обратно к себе: оперативное руководство предприятием было просто
невозможно осуществлять ниоткуда, кроме как из кабинета Извольского.
самовнушения. Денис при их словах все время вспоминал одну и ту же
картинку: обнаженную женскую фигурку в белых хлопчатых носочках и глупую
улыбку на лице директора. Впрочем, вскоре это стало известно и врачам, и
охранникам. Спальни Ирины и Извольского находились рядом, и многие знали,
что хорошенькая москвичка проводит ночи не у изголовья больного, а именно
в его постели. Правда, теперь Ирина была осторожнее и двери в спальню
Извольского неизменно в подобных случаях запирались на замок.
вроде Совета директоров. Так можно было именовать это мероприятие с
некоторой натяжкой, ибо в совещании участвовал и начальник промполиции
Володя Калягин, и Сенчяков, и мэр города, и, само собой, формально не
являвшийся членом СД Денис Черяга, - всего тринадцать человек.
коляске, в теплом свитере и укрытый клетчатым пледом. Совет начался с
отчетов о положении дел на заводе и, конечно, хорошего в этих отчетах было
мало.
прокатного стана не вспоминали третий месяц.
платежи в областной бюджет, а губернатор вызвал из Москвы две следственных
группы, одну от ФСБ и другую - от налоговой полиции. В отместку завод
активно скупал долги самой области, а группа депутатов областного
собрания, находящихся на содержании у АМК, громко хаяла губернатора.
недостроенную Белопольскую АЭС, Извольский покусился на монопольное право
директора энергосистемы продавать электроэнергию по цене, порог которой не
определялся ничем, кроме его некомпетентности, и класть себе из этой цены
в карман столько, сколько позволит его жадность. Теперь, после команды
"фас", энергетики встали на дыбки и отказались принимать от завода в
уплату что-либо, кроме денег.
существу, ибо означало, что завод должен расплачиваться за товар, цена на
который завышена втрое, не другим товаром, цена на который опять-таки
завышена втрое, а деньгами, которые стоят ровно столько, сколько они
стоят.
случилась неприятность, - бесцветным голосом сказал Миша Федякин. - Его в
подъезде хулиганы избили.
и остановился сначала на Черяге, а потом на Володе Калягине.
инженер Скоросько, человек далекий от чего-либо, кроме производства и в
общем-то не склочный, спокойно сказал:
общество или шайка бандитов. Потому что, на мой взгляд, акционерное
общество может договориться с энергетиками без э... э... хулиганов в
подъезде.
Черяга.
налоговая проверка, это было еще месяц назад, у начальника областной
налоговой инспекции на воздух взлетела новенькая "ауди".
Денис, - тебе было бы приятней, если бы она насчитала их на два миллиарда?
кого еще информация по существу?
Федорыч, ты чего хочешь, - весьма откровенно объяснил Черяге по телефону
один из замов Николаева (генерального директора АвтоВАЗА), - у вас же
хозяин непонятно кто. Если ты хочешь, чтобы мы у тебя брали лист, -
подожди и не вякай. А если ты хочешь, чтоб мы платили, так мы тогда у
Липецка возьмем". Примеру АвтоВАЗа, хотя и не с той откровенной наглостью,
последовали еще несколько предприятий.
устным указаниям своего шефа, выгодные налоговые зачеты для комбината,
едва не вылетел с работы. Слава богу, нашлись серьезные люди (а если
говорить точнее - сын Трепко был близок сунженским браткам), которые
восприняли едва не случившееся увольнение как измену неким
договоренностям, и Трепко остался.
пытались набиться на слова благодарности. Было это еще три недели назад,
Витя Камаз был жив, и Денис с Камазом приехал на стрелку вдвоем - в уютный
сунженский ресторанчик "У Павиана". Там Камаз и Черяга заморочили браткам
голову совершенно: бывший долголаптевский бригадир разыграл перед ними
сцену, из которой следовало, что никакому Ковалю он не изменял, что все
это прикрытие, и на самом деле завод сейчас, ища управы на банк "Ивеко",
работает с долголаптевскими, а сам Камаз на заводе - полномочный посол
московской группировки. У братков поотвисали челюсти, и они если и не
поверили Камазу окончательно, то набиваться на благодарность перестали.
платили, из ссуды, выданной банком "Металлург". Зато Сенчяков не заплатил
за электроэнергию и канализацию, и его равнодушно отключили и от того, и
от другого. "У меня в заводоуправление войти нельзя! - простодушно
пожаловался Сенчяков, - воняет!" И тут же приписал отключение канализации
проискам масонов.
РАО "Атомэнерго" было учреждено, главой его стал профессиональный атомщик,
один из ликвидаторов Чернобыльской аварии, некто Валентин Сережкин, но
делать предприятие, понятное дело, ничего не делало. Заводу было не до
АЭС.
они сразу смеются мне в лицо, - говорил Сережкин. - Они говорят:
разберитесь сначала, кто у вас хозяин. Потому что если у вас хозяин
"Ивеко" или долголаптевские, они ни в жисть никакой АЭС строить не будут и
ни копейки мы не получим. Они согласны работать только за предоплату, а
откуда у меня предоплата, если мне ни копейки не перечислили?
качестве города был частью Сунженской области и потому мог рассчитывать на
дотации из областного бюджета. В прошлом году эти дотации, хоть копейки, -
но выделялись. Два месяца назад - как отрезало.
атомщик, - им полагаются детские пособия. Они на это не то что детей
кормят - сами живут. Я приезжаю в область, говорю: "Ребята, почему вы не
платите детские пособия?" Они говорят:
раздавали. Заплатите мне пособия мукой". Они говорят: "Нет, мукой не
можем, возьми подставками для елок". Нет, вы представляете? Мои женщины
должны еще в Сунжу за триста километров приехать и выбрать там в магазине
подставки для елок или брызговик от "жигуля"! Извольский молча слушал.
завода трудности. Но ведь нас бьют, потому что мы под заводом. И
получается - вы нам не помогаете, а область нас душит. А нас не надо
душить, мы и без того мертвые. У меня в больнице температура три градуса
тепла. Вы извините, Вячеслав Аркадьич, за наглость, но вы ведь тут сидите
в хорошем инвалидном кресле и в комнате - двадцать два градуса. И
лекарства у вас есть, и еда. А у нас в больничке суп варят так: на два
литра воды одна луковица и все. Белье велят из дома приносить, а дома
белья давно нет. Не то что шприцов одноразовых нет, многоразовый
прокипятить не в чем. Одна и радость, что колоть нечего.
могу помочь? Комбинат обещал финансировать строительство АЭС. Комбинат не
обещал финансировать содержание городской больницы. Если в городе нет
денег на больницу, он получает их от области.
просто так, а потому что мы под вами! - почти закричал атомщик, - черт
побери! Вячеслав Аркадьич! Ведь у вас же пятьсот лимонов долларами ушло в
банк "Металлург", это все знают! Ссудите мне двести тысяч! Люди хоть хлеба
купят!
от банка двести тысяч долларов, деньги пойдут не на строительство, а на
всякие там лекарства для больниц?
сунули, где три градуса тепла, ты бы сейчас где был - здесь или на
кладбище?
на строительство или нет?