отменные места для моего последнего представления. Вы станете очевидцами
разрушения Капитолия, когда мой семьсот сорок седьмой врежется в него, после
чего засвидетельствуете падение Белого дома, когда он рухнет от моей
топливовоздушной взрывчатки. Хотя, похоже, мы находимся слишком близко к
месту взрыва - меня уверяют, что от него пострадает или будет разрушено
буквально все в радиусе полумили. Если судьба оставит нас в живых, значит,
вероятно, вы этого заслуживаете. К сожалению, у меня не будет возможности
все это увидеть. Плох тот солдат, который останавливается, чтобы
полюбоваться разрушениями, им же самим причиненными. Au revoir, адмирал.
Надеюсь...
Казье выпустил из рук автомат, и тот с грохотом упал на землю. - Теперь
поднимите...
приставив пистолет к его виску. Оказалось, что Казье держит на мушке судья
Лэйни Уилкс, которая стояла футах в двадцати от них.
прекрасная директор ФБР Лэйни Уилкс! А я думаю, госпожа директор, что это
вам следует бросить свой пистолет, иначе я тут же вышибу адмиралу мозги. И
вы тоже не шевелитесь там, в машине, агент казначейства! - крикнул он,
заметив движение в салоне машины.
глотку ему вцепилась стальная рука. - Эта дама, вероятно, объявила бы вам
благодарность, спусти вы курок. Судья, познакомьтесь с Анри Казье. Анри -
директор ФБР Уилкс. - Даже в полутьме, окружавшей памятник Вашингтону,
Хардкасл увидел, что Уилкс ошеломлена.
что вы сегодня вечером в пуленепробиваемом жилете. Госпожа директор, я
сделаю вам спортивное предложение. Если вы не опустите оружие, я убью
адмирала, а сам все равно убегу. Отшвырните свой пистолет, дайте мне фору, и
погоня начнется заново, на равных условиях. Договорились?
напряжения, растерянности и откровенного замешательства. - Оружие никто
сдавать не собирается.
Казье. - Я полагаю, вы верите в своих агентов. Они, безусловно, способны
схватить меня в столице страны. А теперь - бросьте оружие! Это мое последнее
предупреждение.
указательном пальце, повиснув дулом вниз.
убьет!
Казье. Тот молниеносно направил на него пистолет... а Хардкасл потянулся и,
схватив Казье за правое запястье, заломил его руку кверху. Офицер, стоявший
довольно далеко, выстрелил и промахнулся. Казье с легкостью стряхнул руку
Хардкасла и трижды выстрелил в офицера, две пули угодили ему в грудь. Уилкс
встала на одно колено, снова вскинув свой револьвер.
Уилкс, одна в плечо и две в грудь, а две пули тридцать восьмого колибра
ранили Казье в живот и левое плечо. Уилкс упала на спину и затихла. Казье
зажал рану на животе рукой, но устоял на ногах. Он направил пистолет на
Хардкасла, но вдруг ноги его подкосились, и он опустился на одно колено.
Поняв, что он действительно ранен, Казье встал, шатаясь и позабыв о
Хардкасле, и побежал на юг, к театру ?Силвэн? и Тайдл Бейсинг. Почему-то ему
удалось развить поразительную скорость. Не успел Хардкасл опомниться и
схватить один из автоматов ?стейр?, а Казье уже добежал до проспекта
Независимости и растворился в темноте.
были три раненых офицера. Окружной полицейский оказался мертв. Лэйни Уилкс
была жива, но очень тяжело ранена.
где Казье? - задыхаясь, спросила она.
платком, а другую ладонью. Уж больно сильное было кровотечение.
кончится? Когда оно... Ему когда-нибудь придет конец? - Ее голос перешел в
шепот и замер.
чтобы взять свой автомат, и увидел, что к нему направляется Харли. - Дебора,
лягте.
Оставайтесь здесь и посмотрите, не сможете ли помочь Уилкс.
