Чтение 92–й страницы книги ~Человек с топором~

- Если у них тут так принято, то это еще хуже. Женщина должна блюсти себя
в непорочности... лет хотя бы до тысячи, раз тут вообще бессмертные и живут
миллионы лет. А она... тьфу! Олег, зачем тебе молодая распутница? Для этого ли
так далеко перли?... Да баб везде навалом! Всяких.

Он говорил, говорил, привычно иронизировал и над Олегом, и над собой, и
над ситуацией, когда сам видел

непрочность доводов, видел, что Олег тоже видит, наконец махнул рукой,
признался:

- Ладно... нам ихних баб можно. Это ихним ящерам наших нельзя!... Но ты о
другом смекни. Ты раньше имел дело с красивыми бабами, умными, глупыми...
всякими! Но они приходили и уходили. Понятно, куда, такова се ля ви. Но эта же
зараза не уйдет! Ей миллионы лет от роду и еще не один миллион протянет. А ты с
одной бабой проживешь хотя бы сто лет?... Я бы скорее удавилси.

Олег посветлел лицом:

- Мрак... спасибо. Мне это в голову не приходило. Это ж так здорово, не
будет горечи потери. Это тебе как с гуся вода, а у меня всякий раз сердце
истекало кровью.

Теперь Мрак потемнел, нахмурился:

- Мечтай, мечтай... Сперва они все - ангелы. И не поймешь, откуда ведьмы
берутся.

Олег взлетел к потолку, сделал дурацкое сальто, пронесся вдоль стены в
лихой чечетке, не касаясь мраморного пола из перестроенного полимера. Из глаз
полетели оранжевые искры, а рот как растянулся в чеширской улыбке до ушей, так
и не мог вернуться в исполненную достоинства арийскость.

Неожиданно пропел сигнал вызова. В воздухе возникло голографическое
изображение Игарны. Она смотрела на Олега с великой любовью и нежностью, глаза
ее сияли, как звезды. Голос прозвучал удивленно и счастливо:

- Какое странное чувство...

Мрак фыркнул. Олег стиснул кулаки, но Игарка то ли не замечала Мрака, то
ли истолковала странный звук как непонятный термин, в котором заключена
сокровенная мудрость гозиял, ее глаза все так же смотрели с обожанием на Олега.

- Гм...

- сказал Олег с неловкостью, - Игарна... ты сейчас где?

- На озере, это на другой стороне... Я люблю воду, ты же знаешь... Здесь
еще пусто, чисто, планета совсем дикая...

Мрак фыркнул громче, уже как боевой жеребец. Олег насупился, сказал
настойчивее:

- Игарна, любимая... Я прошу тебя прибыть сейчас же сюда. Мне есть что
сказать тебе очень важное. Очень.

Из голографического облачка донеслось:

- Лечу, любимый!

Оно тут же исчезло, словно выключили, а Мрак фыркнул в третий раз, боевой
слон бы позавидовал, вернулся к своему креслу и сел, положив длани на удобные
широкие подлокотники.

Игарна ворвалась в дом веселая, щебечущая, но, наткнувшись на твердый
взгляд Олега, сразу посерьезнела. Лицо вытянулось, она спросила тревожно и
печально:

- Что с тобой, любимый?

- Со мной непросто, - ответил Олег.

- Игарна, сядь, пожалуйста.....

Она послушно села, даже руки сложила на коленях, глаза ее серьезно и
внимательно смотрели в его бледное лицо. Мрак поднялся:

- Может, мне выйти?

- Нет, - бросил Олег.

- Сиди. Это касается и тебя. Игарна... я хочу тебе сказать страшную и
удивительную вещь. Дело в том, что мы... не гозияле. И не лабуняне. Мы вообще
не из Шара.

Она сперва не поняла, высокие брови взлетели, а глаза стали шире. Она
прошептала:

- А откуда... Неужели где-то в Галактике... Но как? Наши ученые должны
были знать.....

Мрак поерзал, опустил голову. Олег сказал тяжело:

- Они знают. Мы как раз с того крохотного дикого мира, который вызывает у
вас беспокойство. Для вас это даже не планета, а так... участок пространства,
на котором

зафиксировано ядро бури... точнее - зерно бури, что разразится через
тысячи или миллионы лет. Мы оттуда, Игарна. Она покачала головой:

- Вы шутите! Ни один звездолет не может подойти к Шару незамеченным. Ни
один даже крохотный катер. Не

только к самому Шару - его засекли бы еще на границе самой Галактики!...
Вы шутите. Мрак кашлянул, сказал громко:

- Игарна, ты лучше ему поверь. Или мне. Мы просто добрались сюда без
кораблей и звездолетов. Для нас это - легкая прогулка, как для тебя -
пробежаться по саду. Пока ваши мудрецы думают, что делать с нашим... гм...
участком пространства, мы двое думаем, что делать с лабунянами. И со всем этим
Шариком.

