скользнуть между ребрами. Там сейчас судорожно трепещет ее испуганное
сердце, трусит, молит о пощаде...
твой титул рекса не нужен, как и эта власть. Но ты тоже просчитался!.. Я не
корова, которая будет покорно рожать тебе наследников.
Резкая боль обожгла мозг. Железо вонзилось в сердце, но и тогда руки
испуганно вжимали полоску стали в грудь, пока рукоять не прижалась к телу.
смертельной раны почти не боль вовсе. Наконец слабость взяла верх, ноги
подломились.
закрыть ее вытаращенные глаза, гордая дочь доблестного Фабия выпрямилась и
последним усилием в жизни опустила веки.
ходу пересаживался с седла в седло, как прирожденный степняк. Страх, что
случится нечто непоправимое, терзал грудь, а голова раскалилась, как
выкипающий котел на жарком костре.
рядом, тревожно поглядывает на темное, как грозовая туча, лицо конунга.
Наверняка выслал вперед пару десятков отважных, что готовы принять на себя
все стрелы, ножи и копья, нацеленные в конунга.
раскачивало на ходу. Фарамунд чувствовал, что бедный зверь вот-вот рухнет,
но все пришпоривал, дергал повод.
Лютеции, он только мазнул по ним взглядом, намереваясь скакать дальше, к
Римбургу.
всадник в золотистом плаще, Фарамунд узнал Унгардлика, следом двое его
воинов, еще какие-то люди, явно из горожан.
сверток. Фарамунд ощутил, как болезненно стиснулось сердце.
Остановись!
выглянула розовая мордочка. Оцепенев, Фарамунд смотрел, как показались
крохотные розовые пальчики, ухватились за края одеяла.
хватает, пальцы как железные...
опускали головы.
слухи, что ты сына от Брунгильды наследником...
рексом... но когда ты промчался мимо стен Лютеции... она не смогла... Мы
стояли на высокой башне. Мы видели, как ты промчался мимо, как за тобой
клубилась пыль, как ты стремился вперед, готовый расправить крылья и в
страстном нетерпении полететь впереди коня... Прости! Я едва успел выхватить
у нее ребенка... прижимала к груди... но сама она с башни на камни...
волосы. В кулаках остались длинные черные пряди, но и жгучая боль не смогла
пересилить жгучую муку, что жгла сердце.
и сказал очень по-взрослому:
скачке. А еще один воин, имени которого Фарамунд не помнил, сказал
встревоженно:
сказал, что едет от тебя с вестями для твоей блистательной супруги, что ждет
ребенка. Он выехал сегодня утром. Если ты поторопишься, то сможешь нагнать
еще по дороге.
пытался ухватить его за бритый подбородок. Слезы текли по щекам Фарамунда и
капали на крохотного Клодия, а тот верещал счастливо и махал кулачками.
Клотильду.
верный Унгардлик. Но даже Унгардлик не решился перечить убитому горем рексу.
а на рассвете весь отряд выметнулся из городских ворот, словно гонимый
демонами.
предлагал везти по очереди, но Фарамунд вцепился в ребенка как безумный,
словно это была последняя нить, связывающая его с миром живых.
вязкого, как кисель, тумана медленно проступили гордые стены Римбурга!
край неба потемнел, за ними медленно двигалась туча, при виде которой
дыхание остановилось. Тяжелая, как горный массив, грозовая, уже видно, как
слабо поблескивают далекие молнии. Ползет низко, чуть ли не ломая верхушки
высоких деревьев. Края черные, как обугленные головешки, странно
неподвижные, словно туча монолитная, как гора, только недра темно-лиловые,
словно под толстым слоем черной копоти таится огромный небесный горн с
множеством горящих углей...
последних сил. Фарамунд прижимал спящего Клодия к груди, жадно всматривался
в вырастающий город.
скорбно плыли по воздуху, продавливали вязкий туман, опускались до земли,
поглощались ею, но с высокой башни все бамкало и бамкало в огромный медный
колокол.
человеческая фигурка мерно раскачивала колокол. По коже пробежали холодные
мурашки.
процессия. Четверо знатных горожан несли гроб, доверху засыпанный цветами.
Сердце Фарамунда дрогнуло и остановилось. Ему не нужно было объяснять, кто
лежит в гробу.
пыли. Исчезли редкие лужи, их выпила неведомая сила, к городу катило пылевое
облако.
недрах полыхало ярче, огонь разгорался. Донеслось глухое ворчание
разбуженного небесного зверя.
восставший мертвец.
держал Клодия, тот вцепился в металлическую пластину на груди.
младенца, прикрыл ему ладонью личико. Удар воздушного кулака пришелся, как
ему показалось, прямо в лоб. Он зажмурился, рядом послышался треск бревен.
первый настоящий удар грома. Туча словно не двигалась с места, только росла,
становилась еще плотнее, лиловый огонь зловеще разгорался. Гром громыхал, не
переставая, раскаты сливались, становились громче.
что-то кричали, протягивали руки. Под ногами простучали ступеньки на второй
этаж. Он выскочил на открытую галерею, туча уже сдвинулась, но Фарамунд
различил бешено скачущего всадника, что ворвался через городские ворота,
пронесся напрямик к дворцу, спрыгнул с коня и в мгновение ока исчез у входа.
большой палец сунул в рот. В небе грохотало, сверкали небесные мечи, и
жуткий звон подков начал сотрясать землю.
тучи половины неба светило в спину, Фарамунд видел только массивного черного
человека, но в правой руке этот человек держал меч.
облегчение. Наконец-то оборвется это страдание, что зовется жизнью. Он уже
не может вместить столько боли, столько страдания и вины за погибших из-за
его черствости, его дурости,