Линкольна, в ту сторону, откуда доносился нарастающий рев самолета. - О,
боже мой, вон он! - крикнул Хардкасл, указывая на мемориал Иводзимы. - Он
направляется... Господи Иисусе, Дебора, падайте на землю, падайте на землю!
Вашингтону, где было безопасно...
У МЕМОРИАЛА ИВОДЗИМЫ, ТОГДА ЖЕ
Винсенти закрыл глаза и направил свой F-16 прямо в правую заднюю часть
фюзеляжа, между задней кромкой крыла и передней кромкой горизонтального
стабилизатора.
через нос, и к ужасному взрыву над мостом Теодора Рузвельта добавился взрыв
бензиновых паров из разбитого бака F-16. Авиалайнер упал к востоку от
Рок-Крик-Парвей, на транспортной развязке к западу от медицинского центра
ВМС и хирургического комплекса, и покатился огромным огненным шаром в двести
футов высотой. Основная масса горящих обломков прошла на расстоянии менее
четырехсот ярдов от мемориала Линкольна. Пылающий металл, огонь и осколки
пронеслись через Зеркальный пруд, мост Кутца и монетный двор на восточной
стороне
накатила на мост Фрэнсиса Кейса, он взорвался, и к небу взметнулось
грибовидное облако, зато после этого кренящийся остов самолета уже перестал
кувыркаться. Страшный огненный ураган из разлетающихся обломков и горящего
топлива распространился подобно вееру в полмили шириной и в две мили длиной,
от Смитсоновского института и министерства энергетики до Южно-Капитолийской
улицы. За каких-то две минуты почти две квадратные мили округа Колумбия
охватил огонь.
У ПАМЯТНИКА ВАШИНГТОНУ, ТОГДА ЖЕ
Харли дышали по-собачьи мелко и часто. Руки и ноги у них тряслись. Они в
ужасе вытаращили глаза, попытались зажмуриться, но не смогли. Они просто не
могли не смотреть и все ждали, что пламя вот-вот поглотит их.
громадный белый корпус ?боинга? справа от мемориала Иводзимы. Казалось, он
идет на посадку, только вот летел он с невероятной скоростью, двигатели
ревели громче, чем при взлете, и шасси было убрано. И, разумеется, перед ним
не было посадочной полосы, а всего лишь Конститьюшн-Гарденз, протянувшийся
на три мили, и Молл.
затем короткую вспышку огня, и вдруг этот огромный авиалайнер просто упал
перед ним прямо с неба - ни дать ни взять огромный пеликан, увидевший рыбку
в Потомаке и нырнувший за ней. Все вокруг тотчас исчезло за стеной огня и
обломков, и лишь теперь Хардкасл бросился в укрытие, крепко прижимая к себе
Харли, точно желая уберечь ее от ужасной взрывной волны, которую, как он
прекрасно понимал, сдержать было невозможно. Послышался страшный скрежет
покореженной стали, а огненный смерч высотой с Капитолий с пугающей
стремительностью двинулся в сторону, казалось, прямо на них. Он шипел во
влажном ночном воздухе. Хардкасл не раз видел замедленные съемки
авиакатастроф, когда аварии либо просто смаковали, либо пытались
проанализировать. Но этот самолет во время соударения с землей наверняка
имел скорость триста-четыреста миль в час. Земля загудела, будто разразилась
целая тысяча землетрясений сразу; фонари вокруг памятника Вашингтону
лопнули, словно разбитые пулеметной очередью. Воздух был горяч и заряжен
электричеством, как перед сталеплавильной печью, а когда к небу взметнулось
огромное грибовидное облако, пронесшийся мимо ураган высосал из легких
последние остатки воздуха.
рядом с ним валяется огромный обломок. Как ни странно, ни он, ни Харли не
пострадали. Он отполз к северной стороне памятника и опасливо выглянул из-за
угла, посмотрев на запад.
Хардкасл, была топливом из баков самолета, а вовсе не дождем. Подбитый