сказала миссис Морел.
Доктор придет не раньше одиннадцати.
бронхит. Мать ходила бледная как смерть и очень худенькая. Обычно она
сидела и смотрела на сына, а потом устремляла взгляд в пространство.
Что-то было между ними, о чем ни он, ни она не смели заговорить. Его
навестила Клара. И после он сказал матери:
опять смог ходить на службу, но теперь что-то постоянно терзало его душу,
и тошно ему было. Он пошел к Кларе, но, похоже, ее и не увидел. Ему не
работалось. Они с матерью как будто даже стали избегать друг друга. Встала
между ними какая-то тайна, и это невозможно было вынести. Пол не отдавал
себе в этом отчета. Знал только, что жизнь его выбита из колеи, того гляди
разобьется вдребезги.
для него не существует. Даже приходя к ней, он ее словно не замечал;
постоянно мысли его где-то витали. Она чувствовала, она хватается за него,
а он где-то далеко. Ее это мучило, и она мучила его. Целый месяц она
держала его на расстоянии. Он ее возненавидел, и однако, против воли его
тянуло к ней. По большей части он проводил время в мужской компании в
кабачке "У Джорджа" или в "Белой лошади". Мать прихварывала, была
сдержанна, тиха, сумрачна. Что-то в ней страшило Пола, он не осмеливался
на нее смотреть. Глаза ее, казалось, потемнели, на бледном лице еще
отчетливей проступила желтизна; но хоть и с трудом, она все еще хлопотала
по хозяйству.
приятелем Ньютоном. Тот был большой, веселый и притом немного пройдоха.
Пол сказал, что матери хорошо бы погостить недельку в Шеффилде у Энни.
Может, перемена обстановки пойдет ей на пользу. Миссис Морел побывала в
Ноттингеме у доктора. Он сказал, что у нее не в порядке сердце и
пищеварение. Ехать в Шеффилд ей не хотелось, но она согласилась; она
теперь делала все, чего хотел сын. Пол пообещал на пятый день приехать
следом за нею к Энни и побыть там до окончания праздника. Так и
договорились.
поцеловал мать, она была оживлена. Уже на станции Пол забыл про все
заботы. Четыре дня выдались безоблачные - ни единой тревоги, ни единой
мысли. Молодые люди просто жили в свое удовольствие. Пола словно
подменили. Ничего не осталось от него прежнего - не тревожили ни Клара, ни
Мириам, ни мать. Он всем им писал, матери письма самые длинные, но
веселые, читая их, она всякий раз смеялась. Сын прекрасно проводил время,
как и положено молодому человеку в таком месте, как Блэкпул. Но в глубине
души затаилась некая тень.
в Шеффилде. Один день с ними проведет и Ньютон. Поезд опаздывал. С
шутками, смехом, зажав в зубах трубки, молодые люди вскочили со своими
чемоданами в трамвайный вагон. Пол купил матери воротничок из настоящих
кружев, вот станет она носить обновку и можно будет ее за это
поддразнивать.
Пол весело взбежал на крыльцо. Он надеялся, что мать, смеясь, встретит его
в прихожей, но дверь отворила Энни. Казалось, она ему не рада. На миг он
замер в смятении. Энни подставила ему щеку.
него в душе и все объяла тень. Он поставил чемодан и кинулся вверх по
лестнице. Несмело отворил дверь. Мать сидела в постели в темно-розовом
халате. Она посмотрела на сына робко, с мольбой, будто стыдясь самой себя.
Мертвенная бледность разлита была по ее лицу.
сквозь мучительные рыдания повторял:
боли.
рыдал, и каждая клеточка его тела болью отзывалась на эти слезы. Наконец
он затих, но поднять голову не решался.
- Ты не беспокойся. Она появилась... эта шишка... уже давно.
рыдания.
она сказала? Да, заверял он себя, так и есть. А меж тем плотью своей и
кровью он с первой минуты в точности знал, что это такое. Он сел на
кровать, взял мать за руку. Всю жизнь у нее было одно-единственное кольцо
- обручальное.
паникер.
себе.
силу. Ньютон очень ему сочувствовал.
отправили с каким-то поручением.
страдал! - воскликнула она. - Леонард как сумасшедший кинулся за доктором
Анселом, а когда мама добралась до кровати, она сказала: "Энни, погляди, у
меня на боку шишка. Что это, а?" Я как посмотрела, думала, сейчас упаду.
Представляешь, Пол, огромная, как два моих кулака. Я говорю: "Боже
милостивый, ма, когда ж она выросла?" А мама мне: "Она у меня
давным-давно, детка". Я думала, я умру. Пол, честное слово. Боли мучили ее
дома сколько месяцев, и никто за ней не ухаживал.
говорила, - сказал он.
к доктору. То был проницательный и славный человек.
медленно сказал он, - и, возможно, ее удастся вылущить.
Джеймсон в Ноттингеме ничего такого не обнаружил? Мать часто у него
бывала, и он лечил ее сердце и расстройство пищеварения.
врач.