скот -- никуда не денется за ночь,-- бросились в верховья ручья, куда еще
не добрался скот.
разделся, деловито выколотил пыль, отряхнул грязь. Мрак упал на колени,
припал ртом к струйке, полакал настороженно, по-волчьи, мгновенно взвился
на ноги.
рту ковшиком, обильно проливая на грудь. Олег сорвал широкий лист, промыл,
зачерпывал им как тарелкой -- пил, как годится волхву, не спеша, не теряя
драгоценной влаги.
каган отберет последнее...
привстал на коленях. На фоне облаков быстро летел, тяжело взмахивая
кожистыми крыльями, крупный зверь. Он сделал полукруг и стал падать прямо
к ручью, где лежали невры. Косые, как у огромного кожана, крылья
просвечивали розовым, темнели только толстые жилы на туго натянутой коже.
Зверь, дыша с мощными хрипами, рассматривал невров в упор. Могучий волк
или пес, но втрое крупнее любого волка-вожака -- тело как из железа,
голова крупная, лобастая, уши торчком, а темно-коричневые глаза смотрят
прямо.
крылатый пес был похож на Мрака, у того на спине был такой же мешок из
кожи.
пес!
внимательно осмотрел черный пояс, на который Мрак повесил два ножа и
баклажку с водой. Горящие глаза медленно погасли. Он припал к воде и начал
лакать, упершись лапами и часто хлюпая языком. Таргитай ощутил дрожь --
симаргл и Мрак пили одинаково.
Мрака. Он потянулся, выгнув спину, хищно блеснули белые как сахар зубы.
Вдруг потрясенные невры услышали хриплый нечленораздельный лай:
не степные, ежели такие бывают, а лесные!
странном рыкающем языке. Олег потянулся к мешку, где лежала книга
мудрости. Симаргл нетерпеливо прорычал еще, его глаза с недоумением
смотрели на Мрака, часто останавливались на черном поясе из тусклого
металла. Наконец произнес отчетливо:
Леса?
мелкий Лес, дальше Темнолесье, затем Черный Лес, Серый Лес, Болото, а уж
потом наше Светлолесье.
твердые мозоли ступней, царапая землю, хищно выступали снова. Бросив
взгляд на Мрака, спросил в упор:
развел руками, а Таргитай вообще онемел, боялся встать с земли. Симаргл
походил по кругу, словно пытался ухватить свой хвост, тяжело бросил тело
на землю. Пасть широко распахнул, ярко-красный язык высунулся, подрагивая
от частого дыхания. Пасть симаргла была похожа на раскаленную печь, зубы
хищно блестели.
опустился на землю, озадаченно пощупал свой пояс. Олег пугливо
оглядывался, переводил взгляд на темное стадо. Быки изредка взревывали,
прокладывая дорогу, тонко верещали телята.
Симаргл скоро проснется. Я не знаю, что придет ему в голову. Если захочет,
он перережет все стадо. И нас заодно.
симаргле видна царственная мощь, не станет резать направо и налево, как
хищный зверь, но Мрак и Олег уже бежали к стаду.
Олег при слабом свете заглядывал в книгу, объяснял торопливо, что симарглы
были богами -- люди тогда еще не ходили по земле, а нынешние боги лишь
собирались родиться. Симарглы и сейчас еще не просто собаки с крыльями...
Но молодые боги ревнивы, а старые -- обидчивы. Человеку лучше не попадать
между молотом и наковальней.
крылатый зверь, они прошли мимо какой-то великой тайны.
костей и черепов. Далеко на юге поднялись вершины гор. Солнце еще не
поднялось, когда стена, едва видимая вчера вечером, закрыла треть неба. В
ней зияли страшные проломы, груды битого камня перегораживали старую
дорогу, но в обход были проложены новые. Вдоль стены угадывался земляной
вал, теперь сглаженный дождями и ветром. На синем небе страшно темнели
четырехугольные башни, опаленные пожаром такой мощи, что следы оставались,
будто пожар был вчера.
старался занимать на земле как можно меньше месте.
Скукожился! Какой от тебя толк, зазипованного да аржеванного? Раскройся,
иначе и не поймешь что ты есть. Так, одни догадки...
своего носа видеть -- мука. Такому острить, что два пальца обрызгать -- ум
и острословие редко идут ноздря в ноздрю.
битой птицы, целые горы убитых оленей. Воздух дрожал от рева скота: его
гнали к городу со всех сторон света. Часто проносились всадники, кричали
злыми сорванными голосами.
приближалось к огромным грубым камням, выкатившимся далеко на дорогу.
Коровы тревожно мычали, шарахались. Мрак и Олег ехали по краям стада.
Таргитай подгонял отставших, в голове вертелась неотвязная мысль: какие
существа построили такое? Непростые, очень непростые люди, если они были
людьми, дрались на этих стенах!
Непростые люди, если это люди, прочел Таргитай на его лице, разрушили эти
стены. Как схлестнуться с такими?
двое стражей. Один заорал зычным голосом:
Глаза прятались под опущенными с бронзовых шапок забралами, грудь и плечи
укрывали бронзовые пластины.
передних коров, особенно всматривались в непонятные знаки, выжженные
каленым железом на ляжках коров. Старший выслушал, бросил неврам хмуро:
Самим же хуже, отсюда дольше...
Остальные отступили за стены, вскарабкались выше -- быки шли тесно,
обдирали бока, ярились от давки и искали налитыми кровью глазами врага.
только урожденные киммеры!
тоже как перышко оказался на земле, только Мрак медлил, начал слезать
неторопливо, неуклюже, а глаза его мерили расстояние до стражей, оценивали
хватку на копьях, ширину плеч, толщину железа на груди. Глаза старшего
сузились, пальцы на эфесе побелели.
вздохнул. Страж зло усмехнулся, а Мрак взял кнут и пошел за стадом, тяжело
волоча ноги.
дальше поднимались каменные дома, многие наполовину разрушены -- без крыш,
с выбитыми окнами, но этим домам не было числа. У невров захватило
дыхание: дивились необъятному селу полян, а здесь таких поместились бы
сотни!
площади. Киммеры ходили пешие и ездили верхом, иные в повозках, Мрак
усмотрел даже роскошные носилки -- несли четверо черных. Он закричал
одному степняку, одетому победнее:
Адамов Григорий
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Акунин Борис