Чтение 91–й страницы книги ~Сирены~

тронулся с места и вновь остановился, поравнявшись с ее машиной.

- Мисс Уитней? - вопросительно произнес молодой парень в форме. Дайна ни
на секунду не усомнилась в том, что он прекрасно знает, с кем имеет дело.

- Да?

- Не могли бы вы оказать любезность и проследовать с нами в участок.

- К сожалению, сейчас это невозможно.

- Мэм, - уныло протянул тот же парень. - Я счел бы это личным одолжением,
если б вы согласились. Шеф оторвет мне голову, если я не доставлю вас к
нему.

- В чем, собственно говоря, дело?

- Это официальная встреча.

- А если точнее.

- Боюсь, мисс Уитней, об этом вам придется спросить у самого лейтенанта
Бонстила. - Он опустил глаза. - Мне ужасно неловко просить вас.

- Ничего страшного, не переживайте. Вы исключительно любезны. Это
лейтенанту пришла в голову идея пригласить меня таким образом?

- Нет, мэм. - Он улыбнулся ослепительной голливудской улыбкой. - Это
придумал я сам. Дайна рассмеялась.

- Ладно, - сказала она и, дав задний ход, пристроилась в арьергарде у
полицейского автомобиля. - Какое у вас звание? Сержант?

- Рядовой, мэм.

- Ну что ж, показывайте дорогу, рядовой. - Она махнула рукой.

- Мисс Уитней?

- Да.

Высунувшись из машины, он протянул Дайне свой блокнот.

- Простите за беспокойство, не могли бы вы оставить здесь на память свой
автограф.

Участок Бонстила находился в самом сердце деловой части Лос-Анджелеса. Он
располагался в уродливом кубическом сооружении из бетона, вполне естественно
выглядевшим в этой на удивление отвратительной части города и похожем скорее
на бункер, построенный на случай военных действий в прилегающем к нему
районе.

Тесный кабинет Бонстила находился на шестом этаже. В огромной кабине
лифта стоял неистребимый запах пота и человеческого страха. Патрульный
полицейский лично доставил ее наверх и довел до двери из матового стекла.

- Вот она, лейтенант.

Бонстил, оторвавшись от своих бумаг, поднял голову. Он сидел за столом,
на котором громоздились в беспорядке многочисленные папки и просто отдельные
исписанные листки.

- Спасибо, Эндрюс.

- Лейтенант, - патрульный поднял вверх большой палец, - она очень
приятная леди.

- Оставь свои замечания при себе, Эндрюс, и исчезни.

Оставшись вдвоем, они некоторое время молча смотрели друг на друга.
Резкий флюоресцирующий свет падал из углублений в отделанном
звуконепроницаемой плиткой потолке. В одном углу, где находилась
вентиляционная решетка, плитки почернели, точно от огня.

Перед столом стоял всего один стул из серого металла и зеленого пластика,
на который Бонстил и указал Дайне, поинтересовавшись: ?Хочешь кофе??

- Я хочу выбраться отсюда, и как можно скорей, - ответила Дайна.

- Непременно так и будет. После того, как мы поговорим. Мы ведь заключили
договор, помнишь?

- В наш договор не входило то, что ты будешь вести себя, как негодяй.

Он на минуту задумался. Потом он поднялся, вышел из-за стола и закрыл
дверь, которую Эндрюс оставил открытой. Однако, вместо того, чтобы вернуться
в свое кресло, Бонстил уселся на краешек своего стола, предварительно
расчистив небольшой уголок. Указав рукой на бумаги, он сказал:

- Ты видишь все это? Это мои ежемесячные отчеты и доклады. Я ненавижу
заниматься ими. У меня уже два месяца отставания и намечается третий, так
что капитан собирается устроить мне выволочку. - Он сложил руки перед собой,
сцепив пальцы. - У нас у всех есть проблемы.

- Если это шутка, - холодно заметила Дайна, - то она крайне неудачна.

- Я никогда не шучу.

- Интересно, - спросила она, приближаясь к нему. - В твоей груди под этим
костюмом от Келвина Кляйна действительно есть сердце?

Его синевато-серые глаза на мгновение вспыхнули, но тут же погасли.

- Мне нравится одеваться хорошо.

- Что случится, когда ты разведешься с женой? - Ее вопрос походил на
плевок. - Станет ли она выплачивать тебе алименты, достаточные для
поддержания твоего гардероба.

Он поднялся на ноги, крепко стиснув зубы, и процедил.

- Это не смешно.

