Чтение 91–й страницы книги ~Графиня Де Шарни~

Парижа доктором Жильбером на обмундирование Национальной гвардии Арамона.

Он с гордостью поднял голову, представив себе во всем блеске бывших под
его началом гвардейцев.

Это помогло ему переварить два пряника и четыре леденца вкупе с пинтой
воды, которые могли бы, несмотря на его прекрасный желудок, причинить ему
неприятность, если бы не отличное средство, способствующее пищеварению:
удовлетворенное самолюбие.

Глава 22

ПИТУ-ГЕОГРАФ

В то время как Питу пережевывал сладости и пил воду, размышляя о своем,
тетушка Коломба опередила его и зашла на почту.

Но Питу нимало не обеспокоился. Почта находилась напротив Новой улицы,
небольшой улочки, выходившей в ту часть парка, где проходила аллея
Влюбленных, связанная с нежными для Питу воспоминаниями; он мог бы в
несколько прыжков нагнать тетушку Коломбу.

Он поднялся на крыльцо в тот самый момент, как тетушка Коломба выходила с
почты с пачкой писем в руке.

Среди всех этих писем было одно в изящном конверте, кокетливо
запечатанное воском.

Письмо это было адресовано Катрин Бийо. Очевидно, именно этого письма и
ждала Катрин. Как и было условленно, г-жа Коломба вручила письмо покупателю
леденцов, и он в ту же минуту поспешил в Писле, обрадованный и в то же время
опечаленный: он был рад оттого, что осчастливит Катрин, а печален потому,
что источник счастья девушки на его вкус был слишком горек.

Но Питу был удивительный человек: несмотря на испытываемую им горечь, он
так торопился доставить это проклятое письмо, что с шага постепенно перешел
на рысь, а с рыси - в галоп.

В пятидесяти шагах от фермы он внезапно остановился, разумно полагая, что
если он прибежит вот так, запыхавшись и в поту, папаша Бийо может
заподозрить неладное, а он и так уже, казалось, вступил на скользкий и
тернистый путь недоверчивости.

Итак, молодой человек решил пожертвовать несколькими минутами ради того,
чтобы остаток пути пройти не спеша. Он важно зашагал к дому.

Вдруг, проходя мимо комнаты юной больной, он заметил, что сиделка, желая,
по-видимому, проветрить комнату, приотворила окно.

Питу сначала просунул в щель нос, потом заглянул... Это все, что он мог
сделать: ему мешала оконная задвижка.

Однако он мог заметить, что Катрин проснулась и ожидала его возвращения,
а Катрин увидела Питу, подававшего ей таинственные знаки.

- Письмо!.. - пролепетала девушка. - Письмо!

- Тише!.. - предостерег Питу.

Оглянувшись, будто браконьер, вознамерившийся сбить со следа всех
смотрителей королевского охотничьего округа, он, убедившись в том, что его
никто не видит, бросил письмо в щель, да так ловко, что оно угодило как раз
в ямку, приготовленную девушкой под подушкой.

Не дожидаясь благодарности, которая не замедлила бы последовать за его
жестом, он отступил от окна и пошел к двери. На пороге он увидел Бийо.

Если бы не выступ в стене, фермер увидел бы, что произошло, и одному Богу
известно, что из этого вышло бы, принимая во внимание расположение духа; в
котором он в это время находился.

Питу не ожидал, что нос к носу столкнется с фермером, и почувствовал, как
заливается краской до ушей.

- Ох, господин Бийо, - пробормотал он, - признаться, вы меня здорово
напугали!..

- Испугал тебя, Питу? Капитана Национальной гвардии!.. Того, кто взял
Бастилию!.. Испугал?!.

- Что же в этом удивительного? - отвечал Питу. - Бывает и такое, особенно
когда не ожидаешь...

- Ну да... - кивнул Бийо, - когда ждешь, что встретишься с девицей, и
вдруг видишь перед собой ее отца, верно?..

- Нет, господин Бийо, вот тут вы не правы! - возразил Питу. - Я не ожидал
встретить мадмуазель Катрин. Нет! Несмотря на то, что она пошла на поправку,
чему я от всей души рад, она еще слишком слаба, чтобы подняться на ноги.

- И тебе нечего ей сказать?

- Кому?

- Катрин...

- Ну почему же нечего... Я должен передать ей от доктора Рейналя, что все
идет хорошо и что он зайдет днем; впрочем, передать ей это может кто угодно,
не обязательно делать это мне.

- Ты, должно быть, проголодался, да?

- Проголодался?.. - переспросил Питу. - Да нет...

- Как!? Ты не голоден? - вскричал фермер. Питу понял, что совершил
оплошность. Чтобы Питу в восемь часов утра не хотел есть?! Это противоречило
закону природы.

- Конечно, я голоден! - спохватился он.

- Ну так ступай поешь. Работники как раз сели завтракать; они, должно
быть, оставили тебе место.

