Чтение 91–й страницы книги ~Иллюзии "Скорпионов"~

- По дороге к новому месту жительства нам нужно... мне нужно сделать
остановку. Тебе не прид"тся сопровождать меня, так что ты будешь один в
машине по крайней мере двадцать минут.

- Тогда я подожду. Как ты думаешь, водитель не будет возражать, если я
попрошу его поднять перегородку?

- А почему он должен возражать? - Бажарат замолчала и, прищурившись,
уперлась в Николо холодным взглядом. - Уверена, что водитель не понимает
итальянского. А ведь ты говоришь со своей актрисой только на итальянском.
Или нет?

- Понимаешь, она раскусила меня перед отъездом в Калифорнию. Она знает,
что я понимаю английский. Эйнджел сказала, что поняла это по моим глазам,
когда мы разговаривали с другими людьми... по тому, как у меня в глазах
появлялись искорки смеха, когда кто-то говорил что-нибудь смешное.

- И ты признался, что говоришь по-английски?

- По телефону мы все время говорили по-английски, но что в этом плохого?

- Все считают, что ты не знаешь английского!

- Ошибаешься, Каби. Это знал и журналист из Палм-Бич.

- Он не в счет, потому что...

- Что?

- Не бери в голову!

- Так какой же адрес, мадам? - вмешался шофер, заметив, что в разговоре
пассажиров, говоривших по-итальянски, наступила пауза.

- Да, вот он. - Бажарат открыла сумочку и вытащила измятый клочок бумаги,
на котором по-арабски были написаны закодированные слова вперемешку с
цифрами. Расшифровав запись по памяти, она прочитала шоферу название улицы и
номер дома в Силвер-Спринг, штат Мэриленд. - Вы знаете, где это? - спросила
она.

- Найду, мадам, - ответил водитель, - это не проблема.

***

- Поднимите, пожалуйста, перегородку.

- Пожалуйста, мадам.

- А эта твоя Эйнджел рассказывает кому-нибудь о тебе? - сердито спросила
Бажарат.

- Я не знаю, Каби.

- Все актрисы тщеславны и пытаются привлечь к себе внимание публики.

***

- Анджелина не такая.

- Ты же видел фотографии в газетах, все эти светские сплетни...

- Это было ужасно - то, что они писали.

- А почему, как ты думаешь, все это попало в газеты?

- Потому что она знаменитость, и мы это прекрасно понимаем. - Это все она
сама подстроила! Ей нужна была публичная шумиха, вот и все, что Эйнджел от
тебя требовалось.

- Я не верю тебе.

- Ты глупый портовый мальчишка, что ты можешь знать о таких вещах?
Неужели ты думаешь, что если бы она узнала, кто ты такой на самом деле, то
вообще посмотрела бы в твою сторону?

Николо молчал. Наконец, откинув голову назад, он заговорил:

- Ты права, Каби, я ничто и никто. Я слишком далеко зашел, поверив в то,
во что мне не следовало верить, потому что все это внимание к моей персоне и
великолепная одежда нужны только для той большой игры, которую ты ведешь.

- У тебя вся жизнь впереди, мой дорогой малыш. Считай все это просто
опытом, который поможет тебе стать мужчиной... А теперь помолчи, мне надо
подумать.

- О чем?

- О женщине, с которой я должна встретиться в Силвер-Спринг.

- Мне тоже надо подумать, - сказал портовый мальчишка из Портичи.

***

Хоторн облачился в новую одежду с помощью Пула, который завязал ему
галстук и оглядел оценивающе.

- Ты знаешь, гражданские люди обычно выглядят плохо, но о тебе этого не
скажешь, - заметил Пул.

- Чувствую себя накрахмаленным идиотом, - заявил Тайрел, втягивая шею в
воротник рубашки.

- Когда ты в последний раз надевал галстук?

***

- Когда снял военную форму. - Зазвонил телефон, и Хоторн повернулся к
нему, снова болезненно поморщившись.

- Стой на месте, - удержал его Пул, - я возьму трубку. - Он подошел к
столу и снял трубку телефона. - Да? Это военный атташе коммандера.

- Подождите, пожалуйста. - Джексон прикрыл рукой трубку и повернулся к
Тайрелу. - Звонят из офиса директора ЦРУ, он хочет поговорить с тобой.

