ливо граф Христиан ни выпроводил Андзолето и как бы ни был тот виновен
перед нею, у нее не хватило духа подвергнуть его такому страшному униже-
нию, и она лишь ответила на вопрос старика, что вообще смотрит на брата
как на сорванца и никогда к нему не относилась иначе как к ребенку.
можно дальше, наши характеры, взгляды на жизнь слишком различны. Вы, на-
верное, заметили, что я не очень стремилась удерживать его здесь.
рассудительной. Теперь, когда вы рассказали мне все с такой благородной
откровенностью...
не обо всем спросили. Мне неизвестно, почему вы сегодня делаете мне
честь интересоваться моей жизнью. Я предполагаю, что кто-то, очевидно,
отозвался обо мне неблагоприятно и вы желаете знать, не бесчестит ли мое
пребывание ваш дом. До сих пор, так как вы меня спрашивали о самых по-
верхностных вещах, я считала нескромным без вашего разрешения занять вас
рассказом о себе самой, но раз вам, по-видимому, угодно узнать всю мою
жизнь, то я должна сообщить вам об одном обстоятельстве, которое, быть
может, повредит мне в ваших глазах. Я не только могла бы посвятить себя
театральной карьере, как вы часто мне советовали, но (хотя я уже не пи-
таю к театру ни малейшего влечения) в прошлом сезоне я дебютировала в
Венеции под именем Консуэло... Меня прозвали Zingarella, и вся Венеция
знает мое лицо и мой голос.
Так это вы то диво, что наделало столько шума в Венеции в прошлом году и
о котором с таким восторгом кричали итальянские газеты? Прекраснейший
голос и величайший талант, какого не бывало на памяти человеческой...
преувеличены, но неопровержим тот факт, что я - та самая Консуэло, кото-
рая пела в нескольких операх; словом, я актриса, или, выражаясь более
изысканно, певица. Теперь решайте, заслуживаю ли я вашего доброго отно-
шения.
в раздумье. - А говорили ли вы об этом здесь кому-нибудь, кроме меня,
дитя мое?
только в те подробности, которые я сейчас вам сообщила.
ваша профессия?
за удивительную честность, с какой вы отнеслись к нам, и обещаю, что вам
не придется в ней раскаиваться. А теперь, Консуэло (да, да, теперь я
припоминаю, именно так называл вас с самого начала Альберт, говоря с ва-
ми по-испански), позвольте мне собраться с силами. Я слишком взволнован.
Нам с вами, дитя мое, о многом еще надо поговорить, и вы простите мое
волнение перед таким важным, решительным моментом. Сделайте милость, по-
дождите меня здесь одну минуту.
лянные двери, как старик вошел в свою молельню и благоговейно опустился
там на колени.
столь торжественно начатый разговор. Сперва ей пришло в голову, что Анд-
золето, ожидая ее, уже сделал то, что грозился сделать, - возможно, в
беседе с капелланом или с Гансом он говорил о ней таким тоном, который
мог возбудить беспокойство и недоумение ее хозяев. Но граф Христиан не
умел притворяться, а до сих пор его обращение с нею, его слова говорили
скорее о возросшей привязанности, чем о пробуждении недоверия. К тому же
ее откровенные ответы поразили его именно своей неожиданностью; послед-
нее же известие было просто ударом грома. И вот теперь он молится и про-
сит бога просветить или поддержать его при принятии какого-то важного
решения. "Не собирается ли он просить меня уехать вместе с братом? Или
намерен предложить мне денег? - спрашивала она себя. - Ах, избави меня
бог от подобного оскорбления. Но нет, он слишком деликатный, слишком
добрый человек, чтобы решиться так унизить меня. Что же хотел он сказать
мне с самого начала и что скажет мне сейчас? Быть может, прогулка наша с
графом Альбертом причинила ему большое беспокойство и старик собирается
побранить меня? Ну что ж! Пожалуй, я и заслужила это, - придется выслу-
шать выговор, раз я не смогу ответить откровенно на вопросы, которые мо-
гут быть мне предложены относительно графа Альберта. Какой тягостный
день! Еще несколько таких дней, и я уже не смогу превзойти своим пением
ревнивых возлюбленных Андзолето: в груди у меня все горит, а в горле
совсем пересохло".
