товаром; даже хороших, статных лошадей у него забрали, и он рад был живым
уйти из их рук.
Паношу долгое время не могли найти, несмотря на то, что искусные сыщики
старосты, не обращая внимания на то, что своими горящими факелами могли
поджечь дом и превратить его в пепел, везде усердно искали. Собирались
было уже ехать обратно, как вдруг один из людей Борковича, влезший на
чердак, наткнулся там на Паношу, который его пронзил мечом. Раненый, падая
на землю и испуская последний дух, своим криком привлек внимание
остальных. Они бросились на чердак и стащили оттуда Паношу, защищавшегося,
как лев, и ударами сабли искалечившего многих из них. Внизу на него напали
оба брата Борковича, и он даже Яська ранил, но в конце концов, получив
смертельную рану в шею, пал мертвым.
тот, кого искали. Мацек очень обрадовался, потому что находка
скрывающегося Паноши явно доказывала, что воевода в действительности
что-то против него задумал, и что полученное им предостережение не было
хитрым подвохом.
слуг, он сам вместе с братом возвратился в Чач.
за стол и принялись подкреплять свои силы, так как оба, а в особенности
Мацек, любили хорошо поесть и выпить. Они всю дорогу ехали молча, и первые
слова, которые староста произнес за столом, были:
своей берлоги, потому что, раньше чем он меня схватит, убью на страх
другим. Клянусь именем Бога, на помощь которого надеюсь!
проливать их кровь, потому что по-своему был религиозен, молился и, чтобы
искупить грехи, делал вклады в костелы.
громогласно всякому скажу, что воевода от меня не уйдет! Он хотел меня
засадить в тюрьму, но не доживет он до этого, а раньше предстанет на суд
Всевышнего. Если кто мне войну объявляет, будь он мне не только дядей, но
хоть бы и родным отцом, я ему навеки рот закрою.
стоявшая на нем посуда задрожала и зазвенела.
что все их усилия успокоить Мацека, отговорить от его намерения и
заставить одуматься не приведут ни к чему.
нетерпением ждал его возвращения.
нем, и вот однажды кто-то рассказал о нападении на постоялый двор, о том,
как ограбили Немчина, который пешком приплелся в Познань, и о возможности
убийства Паноши. Бенко этому верить не хотел и послал другого своего
любимца Вроциша разузнать обо всем.
действительно было произведено нападение, был убит человек, которого
похоронили в яме, вырытой у опушки леса, прикрыв могилу ветвями и сучьями.
не оставалось другого средства, как вырыть могилу. Хотя тело могло уже
разложиться, но Вроциш мог бы узнать Паношу, потому что, когда-то купаясь
с ним, заметил на его левой ноге шесть пальцев. Открыв могилу, увидели
труп, изувеченный до неузнаваемости, но левая нога оказалась в целости, и
не оставалось никакого сомнения, что убит именно Паноша, а не кто-либо
другой.
воеводы, зная о его привязанности к Паноше, медленно и осторожно
подготовили его к известию об ужасной смерти преданного слуги.
По распоряжению, данному воеводой, начали усиленно готовиться к облаве на
Борковича; так как рана на ноге Бенко уже зажила, то он, не желая никому
доверить командование отрядом, решил поехать сам. Маруся, перед которой он
не скрыл своего намерения, опасаясь за его жизнь, на коленях умоляла его
отказаться от такого шага, столь опасного в его возрасте. Бенко не обращал
внимания на ее просьбы, предполагая, что они вызваны не столько
заботливостью о нем, сколько ее привязанностью к племяннику.
торопил и ворчал, откладывал его со дня на день; возможно, что он, остывши
от гнева и обиды, отказался бы совершенно от своего намерения, если бы к
нему не явился услужливый дворянин Зглич, передавший ему о том, что
Боркович поклялся его убить. Зглич служил на два фронта и был то на
стороне старосты, то на стороне воеводы, смотря по тому, к кому он в
данный момент был больше расположен. В последнее время ему стало жаль
воеводу, и он его предостерег.
помолодел. Он послал разузнать, где находится Мацек, и твердо решил
отправиться прямо в Козьмин.
