которую он вышел поначалу, показался Неревен, лег на пол и заплакал горько
и страшно. Он слышал все. Неревен ждал, пока Арфарра вернется. Но советник
не возвращался, и Неревен не знал, куда и как он ушел. Неревен заметался,
схватил было бумагу и тушечницу, разбил ее второпях. Это показалось ему
плохим предзнаменованием, он бросил бумагу и побежал вон из храма.
Света, а на другой день признал себя ее вассалом, после речей Марбода
Белого Кречета и чудес в лощине у людей, присутствующих на Весеннем
Совете, звенело в ушах и прыгало в глазах, - а это, надо сказать,
состояние опасное.
стать на сторону Марбода Белого Кречета, граждане Ламассы собственно,
никак не думали, что король бросит войну, а думали добиться торговых
уступок. И, увидев, что их заявление имело такой успех, они очень
огорчились, с одной стороны, а с другой - очень обрадовались своей силе.
замечательные, о самой империи замечательные слухи разносила только чернь.
А граждане уважаемые на мнение черни не полагались. И теперь в ратуше,
посовещавшись, решили, что Ламасса - город вольный. И, конечно, король
вправе давать вассальные клятвы кому угодно, а граждане Ламассы и при
короле-вассале вправе требовать выборного совета.
весть - что божий суд свершится над городом, если тот вздумает противиться
империи. Граждане Ламассы, были, однако, люди рассудительные. Божий суд,
испытания огнем и водой и прочие чудеса давно были запрещены в городском
суде и происходили только в судах королевских и поместных. С чего бы
божьему суду свершиться над городом? Граждане Ламассы за чудесными мечами
не гонялись, а ковали и продавали лишь обычные.
бычьей кровью каждый уголок в каждом частном доме, и домохозяева
окончательно успокоились.
застала там множество рыцарей и уважаемых людей из других городов.
потом вышли на поле, где играют в мяч, а потом стали ставить столы за
стенами.
почитании хозяина, - а хозяином сегодня был, бесспорно, Марбод Белый
Кречет, а не его старший брат.
юбка-колокольчик, затканная цветами и травами, атласная же кофта с
распашными рукавами, отороченными куньим мехом, и накидка с перьями
кречета.
принимает гостей, как - первая. А рыцари видели, как она и Марбод Белый
Кречет смотрят друг на друга, и говорили, что тем, кто так смотрит друг на
друга, все позволено.
много дельных слов, когда монашек-ятун принес Марбоду записку и нефритовое
кольцо. Кольцо было то самое, что Марбод дал на прощание Клайду
Ванвейлену. Женщина взяла записку, спрятала в рукав и дала монашку
серебряную монетку, но тот отказался, - подставил котелок, получил
половник каши и ушел.
вздохнули, вспомнив его руки. Позвали гадателей, и вышло следующее: что в
роду такой случай уже был. Ранут Белый Кречет был отличным воином, а
лишившись руки и глаза, стал прорицателем. Так что теперь Марбоду боги
послали знамение, что не руками ему надлежит драться.
хотел бы его продолжить сегодня, в час второго прилива, у речной часовни,
у Золотой Горы. В конце была приписка: как вам это ни тяжело, прошу вас
быть одному. Зная, что вы безоружны, я тоже буду без меча.
потерять лицо.
Золотому Государю? Туда скакали, а обратных следов не было: вернулись во
дворец через зеркало.
кольцо и думал: можно ли так - поменяться с противником кольцами, а потом
сжечь ему руки? А ведь знал, знал - так и ел руки глазами... Но и не идти
невозможно: все может перемениться от такой встречи.
Засмеялся и добавил: - А то я один свалюсь с лошади и не влезу обратно.
и храмом Золотого Государя, ехать до нее было часа три, и люди Марбода
удивились, что он стал собираться сразу же. Марбод отвечал, что он хочет
быть у горы много раньше.
широким жемчужно-зеленым плащом.
яблоках коня. Эльсил удивился про себя. В лощинке, близ храма Виноградного
Лу, спешились. Марбод велел привязать коней. Марбод понимал, что в замок
ему сейчас не пробраться, даже если б руки были целы, однако Эльсил
кое-как его переволок через разрушенные стены в бывший сад, к озеру, где
Марбод последний раз виделся с Айлиль.
берегу озерца прыгала фигурка: Неревен!
приладил их к пруту и стал закидывать. Было ясно, чего он хотел:
зацепившись за лист водяного ореха, на воде покачивался кусочек шитого
покрова. Марбод сначала подумал, что маленький колдун не умеет плавать,
потом решил, что тот боится лезть в воду Серединного Океана, хотя бы и
бывшего. Марбод подивился силе колдовства: мальчишка ловил свой путы, хотя
бы и разорванные, и не думал, что здесь, у замка, его могли застать люди
короля.
на траве, видимо, в правильном порядке, сел рядом и заплакал. Вышивка была
грязна, облеплена тиной, в фигурке мальчишки было что-то до того жалкое,
что Марбод вспомнил, как хорош тот поет.
кивнул головой: Эльсил прыгнул мальчишке на плечи, зажал рот, обмотал
плащом и поволок.
обыскал его, вытащил объеденную вышивку, небольшой кинжал, а из рукава
черепаховую трубку. Эльсил глянул в трубку и дал посмотреть Марбоду. В
трубке сидел такой же морок, как в подземных храмах Ятуна: то, что вдали,
казалось тем, что вблизи. Эльсил снял с послушника пояс и связал ему руки
за спиной, голову положил себе на колени, а под подбородок подставил
обнаженный кинжал. Неревен лежал, не бился и не кричал, только дышал, как
ящерка. "Вот и славный способ спросить, - подумал Марбод, - с ведома или
без ведома Арфарры явится к Золотой Горе советник Ванвейлен".
сказал:
Глаза мальчишки были от ужаса такие большие, что можно было в них утонуть.
Парчовый Бужва, в этой стране. И когда мы вернемся в Варнарайн, может
статься, учитель попросит у экзарха мою голову, и тот скажет: "Бери." И
поскольку в тот раз я спасся от Марбода не тобой, а чужеземцем, то и в
этот раз я спасусь не тобой, а чужеземцем".
что без меня вам не будет удачи.
для экзарха Варнарайна об учителе. Понимаете, от Арфарры все равно ничего
не спрятать, лучше на виду держать. Это же не просто вышивка, а запретное
письмо.
деревне особый тайный язык. Так что даже если распутать знаки, это будет
все равно как прочесть по слогам надпись на незнакомом языке. А у
господина экзарха секретарь из нашей деревни.
Варнарайна - враги, какие бы слухи сегодня ни ходили?
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Пехов Алексей
Роллинс Джеймс
Сертаков Виталий