периодически связываться с Читрадривой.
постоянно отвлекали приступы лютой ненависти к татарам. Он бы ни за что не
справился со столь ответственной работой, если бы не камешек от серьги,
вделанный в обручальное кольцо. Только с его помощью Карсидар мог
рассосредотачивать своё внимание сразу между несколькими занятиями; оттуда же
он черпал силы, когда начинал чувствовать усталость. Интересно, насколько
возросло бы его могущество, будь камень побольше? Скажем, такой, как в перстне.
Хотя Читрадрива утверждает, что не в размере дело...
татары уже здесь, рядом. Вокруг! Карсидар контролировал нёсшего ложную весть
гонца, не давал ему сбиться с пути, умело направлял к ближайшей группе
дозорных, ожидавших новостей из Киева. Видел из-за кустов, как они встретились;
видел, как татары хладнокровно зарезали суздальца, точно ягнёнка. Вскоре после
появления первого сигнального огня, в Киеве монотонно загудел тревожный
многоголосый набат - это с холмов над Днепром заметили врага. А затем и слева,
и справа потекло море вооружённых людей.
командует, не дозволяет сцепиться с врагом? Для чего вообще они засели на этой
проклятой косе? И как странно видеть, что татары идут мимо них, совершенно не
замечая рядом с собой две сотни русичей.
голубого камня, поправил рукавицы и перевёл взгляд на русло Днепра. Головной
отряд татар шёл довольно узким потоком в направлении Подола. В серо-зелёном
сумеречном свете студёного утра было неплохо видно, как побросав на ходу факела
и схватившись за мечи, копья и луки, нападавшие подкатились к берегу. Отчаянные
крики тех, кто наступил на острые якорцы, потонули в диком рёве остальных, и,
затаптывая упавших, двигаясь вперёд по их извивающимся телам, неистовое
татарское войско ударило в сомкнутые ряды русичей. Азартные вопли дерущихся,
стук щитов, звон мечей и боевых секир, треск ломающихся копий, свист стрел
заглушили все остальные звуки, один лишь густой набат натужными толчками
вырывался из общего гама, вознося к небесам призыв о помощи.
головным татарским отрядом, который столкнулся с шеренгой русичей на набережной
и штурмовал Подольский частокол, следовали новые группы. Они наступали гораздо
более широким фронтом, обходя Киев с двух сторон. Правый фланг армады ударил по
почти незащищённой Оболонской низине и, двигаясь вдоль русла Глыбочицы, пытался
прорваться к Копыревому концу. Отряды левого фланга точно так же стремились
преодолеть крутой подъём и охватить с юго-востока весь Новый Город.
было легче сказать, чем сделать. Читрадрива видел, как бьётся угорская дружина,
которую король Бэла прислал в распоряжение Данилы Романовича, едва прослышав о
том, что в случае взятия Киева Бату намерен двинуть своё войско прямиком на его
земли. Яростно сражались полки рязанцев, смолян, пинчан, волынян, киевские и
вяземские тысячи... Но татар всё прибывало и прибывало, их бешеная масса
неслась по днепровскому льду расширяющимся веером. Это уже никак не входило в
план сражения, и Читрадрива отдал мысленную команду Карсидару...
внимание татар, отвлекая их от засады на Тугархановой косе и переправившихся им
в тыл отрядов. Правда, пришлось тут же оградить "коновальскую двусотню" от тучи
стрел и копий, но по сравнению с предыдущим, это было чуть ли не игрушечным
делом.
приказу, они ударили татарам в спину и мигом отступили, сомкнувшись плечом к
плечу. В первую минуту враги опешили, но затем развернулись и набросились на
самонадеянных глупцов, неосмотрительно устроивших засаду в столь неподходящем
месте. К сожалению, снедаемый ненавистью к татарам Карсидар не мог как следует
заняться плосколицыми без того, чтобы не выдать своего присутствия. Он лишь мог
до некоторой степени защитить "коновалов" да время от времени осторожно
парализовывать самых рьяных татарских воинов, пугать коней и верблюдов, которые
неожиданно шарахались прочь, сминая ряды врага и внося сумятицу в переправу
ордынского войска. Всё остальное внимание Карсидар сосредоточил на облаках, и
обжигаюший лица ледяной ветер подул сильными порывами, сгоняя тяжёлые, чёрные,
как сажа, тучи к переправе. Только бы Читрадрива удержал их...
