пушка!.. Сделаешь? Сделаешь?..
- Все сделай"! Видит Бог, нет того на свете, чего бы
не сделал. На смерть пойду - только скажи...
Она не шепнула, а как будто вздохнула чуть слышным
вздохом:
- Вернись к отцу!
И опять, как давеча, сердце у него замерло от ужаса.
Почудилось, что из-под нежной руки тянется и хватает
его за сердце железная рука батюшки. "Лжет!"- блес-
нуло в нем, как молния. "Пусть лжет, только бы любила!"-
прибавил он с беспечностью.
- Тошно мне,- продолжала она,- ох, смерть моя,
тошнехонько - во грехе с тобой да в беззаконьи жить!
Не хочу быть девкой зазорною, хочу быть женою честною
пред людьми и пред Богом! Говоришь: и ныне-де я тебе
все равно что жена. Да полно, какая жена? Венчали
вокруг ели, а черти пели. И мальчик-то наш, Селебеный,
приблудным родится. А как вернешься к отцу, так и же-
нишься. И Толстой говорит: пусть-де царевич предложит
батюшке, что вернется, когда позволят жениться; а ба-
тюшка, говорит, еще и рад сему будет, только б-де он, ца-
ревич, от царства отрекся да жил в деревнях на покое.
Что-де на рабе жениться, что клобук одеть - едино -
не бывать ему же царем. А мне-то, светик мой, Алешенька,
только того и надобно. Боюсь я, ох, родненький, царства-то
я пуще всего и боюсь! Как станешь царем - не до меня
тебе будет. Голова кругом пойдет. Царям любить некогда.
Не хочу быть царицей постылою, хочу быть любонькой
твоею вечною! Любовь моя - царство мое! Уедем в де-
ревни, либо в Порецкое, либо в Рождествено, будем в
тишине да в покое жить, я да ты, да Селебеный - ни до
чего нам дела не будет... Ох, сердце мое, жизнь моя, ра-
дость моя!.. Аль не хочешь? Не сделаешь... Аль царства
жаль?..
- Что спрашиваешь, маменька? Сама знаешь-сде-
лаю...
- Вернешься к отцу?
- Вернусь.
Ему казалось, что теперь происходит обратное тому,
что произошло между ними когда-то: уже не он - ею, а
она овладевала им силою; ее поцелуи подобны были ра-
нам, ее ласки - убийству.
Вдруг она вся замерла, тихонько его отстраняя, от-
талкивая и вздохнула опять чуть слышным вздохом:
- Клянись!
Он колебался, как самоубийца в последнюю минуту,
когда уже занес над собою нож. Но все-таки сказал:
- Богом клянусь!
Она потушила свечу и обняла его всего одной беско-
нечною ласкою, глубокою и страшною как смерть.
Ему казалось, что он летит с нею, ведьмою, белою
дьяволицей, в бездонную тьму на крыльях урагана.
Он знал, что это - погибель, конец всему, и рад был
концу.
На следующий день, 3 октября. Толстой писал царю
в Петербург:
"Всемилостивейший Государь!
Сим нашим всеподданнейшим доносим, что сын вашего
величества, его высочество государь царевич Алексей
Петрович изволил нам сего числа объявить свое намере-
ние: оставя все прежние противления, повинуется указу
вашего величества и к вам в С.-Питербурх едет беспре-
кословно с нами, о чем изволил к вашему величеству са-
моручно писать и оное письмо изволил нам отдать неза-
печатанное, чтобы его к вашему величеству под своим ку-
вертом послали, с которого при сем копия приложена,
а оригинальное мы оставили у себя, опасаясь при сем слу-
чае отпустить. Изволит предлагать токмо две кондиции:
первая: дабы ему жить в его деревнях, которые близ С.-Пи-
тербурха; а другая: чтоб ему жениться на той девке, кото-
рая ныне при нем. И когда мы его сначала склоняли, чтобы
к вашему величеству поехал, он без того и мыслить не
хотел, ежели вышеписанные кондиции ему позволены не
будут. Зело, государь, стужает, чтобы мы ему исходатай-
ствовали от вашего величества позволения обвенчаться с
тою девкою, не доезжая до С.-Питербурха. И хотя сии
государственные кондиции паче меры тягостны, однакож,
я и без указу осмелился на них позволить словесно. О сем
я вашему величеству мое слабое мнение доношу: ежели
нет в том какой противности,- чтоб ему на то позволить,
для того, что он тем весьма покажет себя во весь свет,
какого он состояния, еже не от какой обиды ушел, токмо
для той девки; другое, что цесаря весьма огорчит, и он
уже никогда ему ни в чем верить не будет; третье, что
уже отнимется опасность о его пристойной женитьбе к
доброму свойству, от чего еще и здесь не безопасно. И еже-
ли на то позволишь, государь,- изволил бы ко мне в
письме своем, при других делах, о том написать, чтоб я
ему мог показать, а не отдать. А ежели ваше величество
изволит рассудить, что непристойно тому быть, то не бла-
говолишь ли его токмо ныне милостиво обнадежить, что
может то сделаться не в чужом, но в нашем государстве,
чтоб он, будучи тем обнадежен, не мыслил чего иного и
ехал к вам без всякого сумнения. И благоволи, государь,
о возвращении к вам сына вашего содержать несколько
времени секретно для того: когда сие разгласится, то не
безопасно, дабы кто-либо, кому то есть противно, не напи-
сал к нему какого соблазна, от чего (сохрани Боже!) мо-
жет, устрашась, переменить свое намерение. Также, госу-
дарь, благоволи прислать ко мне указ к командирам войск
своих, ежели которые обретаются на том пути, которым
поедем, буде понадобится конвой, чтоб дали.
Мы уповаем выехать из Неаполя сего октября в 6,
или конечно в 7 день. Однакож, царевич изволит прежде
съездить в Бар, видеть мощи св. Николая, куда и мы с ним
поедем. К тому же дороги в горах безмерно злые, и хотя
б, нигде не медля, ехать, но поспешить невозможно. А оная
девка ныне брюхата уже четвертый, аль пятый месяц,
и сия причина путь наш продолжить может, понеже он
для нее скоро не поедет: ибо невозможно описать, как ее
любит и какое об ней попечение имеет.
И так, с рабскою покорностью и высоким решпектом
всеподданнейше пребываем
Петр Толстой
P. S. А когда, государь, благоволит Бог мне быть в
С.-Питербурхе, уже безопасно буду хвалить Италию и
штрафу за то пить не буду, понеже не токмо действи-
тельный поход, но и одно намерение быть в Италии добрый
эффект вашему величеству и всему Российскому государ-
ству принесло".
Он писал также резиденту Веселовскому в Вену:
"Содержите все в высшем секрете, из опасения чтобы
какой дьявол не написал к царевичу и не устрашил бы его
от поездки. Какие в сем деле чинились трудности, одному
Богу известно!
О наших чудесах истинно описать не могу".
Петр Андреевич сидел ночью один в своих покоях в
гостинице Трех Королей за письменным столом перед
свечкою.
Окончив письмо государю и сняв копию с письма ца-