Питу вошел в дом, Бийо провожал его взглядом, хотя его добродушие почти
одержало верх над подозрительностью. Он увидел, как Питу сел во главе стола
и набросился на хлеб с салом, словно не ел до этого ни пряников, ни
леденцов, словно не пил воды.

Правда, желудок Питу к тому времени был уже, по всей вероятности, снова
пуст.

Питу не умел делать несколько дел разом, но уж если за что-нибудь брался,
то действовал основательно. Выполняя поручение Катрин, он сделал все, что от
него зависело. Получив от Бийо приглашение позавтракать, он от души взялся и
за это дело.

Бийо продолжал за ним наблюдать; видя, что Питу не поднимает глаз от
тарелки, что он занялся стоявшей перед ним бутылкой сидра, что ни разу он не
взглянул на дверь в комнату Катрин, фермер в конце концов поверил, что
единственной целью предпринятого Питу похода в Виллер-Котре была та, о
которой он объявил.

Когда завтрак Питу подходил к концу, дверь в комнату Катрин отворилась и
на пороге появилась г-жа Клеман со смиренной улыбкой на устах, свойственной
всем сиделкам: она вышла, чтобы выпить чашку кофе.

Само собой разумеется, это был не первый ее выход: в шесть часов утра, то
есть спустя четверть часа после ухода Питу, она появилась на кухне и
попросила стаканчик водки - единственное, как она говорила, средство,
способное поддержать ее после бессонной ночи.

При виде сиделки г-жа Бийо поспешила ей навстречу, а Бийо зашел в дом.
Оба они стали ее расспрашивать о здоровье Катрин.

- Все хорошо, - отвечала г-жа Клеман, - правда, мне показалось, что
сейчас мадмуазель Катрин опять стала бредить.

- Как бредить?.. - удивился папаша Бийо. - Неужели опять начинается?..

- Боже правый! Бедная моя девочка! - прошептала г-жа Бийо.

Питу поднял голову и прислушался.

- Да, - продолжала г-жа Клеман, - она говорит о каком-то Турине, о
какой-то Сардинии и зовет Питу, чтобы он ей объяснил, где они находятся.

- Я готов!.. - воскликнул Питу, допив сидр и вытирая рукавом рот.

Папаша Бийо остановил его взглядом.

- ..Если, конечно, господин Бийо ничего не имеет против того, чтобы я
давал мадмуазель Катрин объяснения... - поторопился прибавить Питу.

- Почему же нет? - вмешалась тетушка Бийо. - Раз бедняжка тебя зовет,
ступай к ней, мой мальчик. К тому же доктор Рейналь сказал, что из тебя
выйдет толковый врач.

- Ну еще бы! - наивно проговорил Питу. - Спросите у госпожи Клеман, как
мы нынче ночью ухаживали за мадмуазель Катрин... Госпожа Клеман ни на минуту
не сомкнула глаз, да и я тоже.

Это был ловкий ход по отношению к сиделке. Она недурно вздремнула с
двенадцати часов ночи до шести утра, и утверждать, что она не сомкнула глаз,
значило приобрести в ее лице друга и даже возможную сообщницу.

- Ладно, - кивнул папаша Бийо. - Раз Катрин тебя зовет, ступай к ней.
Может, и мы с матерью дождемся такого времени, когда она нас позовет.

Питу инстинктивно чувствовал приближение бури. Подобно пастуху, он был
готов встретить непогоду, если она застанет его в поле, но если удастся, был
не прочь спрятаться от нее в укрытии.

Для Питу таким укрытием был Арамон.

В Арамоне он был королем. Да что там королем!.. Более чем королем: он
командовал Национальной гвардией! В Арамоне он был Лафайетом!

И его обязанности уже давно призывали его в Арамон.

Он дал себе слово, что как только он сделает все необходимое для Катрин,
он немедленно вернется в Арамон.

Приняв такое решение, а также получив разрешение г-на Бийо и мысленное
благословение г-жи Бийо, он вошел в комнату больной.

Катрин ожидала его с нетерпением; судя по лихорадочному блеску ее глаз и
яркому румянцу, можно было подумать, что, как и предупреждала г-жа Клеман,
она была не в себе.

Едва Питу притворил за собой дверь, как Катрин, узнав его походку, - что
было нетрудно, ведь она ожидала его прихода уже около полутора часов, -
торопливо повернула в его сторону голову и протянула ему обе руки.

- А-а, вот и ты, Питу! - вымолвила девушка. - Как ты долго!..

- Это не моя вина, мадмуазель, - заметил Питу. - Меня задержал ваш отец.

- Отец?

- Да... Верно, он о чем-то догадывается. Да и я сам не стал торопиться, -
со вздохом прибавил Питу, - я знал, что у вас есть то, о чем вы мечтали.

- Да, Питу.., да, - опустив глаза долу, пролепетала девушка, - да..,
спасибо.