трепетавшая даже больше за мужа, который не мог сравниться с Борковичем ни
по силе, ни по ловкости, совсем потеряла голову, плакала, молилась и,
наконец, от огорчения опасно заболела.
против племянника, так как вскоре пришлось вызвать к Марусе не только
врача, но и ксендза.
сил, заклинала мужа не вмешиваться в дело Мацека, а передать его
Вержбенте.
ничего ей не обещал, так как считал своей обязанностью исполнить то, что
уже раз решено. Все знали о происшедшем между ними и об их взаимных
угрозах, и старик находил, что уступить - значит себя опозорить.
несколько дней оплакивал ее; затем, пригласив к себе капеллана и
познанского канцлера, составил духовное завещание, записав все двоюродным
братьям, а одно из имений должно было перейти во владение познанского
костела с тем, чтобы ксендзы там молились за упокой души его жены и его
собственной. Покончив со всеми распоряжениями на случай смерти, воевода
снова начал готовиться к выступлению против Борковича.
него жалобы. Ходили о нем слухи, что он по-прежнему разъезжает по
Великопольше, чинит собственный суд и расправу со всеми врагами, нападая
на них на проезжих дорогах или делая набеги на имения, и безнаказанно
совершает всякие насилия.
он, отложив расправу с племянником до первого благоприятного для этого
момента, отправился туда в сопровождении небольшой охраны. С ним было
человек двадцать вооруженных людей на конях, сам же он не мог более
совершать таких длинных поездок верхом и ехал в закрытом возке. Бенко и не
думал скрывать о своей поездке и открыто готовился к ней, так что за два
дня до его отъезда из Познани она была всем известна. Когда его
предостерегали об опасности встретиться с Борковичем, он смеялся, будучи
уверен, что Мацек при всей своей дерзости не посмеет поднять руку на него.
увидевший малочисленность сопровождавшего его отряда и слабое вооружение,
счел своей обязанностью напомнить воеводе о возможности встречи со
старостой.
лишь только услышит обо мне, скорее удерет, нежели нападет на меня. Ведь
он знает, что со мною шутки плохи!
говорить и, попрощавшись с ним, тронулся в путь. Первый день путешествия
прошел благополучно, и по дороге не было заметно ничего подозрительного,
что могло бы обеспокоить. На расстоянии около пяти миль от Познани заранее
был приготовлен ночлег. Еще засветло отряд прибыл в деревню, расположенную
у опушки леса, и подъехал к избе, находившейся на самом конце деревни и
принадлежавшей очень зажиточному крестьянину, который ее уступил воеводе.
Бенко рано лег спать, чтобы отдохнуть, и на следующий день на рассвете
поехал дальше; челядь же, разложив костер, варила ужин. Вдруг из леса
выскочил многочисленный отряд всадников, с криком и визгом направившийся
прямо к избе. Люди воеводы, застигнутые врасплох, были обезоружены, а
Мацек, взломав дверь избы, вбежал в нее, размахивая обнаженным мечом и с
криком: - Где эта старая рухлядь, которая хотела меня заключить в тюрьму?
всегда, по привычке, оставшейся у него с молодых лет, клал рядом с собою
раньше, чем лечь спать, и, став посреди комнаты, начал защищаться. Начался
неравный бой: с одной стороны была молодость, сила, вооружение, с другой -
слабый старик, сорвавшийся с постели в одной рубашке. Удары воеводы не
наносили никакого вреда противнику, так как они падали на грудь, покрытую
кольчугой; после каждого удара Мацека кровь струилась по телу старика.
Вынужденный отступить, старик поскользнулся на собственной крови и упал на
землю, а озверевший Боркович, безо всякого сострадания к лежащему
беззащитному старику с такой яростью вонзил ему в грудь меч, что тот тут
же и скончался.
остальные, успевшие схватить оружие, хотели было защищаться до крайности,
но, увидев убитого пана, так переполошились и потеряли головы, что
побросали оружие и разбежались.
Махров Алексей
Посняков Андрей
Орлов Алекс
Василенко Иван
Шилова Юлия
Сапковский Анджей