествию. Он откинулся в глубоком кресле и, вновь обретя
способность рассуждать, стал жаловаться на свою участь. Возможно ли? Он
вошел в семью воровок! Дурацкий брак, который он заключил на скорую руку,
из симпатии к графу! Глубоко пораженный этим ребяческим порывом, Муре
наблюдал, как плачет его друг, и вспоминал его былые пессимистические
разглагольствования. Ему приходилось столько раз выслушивать рассуждения
Валаньоска о конечном ничтожестве жизни, в которой забавно одно только
зло! И, желая отвлечь приятеля, Муре начал было советовать ему тоном
дружеской шутки держаться своего хваленого равнодушия. Но Валаньоск вдруг
вскипел: его недавние теории были уже скомпрометированы в его же
собственных глазах, а буржуазное воспитание внушало ему благородный гнев
против тещи. Как только на него обрушивалось какое-нибудь испытание, самые
обычные невзгоды, над которыми он раньше холодно подтрунивал, этот
хвастливый скептик падал духом и окончательно терялся. Это чудовищно!
Честь его рода втоптана в грязь! Весь мир, казалось, должен рухнуть!
приятеля. - Я не стану уверять тебя, что все в мире ерунда, раз сейчас это
не может тебя утешить. Но мне кажется, ты должен пойти и предложить руку
госпоже де Бов - это куда лучше, чем поднимать скандал... Подумай! Ведь ты
же сам проповедовал равнодушие и презрение к царящей в мире подлости.
простодушно воскликнул Валаньоск.
галерею в тот самый момент, когда г-жа де Бов выходила от Бурдонкля. Она
величественно приняла руку зятя, и Муре, почтительно раскланиваясь с ней,
услыхал, как она сказала:
толпе.
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Кервуд Оливер Дж.
Шилова Юлия