Чтение 92–й страницы книги ~Пылающий остров~

- Здравствуйте, - сказала девушка робко.

- Здравия желаю! - ответил Молния, стараясь овладеть собой. -
Садитесь, прошу вас. Чем обязан?

Девушка стояла у стола. Руки ее беспокойно бегали, пока наконец
не напали на лист корректуры и не начали его непроизвольно мять.

Ни один мускул не дрогнул на лице Молнии.

- Я - Надя Садовская, сестра Марины, с которой вы знакомы по
работе.

Молния наклонил голову, стараясь не показать, что он ничего не
понимает.

Надя села.

- Это никуда не годится, что я так рано к вам пришла! Но я должна
была... Нельзя терять ни минуты.

Молния согласно кивнул. Что касается его, то он всю жизнь свою
расписывал по минутам. И он украдкой взглянул на электрические часы.

- Аренидстрой, как объявлено, будет вестись по-армейски.

Молния снова кивнул.

- Мы узнали, что туда не берут девушек, потому что они
невоеннообязанные.

Молния снова кивнул.

- А кто строил Комсомольск? - вспылила Надя. - Кто осваивал
целину? Кто строил БАМ? Кто воевал рядом с мужчинами?

Молния встал, Надя вскочила.

- Хорошо, - пообещал Молния. - Я разберусь. В армии прекрасно
показали себя регулировщицы, связистки, зенитчицы...

- И партизанки!

- И партизанки, - кивнул Молния.

- Вот спасибо! Я знала, что вы такой! Можно вас поцеловать? Нет,
нет! Только в щечку.

И она чмокнула его в невыбритую щеку.

Молния смутился. Он проводил девушку до двери. Потом попытался
сесть за корректуру, но правил плохо.

Девушки тогда были допущены на Аренидстрой. А теперь... теперь
строительство оказалось не под силу... и не только девушкам...

Полковник Молния с каждым днем становился все мрачнее. Он
понимал, что не заметил чего-то самого главного. Люди теряли веру у
него на глазах. Руки опускались не только у некоторых рабочих,
терялись командиры.

Нудный, изматывающий ветер влиял на психику, отравляя сознание,
уничтожал уверенность, внушал страх.

Все же большинство рабочих держались крепко. Члены партии и
передовые комсомольцы самоотверженно боролись со страшной заразой
паники. И все же сломался жесткий график, перед которым всегда
преклонялся полковник Молния. С чувством досады и в то же время
растерянности смотрел он, как все чаще и чаще срывались сроки
отдельных работ, как слабела строгая организация, как рушились его
расчеты и планы. Он понимал, что стоит перед угрозой губительной
задержки - задержки, которая будет стоить миру сотен тысяч, а может
быть, и миллионов людей, погибших от удушья...

Выйдя из автомобиля, полковник понуро шел по шуршащему, живущему
в непрестанном движении песку. Мимо медленно прополз локомотив, толкая
перед собой пескоочиститель. Сзади двигался состав. Вдали сквозь серую
пелену виднелись поднимавшиеся к небу железные конструкции.

Через песчаную мглу просвечивали звезды электросварок, то
потухая, то вспыхивая вновь.

Неужели что-то упущено? Организация работ была такой
совершенной!.. Ведь пустыня завоевана в небывало короткий срок! Что же
теперь вызывает задержку? Что происходит с людьми? Как вселить в них
веру в успех?

И вдруг Молния подумал: верит ли он сам?

Он подумал об этом и увидел перед собой девушку в комбинезоне. Он
с трудом узнал ее побледневшее, осунувшееся лицо с запавшими синими
глазами, которые так помнил...

- Зачем вы еще здесь? - спросил он.

- Я не хочу уезжать, как они, - сказала Надя, показывая рукой на
станцию, и с надеждой посмотрела на Молнию. - Надо сделать так, чтобы
и они верили.

Молния усмехнулся:

- Верить? Можно верить в то, что пушки будут построены, пусть
даже с опозданием. Но как я заставлю людей верить в то, что эти пушки
выстрелят? Все знают, что Матросов исчез, радия-дельта нет...

- Марина найдет его! - протестующе воскликнула девушка.

Полковник пожал плечами:

- Марина Сергеевна, насколько мне известно, смогла получить один
из изотопов радия-дельта. Изотоп этот, обладая нужными свойствами
радия-дельта, к сожалению, неустойчив: он распадается сам собой в
короткий срок. Из него нельзя изготовить снаряды для наших пушек.

