Чтение 91–й страницы книги ~Черное сердце~

которое прописал доктор - Трейси подумал, что у него еще сохранилось чувство
юмора, правда, юмор этот попахивал кладбищем, - а сильный яд, обязанный
довести до конца ту работу, с которой не справилось взрывное устройство.

Рост. Вот что не вписывалось в задуманный ими план. Он понял это слишком
поздно, в тот момент, когда она наклонилась над постелью и схватила его за
горло. Медсестра - настоящая медсестра - была не выше пяти футов и четырех
дюймов. Все это время мозг Трейси пытался вычленить этот факт из массы
поступавшей в него информации. Силуэт ее в дверном проеме был значительно
выше, чем следовало бы. Рост этой женщины по меньшей мере шесть футов.

Он быстро терял запас воздуха в легких. Внутренняя боль наслаивалась на
боль от давления ее пальцев на артерию. Надо было что-то предпринимать, и
предпринимать очень быстро. Он попытался нанести резаный удар ребром ладони,
но противница успела парировать его рукой, в которой был зажат шприц. Он
терял свое преимущество в силе и уже почти не мог сопротивляться.

Мозг работал на пределе возможностей: боль ослепляла его, заставляла
принимать не правильные решения, потому что информация была искажена болью.
Лишенные кислорода мышцы ослабли, над головой вновь показалась смертоносная
игла.

Думай же! Он обругал себя последними словами: вместо того чтобы
предоставить все телу, он решил положиться на мозг! И он сделал то, чего она
вообще не ожидала.

Он воспользовался киди - вибрирующим звуком, вызывающим у жертвы чувство
животного ужаса, звука, парализующего сознание. Он знал, что на это у него
уйдут последние силы, и если это не сработает... - Нефритовая Принцесса!

Это был боевой клич, вопль воина-берсерка, но это было и ее имя - она
остолбенела, она и подумать не могла, что он ее узнал.

Он видел, как вздрогнули белки ее глаз, она изумленно открыла рот. И в
этот самый момент, пока звуковая волна его голоса эхом металась по маленькой
палате, пальцы ее на горле Трейси ослабли.

Он реагировал с быстротой молнии: локоть его вошел ей под правую руку и,
в момент контакта, изменил направление движения, нанося мощный удар по
ребрам, отчего из груди у нее вырвался короткий хрип.

Рука ее отлетела вверх, и Трейси перекатился влево, двигаясь ей
навстречу. Он сокращал дистанцию, не давая свободы маневра. Теперь она моя,
подумал Трейси, и ей никуда не уйти, не позволю.

Она пришла в себя намного быстрее, чем можно было вообразить. Она
классически блокировала его резаный удар, направленный в печень, и сама
перешла к активным действиям, заставив Трейси занять оборонительную стойку.
Он надежно прикрыл левую часть корпуса, пропустив, правда, несколько
достаточно болезненных ударов в правый бок. Главное, сосредоточить защиту
левой, травмированной стороны, но при этом не дать ей понять, что это его
главное уязвимое место.

Отрезав атаку, Трейси провел серию двойных обманных ударов, обычная цель
которых - оказаться за спиной противника, демонстрируя отменное знание
предмета - правда, на примитивном уровне, которого ученик достигает после
десяти-двенадцати лет тренировок, - она поставила блок в то место, где по ее
расчетам, должен был бы оказаться Трейси, но сняла защиту, где она была
нужна больше всего, и пропустила страшнейший атаваза, проникающий удар из
арсенала карате.

От боли в сломанной ключице она вскрикнула. Пожалуй, этого достаточно,
решил Трейси, следует еще допросить ее. Но она пока не предоставляла ему
такой возможности: отбросив шприц, она вновь бросилась в атаку, сменив
стойку таким образом, чтобы основная нагрузка ложилась на здоровую руку.
Трейси снова был вынужден обороняться, и обороняться в полную силу, ибо
оса-ваза, которым она намеревалась положить его, и которой он из-за
невозможности работать левой рукой с трудом блокировал правой, был один из
самых эффективных ударов: Трейси и сам воспользовался бы им, окажись он на
ее месте.

Она зашипела как кошка и приготовилась к решающей атаке. Жаль, подумал
Трейси, она не оставляет мне выбора - он принял низкую стойку и, сведя
кончики пальцев правой руки в одну линию, встретил ее коротким, как выпад
рапиры, ударом нуките чуть ниже точки соединения плавающих ребер. Пальцы его
коснулись ее позвоночника, и в то же мгновение кисть резко пошла вверх.

Тело Нефритовой Принцессы изогнулось, жилы на длинной шее напряглись, как
веревки, звонко клацнули зубы, и она упала прямо ему в руки.

Трейси бросил ее на постель и прикрыл одеялом. Он выровнял дыхание и отер
со лба пот. Все тело его горело, очень хотелось пить, в висках пульсировала
кровь.

Прижав ладонь правой руки к левой подмышке, он подошел к двери. Несмотря
на все усилия, дышал он по-прежнему с присвистом. Трейси выругался сквозь
зубы: он двигался слишком резко, не думая о последствиях, что, впрочем,
естественно, но для здорового человека его квалификации. А он отнюдь не
здоровый. Следовало помнить, что сказал доктор: лечение еще не закончено, на
это потребуется время.

