в памяти, была такая: "Почему я не слышал разрыва?" Свист стремительно
приближающейся мины еще стоял в ушах. Если она не была инертной, начиненной
песком, или не имела взрывателя, я обязательно должен был услышать ее
разрыв. А я не услышал. Зато видел вспышку.
от разрыва мины? Неясно. Разрыва я мог не слышать или не помнить по двум
причинам: либо меня так глушануло этим самым разрывом, что начисто все
отшибло, либо, когда мина разорвалась, меня унесло из этого района земного
шара. Попозже меня вдруг пронзил третий, совсем уж неприятный вариант: а
что, если вообще меня... того? Когда-то, помнится, в детдоме еще, на вечере,
посвященном памяти павших в Великой Отечественной войне, я читал одно
стихотворение, где были такие слова: "Я не слышал разрыва, я не видел той
вспышки..." Рифмовалось это с чем-то вроде "и ни дна, ни покрышки", кажется.
Вспышку-то я видел, а вот разрыва не слышал. Стихотворение я, конечно, уже
не помнил, автора забыл и даже название мог перепутать, но вроде бы оно
называлось "Я убит подо Ржевом". Ясно, что, хоть оно и писалось от первого
лица, самого автора под Ржевом не убили, поэтому он мог и не очень точно
представить себе, что происходит, когда человека убивает мина или там
снаряд. И опять-таки этот товарищ, воспитанный в условиях доминирующего
атеизма, мог как-то обойти вниманием тот гипотетический факт, что после, так
сказать, "биологической смерти" естественной материальной основы может быть
что-то еще, кроме темноты, тишины и прочего "ни дна, ни покрышки".
сделать. Хотя бы для того, чтобы проверить, есть они у меня, эти глаза, или
их, допустим, вышибло взрывом мины. Не могу сказать, что обнаружить
отсутствие глаз или зрения было бы для меня приятной неожиданностью, но,
пожалуй, я куда больше боялся увидеть ими некоторые картинки, которые
сложились как-то спонтанно у меня в мозгу. Например, очень неприятно было бы
увидеть склонившегося надо мной Васю, который скажет: "Вы только не
волнуйтесь, но, по-моему, у вас обе ноги оторваны..." Или Ваню с Валетом,
которые четко доложат: "Ваше положение безнадежно. Время доставки в
стационар упущено. Исходя из соображений гуманности, приняли решение вас
добить". Правда, никакой боли я не чувствовал, но хорошо знал, что это вовсе
не показатель невредимости. Майку Атвуду, когда его при ядерном взрыве
балкой перешибло, тоже больно не было, хотя у него тогда уже полтела
сгорело. Кто-то мне говорил, что при сильном шоке боль не чувствуют. Очень
весело, верно?
могли увидеть живописную щербатую рожу Латифа и услышать веселенькое:
"Привет! Как дела, командор? Сичас немножко кишка пускать будем!" Вдвойне
обиднее, если тебя, целого и невредимого, сцапают бойцы покойного Ахмада
(теперь у них небось уже Хамид в роли начальника утвердился) и начнут эту
твою целость-невредимость нарушать. Восток - дело тонкое, но обычаи там ой
какие суровые!
тьфу-тьфу! - везучести в общем и целом был готов морально. То есть знал, что
с возможностью поиметь такие неприятности мне при моем образе жизни надо
считаться всерьез. Но было и такое, что вызывало страх самой непознанностью.
трехметрового роста или какой-нибудь "зеленый еж" с иголками-молниями? И
скажет, к примеру, с легкой укоризной:
гуманоид, блин, недоразвитый? А ну, пошли на тарелку, поговорим,
разберемся!" Смешно? А вот ни хрена смешного!..
есть там, откуда еще никто, по данным японской разведки, не возвращался. И
соответственно, никто не мог рассказать, что именно и в какой
последовательности там происходит. Как проводится селекция, подбор и
расстановка кадров? Какие бывают меры поощрения и взыскания, как выглядят
места расквартирования, допустим, или там заключения? Да и насчет внешнего
облика тамошнего постоянного состава, прямо скажем, мнения разные...