- Значит, вы сами не верите в успех? - почти с ужасом спросила
Надя.

Молния посмотрел на Надю с теплотой и сожалением. Так смотрят на
маленьких детей.

- Я всегда был честен с людьми. Народ должен знать правду, какая
бы она ни была.

Надя взглянула на Молнию, и ей стало тоскливо. Она подумала, что
этому сникшему человеку она готова была открыть самую дорогую свою
тайну...

Надя повернулась и пошла обратно. Думала о том, какая счастливая
Марина, она любит Матросова, а она, Надя, так несчастна...

Молния провожал глазами уходившую девушку, и ему казалось, что он
упускает сейчас что-то очень важное, как упускал все прошлые дни.

С тяжелым чувством подошел Молния к одинокой цилиндрической
будке, стоявшей посередине строительной площадки Аренидстроя.
Необходимость очередного телевизионного разговора с министром угнетала
его.

В кабинете Василия Климентьевича Сергеева сидел Кленов.
Приподнято взволнованный, он говорил:

- Я позволю себе заметить, Василий Климентьевич, что, хотя путь,
избранный Мариной Сергеевной, сейчас и единственный, нельзя все же
переоценить возможные результаты! М-да!.. Я еще и еще раз сочту
необходимым указать вам на принципиальную незаменимость радия-дельта.

- Так, Иван Алексеевич. К отысканию Матросова мы меры принимаем,
но рассчитывать надо на худшее. Поэтому найти заменитель радия-дельта
- задача первостепенная. Если вы боитесь применить его для выстрела,
то он пригодится для предварительного аккумулирования энергии до тех
пор, пока радий-дельта будет найден.

- Да, я действительно боюсь... Несомненно, заменители будут
нестойкими. Они распадутся от сотрясения выстрела, и вся энергия
снарядов-аккумуляторов вырвется наружу.

Министр встал и прошелся по кабинету.

- Значит, решающий опыт назначен на сегодня? - спросил он.

- Да, через полтора часа. Как я уже имел честь вам сказать, я
лично приму в нем участие. Это очень опасно и слишком ответственно,
поэтому я не могу разрешить Садовской произвести опыт без меня.

- Хорошо, профессор. Если вы считаете это необходимым, то
поезжайте в лабораторию.

- Превосходно! Тогда я осмелюсь откланяться.

- Нет, Иван Алексеевич! Вам ведь еще рано. Пойдемте со мной в
телевизорную будку. Увидите Молнию. Поговорим. Не все благополучно у
него на строительстве.

- М-да!.. Ну что же, я с охотой, с удовольствием повидаюсь с
полковником Молнией. Весьма уважаемый человек.

Сергеев и Кленов прошли маленькую дверь и оказались в крохотной
серебристой комнате, стены которой смыкались правильным цилиндром.
Посередине стояли два мягких кресла, а перед ними - небольшой пульт.

Василий Климентьевич пригласил Кленова сесть и тронул блестящие
рычажки.

Тотчас же стены засветились, как будто исчезая. За ними начало
обрисовываться нечто неясное, постепенно превращающееся в объемное
очертание каких-то конструкций, похожих на устремленные в небо фермы
разводных мостов.

Выл ветер, неслись тучи песка. Профессор Кленов невольно прищурил
глаза, улыбнулся сам своей слабости и погладил бороду. В комнате не
было ни одной песчинки.

На фоне пустыни в запорошенном песком плаще стоял полковник
Молния.

- Привет, товарищ полковник! - сказал Василий Климентьевич.

Профессор церемонно раскланялся. Полковник Молния ответил на
приветствие и замолчал.

Подождав, Василий Климентьевич спросил:

- Как с установкой магнитных полюсов?

Молния поднял глаза, встретился со взглядом министра и опустил
голову.

- Опаздываем, товарищ уполномоченный правительства, - сказал он.

- Так. Опаздываете? А вот другие участки наших работ по-иному
говорят. Вы вот пройдите-ка в свою телевизорную будку, мы с вами
совершим путешествие по нашим заводам. Посмотрим, везде ли такой
прорыв, как на вашем участке.

Молния повернулся и нашел к цилиндрической будочке.

- Так, - сказал Василий Климентьевич и тронул рычажки.