Несмотря на серьезность положения, Трейси едва удержался от смеха:
спасибо, доктор, но, к сожалению, мне все же пришлось дать левой руке
небольшую нагрузку, нет, доктор, что вы, совсем легкую, даже говорить не о
чем.

Он прислонился к двери, на лбу снова выступил пот. Боже праведный, как же
больно!

Он открыл дверь. По крайней мере, думал Трейси, худшее уже позади.

По коридору двигались какие-то тени - о, Господи, взмолился Трейси,
сколько же их еще! Он вернулся в палату, взгляд его упал на шприц, который
бросила Нефритовая Принцесса: новенький, одноразовый, пластиковый. И совсем
целый. По-прежнему наполненный смертью.

Трейси поднял шприц. Не совсем подходящее оружие, особенно учитывая
сложившуюся ситуацию, но, кто знает, может, и пригодится.

В коридоре зажглось ночное освещение. На пульте дежурной сестры громко
гудел зуммер. Какой-то нетерпеливый больной требовал к себе внимание. Ну где
же они?

Пока никого не было, но Трейси чувствовал их присутствие в коридоре. Он в
изнеможении опустился на пол и прижался лицом к прохладному линолеуму,
сквозняк из тонкой щели под дверью обдувал голову. В коридоре кто-то
сплюнул, потом послышалось еще одно ?тьфу? - Трейси прижался спиной к стене
и тут же отпрянул: в том месте, где плечо его коснулось крашеной штукатурки,
виднелась конусообразная выбоина.

Он одним движением запрыгнул в стенной шкафчик, для одежды и закрыл за
собой дверь. Надо привести себя в порядок: головная боль становилась
невыносимой, необходимо было принимать какие-то меры. В таком состоянии
рассчитывать на удачный прорыв не приходилось.

Сомкнув ладони, он принялся массировать ложбинки между большим и
указательным пальцами - нащупав тонкие длинные мышцы, он усилил давление,
задерживая пальцы до тех пор, пока можно было терпеть боль. Затем он поменял
руки. Это была одна из главных линий акупунктуры, Большой кишечный меридиан,
давление на которую сразу же принесло ему облегчение: пульсирующая боль
уступила место обычной головной боли.

Расстояние. Теперь оно стало его смертельным врагом. Во время выстрела он
успел рассмотреть их обоих. Оружие у них было с глушителями, а сами
нападавшие держались на дистанции, это было их основное преимущество. Трейси
же мог представлять для них опасность только в ближнем бою. Значит,
следовало не только выманить их на себя, но и постараться как-то
разъединить, заставить действовать поодиночке.

Все это ему очень не нравилось. В такой переплет он не попадал с самой
войны. Господи, как давно это было! Сколько же лет прошло, тринадцать? Но
все это время он продолжал тренироваться, и сейчас был близок к тому, чтобы
вынести себе благодарность за предусмотрительность.

Он сел, согнул ноги и, выбив резким ударом дверь, выскочил в коридор.
Выстрела он не слышал, а на пластиковой облицовке двери, в том месте, где,
по расчетам стрелявшего, должна была бы находиться его голова, появилась
аккуратная дырочка.

Трейси рванулся вперед, в ту сторону, откуда был произведен выстрел. В
эти доли секунды - десятые - он, к сожалению, был весьма уязвим: противники,
по всей видимости, успели переместиться на новые позиции. Но благодаря
своему внезапному маневру, он уже точно знал положение по крайней мере
одного из них. Местонахождение второго по-прежнему оставалось загадкой.
Трейси чувствовал, как по спине его струится холодный пот, он усилием воли
заставлял себя не думать о возможной опасности сзади.

Боковым зрением он уловил движение головы с черной шевелюрой, и в ту же
секунду прямо перед его глазами оказалось черное отверстие ствола, на конце
которого был навернут цилиндр глушителя. Легко оттолкнувшись, Трейси бросил
корпус вперед и взмыл в воздух. Он почти горизонтально пролетел над столом
дежурной медсестры, сметая бумаги, пластмассовые стаканчики с ручками и
карандашами, папки с историями болезни, и вытянутой правой рукой выбил
пистолет у опешившего от неожиданности противника, который, издав при этом
странный носовой звук, нанес Трейси удар коленом. Левый бок пронзила острая
боль, он почувствовал, что силы покидают его. Сжав зубы, он сумел подавить
стон: противник не должен знать, что контратака его оказалась более чем
успешной. Преимуществом в бою, как говорил Джинсоку, иногда может оказаться
та невидимая грань, которая в данный момент отделяет тебя от полнейшего
поражения. Ни при каких обстоятельствах не прекращай сопротивление, -
наоборот, старайся перейти в контратаку.

Трейси ушел от второго удара и словно молотом ударил в печень соперника -
тот по-поросячьи хрюкнул и сложился пополам, как перочинный ножик, доставив
Трейси некоторое удовлетворение. Однако он довольно быстро оправился и
попытался атаковать Трейси ногой - носок его ботинка по скользящей задел
скулу Трейси. Трейси разозлился и решил, что пора кончать с этим балаганом:
сделав обманное движение, он вонзил шприц в бедро противнику.

В глазах человека промелькнул ужас - он отпрыгнул в сторону, пошатнулся,
в уголках рта появилась пена, он затравленно взвизгнул.

Мышцы его свело судорогой, теперь он напоминал циркового ?человека-змею?.