- Кто я такой, чтобы возражать? - пожал плечами Хоторн, сел на кровать и
взял трубку параллельного аппарата. - Хоторн слушает.

- С вами будет говорить директор, подождите, пожалуйста.

- Добрый день, коммандер.

- Добрый день, господин директор. Надеюсь, вы знаете, что это мое бывшее
звание.

- Я осведомлен о большем, молодой человек... Гораздо большем, к
сожалению.

- Что вы имеете в виду?

- Я разговаривал с госсекретарем Палиссером. Как и он, я оказался жертвой
интриг ван Ностранда. Должен заметить, это был необычайный человек.

- Его положение позволяло ему быть необычайным, сэр. Но он мертв.

- Он знал, на какие кнопки нужно нажимать. Если бы все повернулось иначе,
нам всем пришлось бы оправдываться, ссылаясь на его так называемые заслуги.
Он был выдающимся актером, и я, как и мои коллеги, полностью доверяли ему.

- Что вы сделали для него?

- Деньги, коммандер, более восьмисот миллионов долларов были переведены
на различные счета в Европе.

- А кто их теперь получит?

- Мне кажется, когда дело касается таких сумм, назначается международное
судебное разбирательство, в ходе которого выяснится, что мы занимались
нелегальным переводом денег. Я, конечно, уйду в отставку, и все грандиозные
планы, которые я строил, берясь за эту работу, полетят в трубу.

- А вы имели личную выгоду от этого перевода денег?

- Боже упаси!

- Тогда зачем уходить в отставку?

- Потому что, несмотря на благородность моих намерений, я совершил
незаконный поступок. Я использовал свое положение для оказания услуги
определенному человеку, обошел закон и скрыл свои действия.

- Значит, вы виноваты просто в том, что не раскусили этого человека, и в
этом вы не одиноки. Но вы сами пожелали признаться в совершенном, и, на мой
взгляд, причины, побудившие вас сделать это, оправдывают вас.

- С точки зрения человека, несущего такой груз прошлого, это
замечательные слова. Но представляете, как начнут давить на президента? Он
назначил на чрезвычайно ответственный и высокий пост человека, который
незаконно перевел за границу восемьсот миллионов долларов! Оппозиция начнет
кричать о коррупции в высших эшелонах власти и раздует дело почище
"Ирангейта".

- Забудьте об этой чепухе, господин директор, - сказал Тайрел, устремив
на телефон взгляд, в котором смешались ярость и страх. - А какой же все-таки
груз прошлого я несу?

- Ну, я... я думал, вы поняли.

- Амстердам?

- Да. Почему это вас так удивило?

- Что вы знаете об Амстердаме? - оборвал его Тайрел хриплым голосом.

- Это сложный вопрос, коммандер.

- Ответьте мне на него!

- Могу только сказать вам, что Генри Стивенс не виноват в смерти вашей
жены. Виновата была система, но не отдельная личность.

- Это самый безликий ответ, который мне приходилось слышать, после
стандартного ответа: "Я просто выполнял приказы". - И все-таки это правда,
Хоторн.

- Чья правда? Ваша, его, системы? Никто ни за что не отвечает, так?

- Одним из моих планов, когда я занял эту должность, и было искоренить
эту болезнь. И я довольно успешно осуществлял его, пока не появились Бажарат
и вы.

- Не лезьте в мои дела, сукин вы сын!

- Я понимаю, что вы расстроены, коммандер, но могу эти же слова
адресовать и вам. Позвольте вам кое-что сказать. Мне не нравятся американцы
вроде вас, которые получили прекрасную подготовку за счет
налогоплательщиков, а теперь продают свой опыт иностранным правительствам за
деньги! Я ясно выразился?

- Меня не интересует ваше мнение. Вы и ваша система убили мою жену, и вы
знаете об этом. И я вам, ублюдкам, ничего не должен!

- Тогда не путайтесь у нас под ногами. У меня есть дюжина прекрасных
агентов, гораздо более умелых, чем вы, и я без всякого сожаления мог
заменить вас ими. Окажите мне услугу, бросьте это дело.

- И не мечтайте! Убили моих друзей, хороших друзей, а один из них,
который чудом остался жив, возможно, никогда больше не сможет ходить! А вы
со своими профессионалами, как всегда, оказались беспомощны. Я не брошу это