Она наконец заулыбалась.

- Как вы меня напугали! Вы такие серьезные, я уже начала было тревожиться.

- Мы очень серьезные, - поддакнул Мрак.

- Игарна, - сказал Олег мягко.

- Милый, - прервала его Игарна, - у вас на Гозияле развилась особая ветвь
юмора!

- Черная? - спросил Олег.

- Игарна, давай я передам тебе свои воспоминания через комп. Ты многое
поймешь...

Она сдержанно улыбнулась, ее глаза обшаривали его лицо. Соединиться
сознаниями через комп - серьезный шаг, сказали ее глаза, после которого друг от
друга уже не останется тайн. Это делают далеко не все супруги. Большинство
живут друг с другом веками, не допуская в свои тайники.

- Ты... уверен?

- Знала бы ты, - сказал он с болью в голосе, - какой ад увидишь!

- Покажи, - попросила она.

- Настоящая женщина, - проворчал Мрак.

- Любопытство сгубило кошку, но женщины оказались живучее... Покажи, Олег.
Она права, хоть и женщина.

Игарна улыбнулась ему рассеянно, догадываясь, что это особый юмор гозиял,
пока недоступный открытому миру остальных обитателей Шара. Олег подвел ее к
широкой панели компа, оба одновременно положили ладони на пластину. Двигались
так синхронно, что Мрак, посматривая исподлобья, вынужденно признал, что в
чем-то похожи даже

больше, чем брат и сестра. Так бывают похожи только супруги, которые
прожили вместе много-много лет.

Мраку показалось, что они простояли недолго, но Олег за это время
осунулся, плечи обвисли. Игарка, напротив, вытянулась, как струна, застыла,
прислушиваясь. Когда экран перестал блистать, а мелодия стихла, Игарка
повернулась к Олегу, ее оранжевые глаза с удивлением и испугом взглянули снизу
вверх в его скорбное лицо.

- Я не могу тебя видеть, - произнесла она.

- Это мне непонятно... Но я вижу в твоих глазах огонь, разрушение, вижу
моря крови, которые ты пролил... однако ты веришь, что делал это не для своих
утех, а... как ты это называешь, для прогресса, для человечества... Да, ты - не
гозиял. Да, ты даже не из Шара. Но кто - ты?

- Я с планеты Земля, - сказал он мрачно.

- Да, той самой...

- Почему я не могу заглянуть в тебя?

Мрак беспокойно переступил с ноги на ногу, сказал громко:

- Девушка, а стоит ли так глубоко заглядывать? Знаете, мужская душа -
потемки.

Она перевела взгляд на него. Чуть вздрогнула, побледнела:

- И ты... Что вы за существа?... Ты пролил крови не меньше, ты убивал,
жег, вешал, распинал, сдирал кожу... но опять же не для себя... Как это можно?
Наверное, ты очень страдаешь?

Мрак сказал с готовностью:

- Да, ужасно! Просто ужасно. Целыми днями не сплю, по ночам не ем, в
Урюпинск не ездию. Ты лучше со мной дела имей, красотка, а не с этой мокрой
курицей. Уж я тебе такого нарасскажу, что в самой волнительность появится.

Олег поморщился:

- Мрак, не ерничай. Игарка, дело очень серьезное. Мы оттуда, как я уже
сказал, откуда якобы исходит опасность. Но это может быть и... неверно. Верно в
том, что опасность оттуда исходит, это верно, но точно ли, что мы - раковая
опухоль? А если мы - просто дети? А дети часто бывают

очень жестокими. Они тоже проходят циклы эволюции, только уже не звериной,
те циклы в утробе, а социальной... Вот мы двое. Не враги. Мы в восторге перед
лабунянами, мы хотим у вас учиться, общаться, сотрудничать, быть хоть в чем-то
для вас полезными... Ибо вы уже своим существованием даете нам надежду. Вы -
зажженный маяк во тьме тысячелетий будущего! Мы уже любим вас и преклоняемся
перед вами... за то, что есть! Мы пойдем за вами всюду, как... как...

- Оруженосцы, - подсказал Мрак.

- Оруженосцы, - повторил Олег, поморщился, - нет - лаборанты, ученики,
послушники, последователи! Мы изо всех сил будем стараться оказаться вам
полезными.

Игарка смотрела на них во все глаза. Ротик ее в удивлении приоткрылся, а
глаза стали круглые, круглые как, в самом деле, у ящерицы. Но не ахнула, не
упала в обморок, только переводила потрясенный взгляд с одного серьезного лица
на другое.

- Так вот почему, - прошептала она наконец, - так много странностей...
даже для гозиял!...

- Да, - ответил Олег.

- Но разве не доказательство, что мы чего-то заслуживаем, если так долго