выбиваются из-под лилового остроконечного колпака, кустистые седые брови
нахмурены, голубые глаза медленно переходят от значка к значку. На столе
слева человеческий череп, обязательный атрибут мудреца, мол, memento
mori, и все будет о'кей, но на блестящем куполе черепа приклеена
легкомысленная свеча, весьма удобный подсвечник, кто спорит, справа еще
одна свеча, неимоверно толстая, давно потерявшая форму, вся в
причудливых наплывах, уже по ним только можно предсказывать судьбу
королевств, падеж скота, нашествие саранчи, повышение курса доллара и
цен на нефть.
колбочек, медных кувшинчиков, изделий и даже статуэток - все это маг
явно сдвинул в кучу, чтобы освободить место для книги. Чуть в сторонке
массивная четырехугольная чернильница, куда воткнуто длиннющее перо
странной птицы. А по комнате над головой мага перемещается золотистое
облачко, где-то рассыпались искры, где-то возникали причудливые
очертания драконов, замков, доспехов, дивных зверей, невиданных
конструкций...
не портили уюта и обжитости. Наоборот, комната становилась отгороженным
от всего огромного белого света уютным маленьким мирком.
более величественную позу, поклонился:
напротив... Только сейчас сообразил, что даже не знаю его имени. Мы так
коротко поговорили...
знакомой с рукоятью меча или топора.
соскребывает пыль с половиц... Я слышал, что здесь особенно ревностные
защитники Христовы. Самые неистовые, пуританствующие.
новенький.
Садитесь, если найдете место. Не найдете - освободите, только очень
осторожно.
полагал, что все это объявлено дьявольским наущением.
внутри, тонко улыбнулся, сказал со значением:
- алхимик.
спросил:
золото, летаете ночью на метле, превращаетесь в волков, птиц и жаб...
сыны церкви, занявшиеся изучением мира, который для нас сотворил
господь.
спланировал, широко раскинув крылышки, настоящий дракон! Крылья - как у
летучей мыши, только поменьше и почти прозрачные, цвета растопленного
золота, сам весь золотой, оскаленная пасть игрушечного крокодильчика,
шипастый гребень от затылка и до кончика длинного, как у ящерицы,
хвоста, весь в оранжевых чешуйках, что блестят и переливаются...
сэр Ричард, таких не видели?
Юге, говорят, носятся стаями. Этого я приручил, он живет у меня. Дурной
правда, ничего не понимает, сам по себе... Но как проголодается, уже
знает, где его, жабенка поганого, покормят...
ухо. Дракончик настороженно смотрел на меня большим немигающим глазом. Я
не двигался, хотя хотелось схватить его в ладони и рассмотреть получше.
генетических экспериментах. У нас без всякой генетики такие породы собак
навыводили, что и на собак не похожи. - Но это безобидное колдовство.
что не от бога, от дьявола!
алхимики? Ведь найти философский камень - это, уж простите за
неслыханную дерзость, все же лучше, чем завоевать королевство. Как это
ни кощунственно звучит для вас.
такую красоту отдавать колдовству. Идеологически неверно.
изящества облекать голую истину в сверкающие одежды пышных слов...
сверкающее золото! - и перелетел ко мне на колено. Я замер, чтобы не
спугнуть, но он посмотрел на меня глазом-бусинкой и требовательно
вытянул шею. Я не понял в чем дело, но он так томно закрывал глаза, что
я на всякий случай почесал его под подбородком. Дракончик засопел и
выгнул шею круче. Я почесал еще, он почти хрюкал от счастья, топтался на
моей ноге, больно вгоняя в толстую ткань мелкие, но острые коготки.
смыслах. И женские руки, и менестрели говорят о моих славных подвигах, и
король так это снисходительно похлопывает по плечу...
говорит что-то хорошее. Неважно что, мне хорошо от его королевского
голоса. Так и жаждется ради короля куда-то бежать и кого-то рубить и
колоть!
- В моих краях модно было знать много.
раскрыть многие тайны. Научить многим премудростям...
надо возвращаться в Зорр.
как старый дуб, что стоит красиво и величественно до последнего часа.
осмотрелся. Дверей больше нет, это последняя из комнат, зато в стене три
окна, два - обычные и привычные бойницы, железные прутья не позволят
влезть даже крылатой собаке, а третье окно тщательно завешено плотной
тканью. Над окном торчит грубо вбитый железный прут или вмурованный, не
вбитый; на пруте тяжелый зимний плащ, полностью закрывая окно.
как доспехи, покрутился, выискивая место, опустил на тот же сундук.
Затем взялся за покрывало... руки мои дрогнули. Из широкого просторного
окна хлынул оранжевый медовый свет. Даже запахло пчелиным воском, медом,
травами. Окно занимает, как мне почудилось, едва ли не треть стены. Я
настолько привык к узким окнам-бойницам, что сейчас ошалел, застыл. Окно
даже огромнее, чем в моей прошлой квартире, вдвое больше, к тому же без
рамы, без...
пахнуло свежестью, словно брызнули спиртом или эфиром, что тут же
испарился. Стекла не оказалось, да и откуда здесь стекло, но пальцы
ощутили сопротивление, словно я в самом деле трогаю странное гибкое
стекло, что слегка подается под моими пальцами, но тут же старается
вежливо вернуть их на место, как порядочная леди, не давая мужским рукам
соскользнуть ниже талии...
комната. В самой середине длинный стол, похожий на рабочий стол на
большой кухне для разделки рыбы - добротный, на шести толстых дубовых