Чтение 92–й страницы книги ~Моё!~

высоты сорока футов Она лежала ничком посреди скал, травы и разбитых бутылок
- отходов чьей-то вечеринки. Какой-то любитель надписей поработал над
скалами, украсив их именами и датами, нанесенными оранжевой флуоресцентной
краской. В двадцати футах от головы Мэри виднелся нарисованный аэрозолем
знак мира.

В правой руке Лауры был какой-то предмет. Она разжала руку и увидела
значок-"улыбку", сорванный со свитера Мэри Террор. Его заколка вонзилась ей
в ладонь.

Она стряхнула его с руки, и он звякнул об пол лицом вниз.

Лаура, хромая, пошла из комнаты и опустилась возле лестницы на колени
рядом с сыном.

Его взгляд нашел ее, он вскрикнул. Она знала, что сейчас ее красавицей не
назовешь. Она взяла сына на руки - огромное усилие, но и удовольствие
неоспоримое - и покачала его медленно и ласково. Постепенно его плач унялся.
Она слышала стук его сердца, и это чудо из чудес ее добило. Она опустила
голову и заплакала, смешивая кровь и слезы.

Кажется, она потеряла сознание. Когда она очнулась, ее первой мыслью
было, что Мэри Террор гонится за ней, и Бог ей помоги, если она встанет и,
выглянув, увидит, что этой женщины нет там, где она упала.

Она боялась посмотреть. Но эта мысль прошла, и ее веки медленно
закрылись. Ее тело было царством боли. Позже - она не знала точно, когда, -
плач Дэвида вернул ее в мир. Он был голоден. Хотел бутылочки. Надо покормить
растущего мальчика. Моего растущего мальчика.

- Я люблю тебя, - прошептала она - Я люблю тебя, Дэвид.

Она расстегнула аляску, вынула его и осмотрела его: пальчики на ручках и
на ножках, пипочка - все. Он был цел, и он принадлежал ей.

Лаура крепко прижала его к себе и стала баюкать под говор океана снаружи.

Настало время думать, что теперь делать.

Она полагала, что сможет вывести "катлас" из болота. Если нет, то в джипе
могли остаться ключи. Нет, ехать в этой машине она не сможет. Даже сидеть в
ней было бы невыносимо, потому что в ней запах этой женщины. Если не удастся
вывести "катлас", надо будет идти пешком на лесной кордон. Хватит ли у нее
сил? Она думала, что да. Это займет время, но в конце концов она туда
дойдет.

- Да, мы добредем, - уверила она своего ребенка. Он поглядел на нее и
поморгал. Он больше не плакал. Ее голос звучал лягушачьим кваканьем, и она
до сих пор чувствовала пальцы этой женщины у себя на горле. - Все теперь
позади, - сказала она, отгоняя прочь тьму, которая все еще пыталась заявить
на нее права. - Все позади.

Но что если она выглянет, и тела Мэри Террор там не будет?

Лаура сделала попытку встать. Это было невозможно. Надо еще подождать.
Свет казался ярче. Полдневный свет, подумала она. Она ощупала рот языком
изнутри - выбитых зубов нет, но полно сгустков крови. Боль в ребрах убивала,
она не могла глубоко вздохнуть. Сломанная рука.., что ж, есть такая точка,
за которой боль уже не осознается, и она миновала эту точку. Когда она
вернется к цивилизации, то будет просто находкой для доктора.

Добраться до кордона - это не испытание. Настоящее испытание - это будет
Дуг, и Атланта, и куда повернет теперь ее жизнь. Она не думала, что в этом
будущем найдется место для Дуга. У нее есть то, что ей принадлежит. Все
прочее он может оставить себе.

И был еще один вопрос. Вопрос о женщине, которая не хотела быть забытой,
которая боялась, что чужие пройдут мимо ее могилы, не зная ее истории.

Лаура позаботится о том, чтобы это не случилось; она позаботится, чтобы
Беделия Морз попала домой.

Еще она подумала что теперь Нейл Касл из ФБР может отозваться на ее
звонок.

Лаура подобрала ноги, прижала покрепче Дэвида и постаралась встать. У нее
это почти получилось. Со второго раза ей это удалось.

Двигаясь медленно и осторожно, она спустилась по лестнице. На первом
этаже ей опять пришлось отдохнуть.

- Старуха твоя мама, сынок, - сказала она Дэвиду. - Как тебе это?

Он издал булькающий звук. Она вложила ему в ладонь свой палец, и его
ручка стиснула палец крепкой хваткой. Им теперь предстоит снова узнать друг
друга, но времени у них полно. На его лице были царапины - его собственные
медали.

- Ну что, готов попытаться? - спросила она. Он не выразил никакого
суждения, только с любопытством глядел голубыми глазами.

Лаура заковыляла из дома в полдневный свет. Туман все еще плыл, и Тихий
океан грохотал о скалы, как грохотал он многие века. Есть неизменные вещи,
как, например, любовь матери к ребенку.

Дорога манила.

Но еще не сейчас. Пока еще нет.

Лаура обошла вокруг дома, ее сердце бешено колотилось в избитой груди.
Она должна увидеть. Она должна знать, что может опять спать, не просыпаясь в
крике с мыслью, что где-то в этом мире едет ночью по шоссе Мэри Террор.

Она была там.

Ее глаза были открыты, голова вывернулась. Скала была ее подушкой,
красной, как любовь.

Лаура с облегчением перевела дух и отвернулась с сыном на руках.

Обоим детям четверга предстоял долгий путь.