несметного количества татар. Кольцо русичей всё время уменьшалось, сжимаясь
вокруг Карсидара, неподвижно замершего в центре. Хорошо ещё, что он защитил
своих рубак от стрел и копий, не то их перебили бы в мгновение ока, как зайцев.
Только что "коновалам" было холодно, теперь же горячий солёный пот заливал
глаза, руки устали размахивать оружием, нанося и отражая удары, коленки
подламывались. А татары всё наступали и наступали, перебирались через груды
изувеченных тел соплеменников, падали поверх них, пронзённые стрелами и
копьями, сражённые мечами... И казалось, этому аду не будет конца!
ста... Как подрубленный дуб, рухнул наземь Ипатий... Заливаясь кровью, медленно
осел Гнат... Неужели они все погибнут?!
обеспокоенную мысль Читрадриве: долго ли ещё биться?
Это было похоже на человека, который на бегу ступил в незаметную ямку и,
споткнувшись, растянулся на земле.
остановились и, окружив небольшой участок, поросший невысокими ивами и
стройными тополями, бросились в атаку... Но по прошествии нескольких минут
стало очевидно, что они не наступают, сокрушая дерзкого противника, а большей
частью топчутся на месте. Пространство вокруг южной оконечности косы быстро
укрылось пёстрым ковром человеческих тел.
перерастало в серьёзное сражение. Татарские отряды уже не расходились по
замёрзшему руслу широким веером, а вновь шли сплошным монолитным потоком,
который заворачивался вокруг "горячего" участка косы, как нитка вокруг клубка.
Даже наметился некоторый разрыв между заканчивавшим переправу авангардом и
центром. А сзади подпирал нетерпеливый арьергард... Вот татары вытянули на лёд
стенобитные машины-"пороки"...
мёртвых, а также некоторых наиболее рьяных татарских воинов, подвернувшихся ему
под руку. Они переместились в наперёд условленное место, на небольшую
возвышенность в самом центре стотысячного отряда, который ночью вышел на левый
берег с севера. Уже привыкшие к подобным штучкам "коновалы" ни капли не
испугались. Предупреждённые заранее бойцы отряда, хоть и были поражены
очередной выходкой воина-колдуна Давида, всё же совладали с собой и не
ударились в панику. Зато парализованные ужасом татары мигом выронили оружие и
упали наземь ничком; их тотчас же перерезали, как свиней.
в живых чуть больше пятидесяти.
знали, на что шли, и смерть их не была напрасна. Они погибли, спасая жизни
десятков, если не сотен тысяч своих соотечественников...
подвёл к Карсидару оседланного Ристо, который весело заржал при виде хозяина.
гнедого по холке.
тучами. Было темно, будто и рассвет не наступал. Молодец Читрадрива, удержал
тучи, не дал разбрестись небесным овечкам! Теперь пора... Жаль, конечно, что у
него не лужёная пастушья глотка, как у старины Пема, но уж как-нибудь
справится.
митрополитом Иосифом возносят молитвы Деве Марии и всем святым о заступничестве
за землю Русскую...
Михайло, получивший сигнал от зятя.
выделена из Остромировой тысячи и придана Полоцкому полку. Михайло страшно
волновался, уцелеет ли его зять в сече на Тугархановой косе. Милку он, конечно,
успокоил. И разумеется, ни на секунду не сомневался в способностях воина
Давида. Но как опытный ратник, он в полной мере представлял, что там будет
твориться. Потому Михайло испытал огромнейшее облегчение, услышав мысленный
приказ Карсидара. Значит, жив! Хотя бы зять... А как там сыновья? И Будимирко,
и Вышата остались под стенами Киева...
- надрывался Карсидар, уже без остатка переключая внимание на тучи.
провозглашал Михайло. - Пусть не дрогнут сердца ваши, пусть трепещут татарские!
Они побегут в панике, тогда бейте их!..
Сбрасывай в Днепр татарина, но не выходи сам! Так велел государь Данила
Романович! Молитесь все! И да поможет нам Бог!
бы в молитвенном жесте простёр руки к небосводу. Остальные воины тоже
посмотрели в зенит и начали молить Богородицу о чуде.
Земляной Андрей
Сертаков Виталий
Громыко Ольга
Сапковский Анджей
Посняков Андрей
Березин Федор