видно было, что благородство одержало верх в его душе.
таться в роскошном кресле, которое она хотела ему уступить и где, помимо
воли, восседала с испуганным видом, - пора и мне быть с вами таким же
откровенным, как были вы со мной. Консуэло, мой сын любит вас.
сказать, но Христиан ее остановил.
вам, а вы на него ответить, ибо я знаю, что вы нисколько не поощряли на-
дежд Альберта. Он сказал мне все и я верю ему ибо он никогда не лжет,
так же как и я.
бу с выражением простодушной гордости. - Граф Альберт, должно быть, ска-
зал вам, господин граф...
но, что я не гожусь в жены графу Альберту уже по той причине, что, не
считая себя ниже кого бы то ни было перед богом, я не хочу принимать ми-
лости и благодеяния от кого бы то ни было из людей.
ченной, если бы Альберт зависел только от себя, но поскольку вы были
уверены, что я никогда не соглашусь на такой брак, вы должны были отве-
тить именно так, как ответили.
нятно все остальное, и я умоляю вас избавить меня от унижения, которого
я так страшилась. Я уеду из вашего дома и давно уже сделала бы это, если
б считала возможным уехать, не рискуя рассудком и жизнью графа Альберта,
на которого я имею больше влияния, чем мне бы хотелось. Раз вы уже знае-
те все то, что мне невозможно было вам сказать, теперь вы сможете обере-
гать его, бороться с последствиями этой разлуки и вообще возьмете на се-
бя заботу о нем: вы имеете на это гораздо больше права, чем я. Если я и
присвоила себе нескромно это право, то бог простит мне мое прегрешение,
ибо ему известно, как чисты были помыслы, руководившие мной.
Альберт моему сердцу. Садитесь же, Консуэло, и не спешите обвинять меня
в дурных намерениях. Я пригласил вас сюда не для того, чтобы приказать
вам оставить мой дом, а чтобы молить вас остаться в нем на всю жизнь.
ременно радуясь, что восстановлено ее достоинство, и ужасаясь такому
предложению. - На всю жизнь! Господин граф, вы, верно, не думаете о том,
что изволите говорить.
- и чувствую, что мне не придется в этом раскаиваться. Сын мой страстно
любит вас, вы всецело завладели его душой, вы вернули его мне, вы пошли
разыскивать его в таинственное место, которое он не пожелал назвать, но
куда никто, сказал он мне, кроме матери или святой, не отважился бы про-
никнуть. Вы рисковали жизнью, чтобы спасти его от одиночества и безумия,
губивших его. Благодаря вам он больше не терзает нас своими исчезновени-
ями. Одним словом, вы вернули ему спокойствие, здоровье, рассудок. Ведь
нельзя же отрицать, что мой бедный сын был помешан, а теперь он, несом-
ненно в здравом уме. Мы чуть ли не всю эту ночь проговорили с ним, и я
вижу, что он, пожалуй, рассудительнее меня. Я знал, что сегодня утром вы
должны были отправиться вместе с ним на прогулку. Это с моего разрешения
он просил вас о том, чего вы не пожелали слушать... Вы боялись меня, до-
рогая Консуэло. Вы думали, что старому Рудольштадту, зараженному арис-
тократическими предрассудками, непристойно быть пред вами в долгу за сы-
на. И вы ошиблись. Конечно, у старого Рудольштадта были и гордость и
предрассудки, быть может, и теперь они имеются у него - он не хочет при-
хорашиваться перед вами, - но в порыве беспредельной признательности он
отрешается от них и горячо благодарит вас за то, что вы вернули ему его
последнее, его единственное дитя.
ми и слезами.
равдало ее в собственных глазах и успокоило ее совесть. До этой минуты
она часто со страхом думала о том, что слишком неосторожно отдается сво-
им великодушным порывам. Теперь она получила одобрение и награду. Ее ра-
достные слезы смешались со слезами старика, и долго оба были так взвол-
нованы, что не могли продолжать разговор.
граф, считая, что он достаточно ясно высказался, видел в ее молчании и
Мережковский Дмитрий
Буджолд Лоис
Шилова Юлия
Самойлова Елена
Прозоров Александр
Лукьяненко Сергей