обществе, согласно сведениям средств массовой информации, вроде бы росло и
ширилось духовное возрождение, практические дела заметной части этого
общества были такие, будто они свято верили в то, что религия есть опиум для
народа. Еще одна и тоже не самая малая часть общества считала, что,
возможно, Бог и есть, а возможно, и нет, но, с точки зрения профилактики,
лучше, совершив грешок, покаяться. По аналогии с тем случаем, когда трахнув
какую-нибудь проститутку без индивидуальных средств защиты, спокойнее
добежать до ночного кожвенпрофилактория и прививочку сделать. Сам, помнится,
спихнув в кочегарку очередного гуманоида, иной раз шел во храм и ставил
свечечку за упокой, прося Господа не вламывать мне, когда придет час, на всю
катушку. Уж очень неприятно было видеть, как живой человек корчится на
доске, прикрученный проволокой, как у него волосы сгорают и глаза
лопаются... И невольно вспоминалось о том, какие меры применяют к нехорошим
людям по приговору Божьего суда. Вечное прожаривание в адском пламени как-то
не вдохновляло.
чтобы религия все-таки оставалась опиумом, и больше ничем конкретным. И
одновременно ужас как страшно было бы убедиться в обратном.
находился в руинах глинобитного домишки.
что пролом в противоположной от меня стене расширился, а на земляном полу
прибавилось глиняно-каменных обломков. Ваня и Валет сидели на этом полу в
позе лотоса и не то занимались медитацией, не то отходили от контузии. Но в
том, что они были живы, я был уверен. В том, что с Болтом все наоборот,
тоже. Он лежал на том же месте, где его оставили Валет и Ваня, абсолютно не
изменив позы.
и смятый. В него явно пришлось несколько осколков, которые пришлись и по
штативу-треноге, и по самому аппарату. Возможно, один или два из этих
осколков могли бы достать и меня, потому что летели они, должно быть, со
стороны увеличившегося от близкого разрыва мины пролома в стене.
другой причине. Он достался оператору ГВЭПа в левое бедро, и Вася, серый от
пыли и потери крови, без особого успеха пытался пережать сосуды закруткой.
касалась, он и ухом не повел. Точно, "зомби"!
это он ко мне обращается, но потом вспомнил, что Чудо-юдо меня всей команде
представил именно Колей. - Коля, они сейчас подойдут... Духи... Взорви ГВЭП!
Нельзя, чтобы он им попал!
Вася не сумел бы отремонтировать, не то что малограмотные душманы. А вот
Black Box, естественно, целый и невредимый, стоял рядом со мной. Правда,
опять без кольца. Снова убралось куда-то. Наверно, лимит энергии перебрали.
Но он, если верить умненькому Майку Атвуду, набирает ее сам по себе не хуже
ГВЭПа. И может, возобновив потенциал, стать очень опасным. Пользоваться им
любой дурак сможет. Вот если эта штука достанется духам, тогда хреново
будет...
меня из себя. - Хрена сидишь! Глянь обстановку!
глянул и тут же доложил:
поверить, будто эта руина со всем содержимым тереместилась в пространстве на
тысячу километров с гаком или чуть-чуть поменьше, - поверить не мог. Во
всяком случае, вот так, прямо сразу и с ходу.
высоте над уровнем моря! - отрапортовал Валет. - Наше расположение оцеплено
людьми, не похожими на духов. Один из них - старший начальник, который
представлял вам нашу группу.
общем-то, знал, что "зомби" не врут, если им это не приказывают. - Там же
ночь, ни черта не видно... Да и смотрел ты совсем мало.
инфракрасной части спектра.
уже четко знал: не врет.
Объявляю порядок выхода из здания. Все окна, двери и проломы взяты на прицел
снайперами с ночной оптикой. При малейшем нарушении условий выхода огонь на
поражение будет открыт без предупреждения. Выходить только через пролом,
освещенный прожектором. Огнестрельное и холодное оружие, боеприпасы,
средства связи и личные вещи оставить на месте. Куртки, ремни, бронежилеты и
обувь - снять. Карманы брюк вывернуть. Первым выходит Ваня с черным ящиком.
Ящик он должен держать на ладонях вытянутых вперед рук. Вторым выходит Валет
с ГВЭПом. ГВЭП держать за штатив, горизонтально перед грудью. Третьим
выходит Болт, четвертым - Вася, пятым - Коля. При отказе выходить в этом
порядке дом будет уничтожен ГВЭПом. Вопросы есть?
сказать хуже? В войнушку охота поиграть? Так съездил бы сам к духам,
размялся!
Афанасьев Роман
Конюшевский Владислав
Березин Федор
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Андреев Николай