- Я и не думала шутить. - Она вела себя вызывающе, почти нагло и искренне
хотела, чтобы Бонстил закатил ей пощечину. Да, именно это ей было нужно,
потому что тогда она смогла бы с чистой совестью уйти отсюда и больше
никогда не видеть его. Вдруг она вспомнила о Мэгги. Могла ли она доверять
Мейеру, обещавшему помочь ей? ?Мне плевать на все это теперь!? - в отчаянии
мысленно крикнула она, зная, что лжет самой себе.

Бонстил улыбнулся.

- Я знаю, что тебе пришлось испытать во время нашего телефонного
разговора. Поверь, мне искренне жаль, что так вышло.

- Неужели?

- Правда. Это было необходимо. Я должен был убедиться, знала ты или нет.

- Ты хочешь сказать, что не понял с самого начала?

- Подумай, ведь ты актриса, не так ли? Ты и Крис Керр словно две горошины
из одного стручка. Откуда я мог знать, что ты не покрываешь его
наркотические увлечения, увязнув в этом сама?

- Можешь поискать у меня следы уколов, - с этими словами она подняла
руки.

Несколько секунд он молча смотрел на нее, не шевелясь.

- Я знаю, где тебе довелось побывать, - сказал он так тихо, что ей
пришлось напрячь слух, чтобы разобрать его слова.

- Знаешь?

- Да. Для этого я должен был капнуть довольно глубоко.

- Ты не знаешь всего.

- Ну и что? - Он пожал плечами. - В таких местах с людьми нередко
случаются очень любопытные вещи. Не которые выходят оттуда, попав в
зависимость. Ты понимаешь, что я имею в виду?

- Морфий или героин.

- Да, что-то в этом роде.

- Я чиста, мистер Ищейка.

Он рассмеялся.

- Господи! Прости, что я доставил тебе столько неприятностей. - Он
вернулся за стол и закрыл все папки. - Эндрюс прав насчет тебя, - сказал он,
не поднимая глаз.

- Спасибо.

- Слушай, а ты снимаешься сегодня? Это место слишком грязное для допроса
такой леди.

- Я занята на площадке только после обеда. Сегодня с утра снимают
какие-то трюки с участием каскадеров.

- Черт возьми, мне было известно даже это. - Подойдя к двери, он взял
Дайну за руку. - Давай на некоторое время вернемся домой.

- Патологический?

- Да.

- Ты уверена, что он выразился именно так?

- Разумеется, уверена.

- Что какой-то тупой телохранитель может знать о патологии?

Бонстил обращал этот вопрос главным образом к себе, и Дайна не была
уверена, что до его сознания дошли ее слова.

- Я думаю, что он совсем не тупой.

Поднявшись с низкого кресла, Бонстил подошел к пианино, стоявшему на
другом конце гостиной. Усевшись за него, он посмотрел на открытые ноты
какого-то произведения Вивальди, стоявшие на пюпитре, и вдруг заиграл. Он не
обладал ни техникой, ни одаренностью своей дочери, но сыграл всю пьесу от
начала до конца без запинаний и ошибок.

Дайна рассказала ему о вечеринке после концерта, о смерти Найла -
Бонстила интересовало, не была ли она как-то связана с убийством Мэгги, - о
допросе в полиции, о своих показаниях и обо всем, что ей было известно в
связи с этим делом. Лейтенант слушал ее с особым, даже несколько необычным
вниманием; его глаза ярко горели под полуопущенными веками, в то время как
он жадно поглощал информацию.

Дайна повторила слова Тай, сказанные той на вечеринке: ?Она была чужой
среди нас, так же как и ты. Она нарушила закон и погибла?, однако Бонстил,
казалось, пропустил их мимо ушей и попросил ее повторить то, что Силка
говорил о Найджеле. ?Он был сумасшедшим в те дни, - сказала Дайна. - Однако,
они все были такими: и Крис, и Найджел, и Ион?.

- Да, сумасшедшими, так он сказал. Однако у одного из них это стало
патологией. Мы ведь знаем, как наркотики сделали Иона психопатом, так что
его неврозы разрослись сверх всякой меры.

- Выслушав все это, Бонстил сел играть. Нажав последний аккорд, он
задержал его и не отнимал пальцев от клавиш, пока не замер последний звук,
молча глядя на фотографию дочери.

- Это ее любимое произведение? - поинтересовалась Дайна.

- Что? О нет! - Он рассеянно улыбнулся. - Мое любимое. Сара молится на
Моцарта.

- Бобби, - сказала Дайна, облокотившись на край пианино. - Объясни мне,
почему ты никак не отреагировал на слова Тай относительно смерти Мэгги.

- Ты считаешь, что я должен поверить, будто Тай напустила на нее
колдовские чары? - Он фыркнул.

- Я имела в виду нечто иное.